Читаем без скачивания Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев

Вообще исследование древнекитайских текстов в XX в., как это уже было отмечено на примере только что упомянутых английских синологов, оказалось тесно связанным с монографическим изучением текста. Это направление в истории мировой синологии стало в нашем веке едва ли не преобладающим. Одним из первых здесь задал тон немецкий исследователь Р.Вильгельм, который в первой четверга века написал рад книг, посвященных древнекитайским философам и их трактатам — Конфуцию [319], JIao-цзы [318], Чжуан-цзы [316], Ле-цзы [315], но более всего прославился переводом и исследованием текста «Ицзина» [317]. Эта работа до сего дня считается классической и неоднократно переиздавалась, в том числе и в переводе на английский [169]. Ценность ее не только и даже не столько в переводе текста и комментариев к нему, сколько в том, что автор глубоко вник в суть проблематики трактата и сумел квалифицированно поведать о ней читателю.

Явственный уклон в сторону перевода и исследования древнекитайских текстов, не прекращавшийся на протяжении всего нашего века, позволил познакомить европейского читателя с их основным корпусом. Работа такого рода продолжается и в наши дни и, надо надеяться, приведет в конечном счете к тому, что все сколько-нибудь значимые тексты — во всяком случае все те, что охарактеризованы в предыдущей главе, — будут переведены и исследованы на добротном современном научном уровне. Но этого мало. Синологами в середине XX в. был сделан еще один важный шаг в изучении древнего Китая. Опираясь на уже изученные и введенные синологией в научный оборот древнекитайские тексты, шведский ученый Б.Карлгрен в своей классической «Grammata Serica» дал не только тщательно продуманный словарь древних китайских знаков, но и сумел реконструировать их звучание [238; 241]. Работы Б.Карлгрена, опиравшегося на созданный им глоссарий, позволили воспринять книгу песен «Ши-цзин» как сборник действительно рифмованных поэм, стихов и гимнов. Кроме того, был дан новый перевод аутентичного текста «Шуцзина». Но главное, что внес Б.Карлгрен в сложившуюся уже в синологии практику перевода, интерпретации и монографического исследования древних текстов, — это поэзия дерзания, стремление увидеть в привычном непривычное, докопаться до глубин, открыть неведомое. Именно поэтому изучение китайских текстов после него как бы поднялось на новую ступень.

Другим весьма значимым направлением в области изучения древнего Китая стала в XX в. монографическая разработка отдельных проблем. Монографий на самые разные темы, порой и весьма узкие, написано синологами разных стран Европы, Америки и Азии, в частности Японии, великое множество. Перечислить их все, даже наиболее заметные, нет возможности. Их слишком много. Но специалисты легко могут узнать о них и использовать их. Именно для этого создаются каталоги, издаются библиографические справочники, не говоря уже о практике приложения к наиболее солидным изданиям обширного списка использованной литературы.

Третьим, очень распространенным именно в XX в. направлением развития мировой синологии стало создание фундаментальных обобщающих работ. Работы этого жанра требуют немалых знаний и усилий, так что издаются они не столь уж часто. Как правило, появление трудов такого типа обусловливается потребностью отразить достигнутый в данное время уровень развития науки. Новые переводы, новые, введенные в оборот источники, новые типы источников (надписи на шанских костях, данные археологических раскопок) приводят к появлению новых монографических разработок, а за ними с неизменной закономерностью следуют новые попытки создания обобщающих работ, будь то скромные учебные пособия или капитальные многотомные издания в стиле Д.Нидэма, автора серии исследований, посвященных науке и цивилизации в Китае [276].

Обобщающие работы по древнему Китаю издавались еще на рубеже XIX—XX вв. В первой половине нашего века появились уже весьма серьезные капитальные сводки. Это книги упомянутого Р.Вильгельма о китайской культуре [321], знаменитого французского синолога М.Гране о китайской цивилизации и китайской мысли [219—221], немецкого философа А.Форке по истории древнекитайской философии [209; 210], наконец, фундаментальный труд А.Масперо о древнем Китае [265] и аналогичные работы А.Кордье [185] и О.Франке [211].

