Читаем без скачивания Темная полоса - Яна Розова

– Да? – На лице моего друга отобразилось сначала настоящее удивление, а потом понимание. – Он такой солидный, представительный, лет за сорок пять? Глаза черные?

– Да, – согласилась Весняна. – Такой. Он стал к ней ходить с неделю назад. А в субботу даже ночевал у Сони.

Я не выдержала и влезла в умело выстроенную Дольче беседу:

– Как это – ночевал?

– Ну как ночуют? – Мне Весняна отвечала совсем не тем тоном, что Дольче.

Мой друг отодвинул меня плечом на прежнее место и заговорщически спросил:

– Так вы слышали что-нибудь?..

– Ой, ну как не слышать? Балконы у нас отделены перегородкой в один кирпич. А мы двери балконные не закрываем. Тепло же. Ну и слышала я, как мужчина кончал.

Теперь мы с Дольче уставились на молодую мать с обалдевшим видом. Интересно, а она сама замужем?

Дольче закончил беседу немного сумбурно:

– Понятно. Все ясно. Ну, мы пойдем. Спасибо.

Оказавшись в машине, мы одновременно заговорили.

– Сука этот следователь, вот же сука! – рявкнул Дольче.

– Бедная Сонька! К чему он ее принудил! – сказала я.

Мы помолчали с секунду, а потом в мою голову пришла диаметрально противоположная мысль:

– Но может быть, Соня сама ему это предложила? Помнишь, она нас так выперла решительно, будто знала, что ей делать. И поверь мне, многие женщины, даже очень порядочные, так поступают в безвыходной ситуации.

– То есть… – Дольче моя мысль не показалась слишком абсурдной, – ей было стыдно за свой план, а другого выхода она не видела. Но что потом?

– Не понимаю. Если бы Соне удалось отбояриться от Дмитриева, она бы нам позвонила. Может, она бы и соврала, что и как у нее вышло, но все равно бы позвонила.

– Да, я согласен. И она бы не пропала.

Мы переглянулись. Дольче завел мотор «опеля».

– А вот все же, – пробурчал он вроде бы сам себе. – Посмотришь на такую, как эта Весняна, и начинаешь очень радоваться, что ты не натурал.

Глава 16

На всякий случай мы решили позвонить и Сониному папе. Он жил в поселке Залесском, который уже почти сросся с Гродином, но все же считался пригородом. Я набрала номер и прикинулась дурочкой:

– Здравствуйте! Ой, а куда я попала? А, Алексей Михайлович, здравствуйте! Представляете, хотела Соню набрать, а попала к вам. Это Наташа. Как ваше здоровье? Ну, держитесь, все будет хорошо. А Соня не у вас? Нет? Давно к вам приезжала? Три месяца назад? Вот дает! Я ей скажу! Ага, ну всего вам доброго! Здоровья! До свидания.

Дольче тягостно вздохнул, и мы отправились в путь.

До больницы нам надо было ехать около ста восьмидесяти километров по основной трассе, соединявшей Гродин с соседними крупными населенными пунктами. С этим расстоянием можно было бы управиться за пару часов – на такой тачке, как «опель» Дольче. Только план у нас был другой.

Мы решили представить себе, как будет вести себя в дороге Соня. Мы с ней столько соли вместе съели, столько дорог одолели, что просто должны были детально представить себе ее путь.

Я точно знала, что Соньку, как только она куда-то выезжала, начинал мучить мочевой пузырь. В кино, в кафе, в транспорте – через двадцать минут она начинала ерзать на месте и озираться в поисках туалета.

Как раз через двадцать минут после начала пути мы подъехали к маленькому придорожному базарчику с сортиром. Сортир был платный. Денежки за посещение объекта цивилизации принимала пожилая женщина, одетая в чистенькую холщовую курточку. Опрятный вид заведения соответствовал опрятному образу смотрительницы.

– Здравствуйте, – сказала я вежливо. Мне сейчас нельзя было ляпнуть что-нибудь не то. Дольче в женский сортир не пустили бы даже со справкой о его гомосексуальности. – К вам не заходила вчера утром вот эта женщина?

Я протянула старушке фото Сони. Это было очень хорошее фото – Соня на нем выглядела именно так, как в жизни: женщина с красивым, даже аристократичным лицом лет тридцати. То есть намного моложе своего биологического возраста.

Смотрительница туалета взяла фото беленькими пальчиками и задумалась:

– Вот и не знаю… Хотя… Красивая такая девушка. А вы из милиции?

– Я частный сыщик, – улыбнулась я.

– А… понятно. Видела я ее. Точно видела. Утром, около восьми тридцати.

Я поблагодарила старушку и вернулась в машину. Было ясно, что надо продолжать поиски.

Тем временем над дорогой поднялось солнце. Оно осветило леса, убранные хлебные поля, уютные деревеньки. Вокруг царил мир и покой, а мы искали свою подругу, боясь даже представить себе, что с ней могло произойти. Где-то пряталось под солнцем зло, где-то оно было.

Вторую остановку мы сделали в станице Круглой. Здесь тоже был базарчик с туалетами, но на этот раз мы наугад пошли к торговцам фруктами. Соню узнал яблочник. Он сказал, что эта красавица вчера утром купила у него килограмм антоновки.

– Это она для Лешика купила… – Мне стало грустно, что Соня не довезла яблоки сыну.

По пути к больнице мы остановились еще в шести точках, но больше нашу подругу никто не вспомнил.

Подъехав к будочке охранника у Храмогорской больницы, мы расписались в книге посещений, еще раз уточнили, приезжала ли Соня, получили отрицательный ответ и, оставив «опель» на стоянке, пошли к корпусу.

Не знаю, чего я ожидала от больницы, где большая часть пациентов лечилась от алкоголизма, а остальные – от наркомании, но ничего меня в этой больнице не потрясло и не поразило. Возможно, потому, что посетителей в этот час в приемном покое не было, а больных туда не пускали.

Нам вообще встретился только один человек, но очень ценный. Это была дежурная сестра, на наше счастье, очень памятливая. На всякий случай мы показали девушке фотографию Сони, и нам снова повезло: она узнала нашу подругу.

– Да, я помню эту женщину, – сказала медсестра, задумавшись. – Здесь у нее сын, да?

Дольче кивнул.

– Его зовут…

– Алексей, – влезла я.

– Точно. – Девушка серьезно посмотрела на меня, на фото, а потом на Дольче.

Я поняла, что она пытается догадаться, кем мы все друг другу приходимся.

– Она звонила мне позавчера утром, около девяти. Спрашивала, на месте ли главный врач. Я сказала, что в это время он на обходе. Она сказала, что приедет. Но не приехала. Что-нибудь случилось?

– Мы еще не знаем, – спокойно ответил Дольче. – А Алексея можно увидеть?

– А вы родственники?

– Я сестра Сони, – пришлось мне снова вмешаться.

– Вообще-то нужно письменное согласие родителей на посещение.

– Мы не можем пока дозвониться до его матери. Но с ним все в порядке?

– Да, конечно.

Мы поблагодарили медсестру и пошли к машине.

Глава 17

– Что дальше? – спросила я друга.

– Дальше все очень просто, – ответил Дольче. – Сейчас мы с тобой рассчитаем, где находилась Соня во время звонка в больницу. И с того места будем искать…

– Что?

Дольче пожал плечами. Я поостереглась уточнять.

– Итак, – начал мой друг. – С какой скоростью обычно ездила Соня?

– Ну, не больше шестидесяти километров в час.

– Как ты думаешь, насколько заполнена была трасса в понедельник утром?

– Думаю, почти свободна. Хотя могу и ошибаться. Это можно уточнить у кого-нибудь.

– Итак, допустим, что дорога была почти свободна, как и сегодня. Весь путь от Гродина до Храмогорки у нас сто восемьдесят километров, если двигаться по трассе со скоростью шестьдесят километров в час, то нам потребуется целых три часа пути. Соня позвонила в больницу, проехав один час. Тогда получается… Достань карту из бардачка! Ага… Получается, что Соня звонила в больницу из-под хутора Соленого. И дальше по трассе ее никто не узнает по фотографии. Она пропала в каком-то месте между Соленым и Храмогоркой. Поехали!

Дольче вел машину медленно и заставлял меня смотреть по сторонам. Мы оба слабо понимали, что ищем, но я всматривалась в каждое дерево, в каждый метр обочины. До Соленого мы ехали два часа, но въезжать в хутор не стали, а просто решили немного передохнуть и подумать.

– Пойдем погуляем, – предложил мой друг, съезжая по проселочной дороге вниз.

Мы оказались в красивом месте – дорогу окружали высокие пирамидальные тополя, а с правой стороны, за узкой лесополосой, блестела поверхность небольшого пруда. Дольче остановился на обочине, и мы выбрались из машины.

Потянувшись, я ощутила, что мышцы свело легкой судорогой, а в спине даже захрустело. Совсем не могу долго сидеть! Сонька тоже не могла.

– Дольче, а ведь Сонька должна была где-нибудь еще притормозить. У нее точно заболела бы спина за час в сидячем положении.

– Да, у Сони спина болела.

– Может, нам поискать не автобусную станцию или рынок, а какое-нибудь симпатичное место? Дольче, а ты не помнишь, что она нам и Якову показывала – какие-то виды по дороге к Храмогорке?

– Да, что-то такое было, – призадумался Дольче. Вся надежда была только на него – он же недаром художественное училище закончил, у него и зрительная память должна работать. – Это был лес, но не просто лес, а опушка с валуном. Там маленькая горка была, перекресток, а потом такой валун, как на картине «Три богатыря».