Изданием перечисленных работ, почти совпавших по времени появления на свет, был как бы завершен некий этап в изучении и осмыслении мировой синологией проблематики древнего Китая. Но сразу же начался следующий, протекавший примерно в том же ритме, но уже с некоторыми новациями. Наибольшее значение из них имели археологические материалы, начавшие все более солидным потоком заполнять собой страницы специальных изданий. С 30—40-х годов нашего века они почти абсолютно преобладали в публикациях по древнекитайской археологии и искусству древнего Китая. Прерванный на некоторое время событиями середины нашего века (вторая мировая война в Европе и революция в Китае), этот поток археологических материалов продолжал нарастать в последующие десятилетия и весомо ощущается и в наши дни (см. [8; 36; 42а; 48; 57; 61; 108; 111; 118; 123; 129; 133; 142; 143; 151; 159; 162; 173а; 176—178; 180; 181; 183; 184; 230; 242—245; 262; 293; 307; 310—312]).

Второй новацией, характерной для послевоенной эпохи, стало перемещение центра тяжести мировой синологии из Европы в США, а несколько позже — по меньшей мере частично — ив Японию. Постепенно уходили в прошлое времена расцвета французской, английской и тем более немецкой синологии. Разумеется, в послевоенное время во всех упомянутых и в некоторых других европейских странах продолжало активно работать немало первоклассных синологов. О китайской бюрократии писал Э.Балаш [165; 166]. О чжоуском Китае — Л.Вандермерш [299; 300]. Серьезную сводку по материалам китайской археологии издал работающий в Англии Чжэн Дэ-кунь [180]. Этот список легко продолжить, упомянув многие заслуживающие того имена. Но факт остается фактом: американская синология, всерьез заявившая о себе уже в первой половине XX в., во второй его половине стала ведущей и по количеству, и по качеству монографических и иных публикаций. Это относится и к изучению древнего Китая.

Собственно говоря, именно американские синологи второй половины нашего века (а кое-кто из них активно работал и ранее) сыграли решающую роль в исследовании проблем древнего Китая. Разумеется, для этого до них была создана хорошая основа. Но именно их усилиями в первую очередь и едва ли не в наибольшей степени были достигнуты заметные результаты. Так, один из наиболее крупных современных синологов Г.Крил, опубликовавший за свою долгую жизнь немало великолепных монографических исследований, многое сделал для изучения шанского и чжоуского Китая, истории китайской мысли. Он написал капитальную монографию, посвященную становлению за-падночжоуского государства [194], ряд великолепных и хорошо аргументированных книг о Конфуции и конфуцианстве (см., в частности, [193]), реконструировал утерянный текст книги Шэнь Бу-хая [196] и в своих многочисленных статьях касался самых разных конкретных тем, будь то вопрос об уездной системе и становлении бюрократической администрации или проблема толкования какого-либо весьма неясного термина (см., например, [195]).

Исследовательской манере Г.Крила свойственна глубина научного анализа в сочетании с необычайной широтой поиска. Он великолепно знает древнекитайские источники и относится к ним весьма критически, что позволяет ему опираться на весомую и неоспоримую источниковедческую основу, как это наиболее явственно видно на примере написанных им книг о Конфуции, на страницах которых этот великий китайский мыслитель предстает в своем реальном облике, очищенном от наслоений сомнительных апокрифов, ставивших своей целью либо возвеличить Конфуция и приписать ему то, чего не было, либо, напротив, поставить те или иные стороны его натуры под сомнение [193].

Что касается работ Г.Крила по истории Шан и Западного Чжоу, то в них, особенно в монографии о Чжоу [194], не только введена в научный оборот масса источников, но и выдвинуты, а также обстоятельно разработаны важнейшие проблемы истории Китая, до того бывшие очень слабо изученными или не изученными вовсе.

Серьезный вклад в изучение истории чжоуского Китая внес современник и соотечественник Г.Крила В.Эоерхард, в специальных монографических и сводно-обобщающих трудах которого тоже было предложено немало серьезных и хорошо аргументированных решений ряда проблем древнекитайской истории. Его интерес в наибольшей степени был направлен в сторону изучения соседей Китая и этнических связей древних китайцев [203]. Однако в своих общих работах [204; 204а] В.Эберхард немало внимания уделил и разработке многих иных тем, будь то проблема этнической суперстратификации чжоусцев и ее значения для истории чжоуского Китая или вопросы китайской культуры.