Читаем без скачивания Роковой мужчина - Эмма Ричмонд

Оставив деньги за ужин на столе, он помог ей встать. Они вышли из ресторана и медленно направились к машине. Подняв глаза, Гита взглянула на небо.

– Удивительно, здесь даже можно увидеть звезды.

– Да, но все-таки лучше смотреть себе под ноги.

Она весело взглянула на него и снова стала изучать темное вечернее небо.

– В Лондоне звезд почти никогда не видно.

– Не видно. – Он галантно отвел нависшие над тротуаром ветви раскидистого дерева, чтобы они не задели Гиту, но одна ветка вырвалась из его руки.

– Осторожно, мое лицо! – вскрикнула она испуганно и быстро наклонила голову. – Она меня не оцарапала?

– Нет.

Он холодно посмотрел на нее и пошел дальше.

– Понимаешь, через несколько дней фирма запускает новые духи, – тихо сказала она, и он остановился и повернулся, чтобы взглянуть на нее. – Им не очень понравится, если я заявлюсь с оцарапанным лицом.

– Согласен, – медленно произнес он. – Им бы это не понравилось еще больше, чем, если бы ты заявилась, с обветренным или покрасневшим лицом. Прости.

– Ты подумал, что я просто тщеславна, правильно?

– Да. Я ошибся. В очередной раз.

– В очередной раз?.. – удивленная, эхом отозвалась она.

– Да. – С внезапной, полной сожаления улыбкой он осторожно дотронулся до ее лица и вдруг замер, переведя взгляд на ее губы. – Это становится нелепым, – пробормотал он тихо. – Совершенно, невозможно нелепым.

– Что? – прошептала она, в душе уже зная ответ. Их обоюдное влечение выходило из-под контроля.

Глядя на него, стоящего перед ней на узком тротуаре, она вновь ощутила слабость и желание.

– Ты меня возбуждаешь, – сказал он, как бы себе самому. – Бесконечно.

Отступив на шаг, он криво улыбнулся.

– Нам лучше поспешить, прежде чем нас арестуют за неподобающее поведение на улице.

С трудом глотнув, она отвернулась.

– Куда?

– Обратно в Блэйкборо-Холл, мне нужно еще успеть кое-что прочитать.

Она кивнула. Было ли чтение лишь предлогом?

Оказалось, что нет.

Генри остался сидеть в уютной гостиной. Задрав ноги на кофейный столик, он положил на колени рукопись, которую, как ей показалось, не слишком спешил читать, а собаки лежали перед пылающим камином. Гита прошла на кухню, чтобы сделать себе чашку чая.

На кухонном столе она заметила газету, поглядела на заголовки и медленно уселась, пробегая взглядом статью. И вдруг заплакала. Что именно заставило ее плакать в статье, описывающей то, как маленькая девочка спасла жизнь своей матери, Гита и сама толком не понимала. Но дети, в какой бы они ни оказались ситуации, всегда вызывали у нее такую реакцию. Горло сжималось, слезы наворачивались на глаза, и она вдруг сознавала, что плачет, без всякого видимого повода, совершенно неожиданно для себя.

Она не слышала, как Генри зашел на кухню, шмыгнула носом и лихорадочно пошарила по столу в поисках салфетки.

– Гита!

Виновато оглянувшись, она шмыгнула еще раз и быстро отвернула от него залитое слезами лицо.

Подойдя к ней, Генри мягко опустил руку на ее плечо, заглянул во влажные и блестящие от слез глаза.

– Ну-ну, перестань. Он того не стоит.

Снова всхлипнув, Гита посмотрела на него в невольном удивлении.

– Что? О чем ты? У тебя есть носовой платок? Он смешался, оглянулся по сторонам, выдвинул ящик, вытащил из него коробку с салфетками и передал Гите.

Вытянув одну салфетку из прорези, она высморкалась.

Поглаживая теплой успокаивающей ладонью ее затылок, он повторил:

– Он того не стоит, Гита.

– Кто не стоит?

– Тот человек, который тебя преследует!

– Что? Ох, нет, я плакала совсем не из-за него!

– А из-за чего тогда?

Она молча указала на газету.

Генри взглянул на заголовок, потом на Гиту.

Смущенная, она отвела взгляд.

– Я ничего не могу с собой поделать, – выдавила она. – Так вот реагирую на детей. А этой девчушке всего четыре года!

– Да, вижу, – подтвердил он сухо.

– Понимаешь, Генри, вызвать «скорую помощь», приготовить матери раствор инсулина… – пояснила она глупо и снова шмыгнула носом. – Из меня получится отвратительная мать.

– Плаксивая мать, это абсолютно точно. И если тебя это так расстраивает, зачем читаешь?

– Наверное, потому, что я глупая. Ты чего-то хотел?

– Да, – сказал он тихо, – тебя. Но пока я могу ограничиться чашкой кофе. Тебе тоже сделать?

Она помогала головой.

– Тогда осмотри дом или еще чем-нибудь займись. Поиграй с собаками. Но только не выходи из дома одна.

– Да, сэр, нет, сэр.

Он хмуро улыбнулся, сложил газету и отошел наполнить чайник водой.

Глядя на его вдруг замкнувшееся лицо, она вздохнула. Была ли мягкая забота о ней всего лишь мгновенной вспышкой слабости? Она могла только гадать. Снова вернулись его отстраненность и поглощенность своими мыслями. Она хотела его, но совсем его не знала. Вздохнув, она встала и быстро вышла, боясь не удержаться и дотронуться до него, начиная все заново.

Проходя по темному коридору, Гита наугад толкнула одну из дверей, заглянула в довольно официальную и величественную столовую, заставленную, как и все остальные комнаты, чудесной старинной мебелью. Потом прошла к следующей двери, открыла ее и вошла внутрь. Сквозь стеклянные французские раздвижные двери она увидела снаружи сад, о существовании которого даже не подозревала. Отперев двери, она вышла из дома, посмотрела на неясные в полумраке очертания кустов роз, декоративные подстриженные кустарники и на широкую лужайку, простирающуюся перед домом.

Ощутив прохладный ночной воздух, Гита развязала рукава свитера, наброшенного на плечи, натянула его и пошла в обход дома, направляясь в торец Блэйкборо-Холл. Налетевший холодный ветер с долины заставил ее поежиться; она подняла голову и посмотрела в небо, как делала это в Ладлоу. В созерцании звезд действительно было нечто успокаивающее. Сотни и сотни звезд. Удалось найти Большую Медведицу и что-то еще, но очень мало, подумала она с сокрушенной улыбкой.

Завернув за угол, Гита толкнула ажурную калитку из литого чугуна, попала на участок земли, похожий на огород, и уже направилась к следующей калитке, возле старых конюшен, когда вдруг увидела кого-то среди деревьев.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Отреагировала Гита молниеносно, не раздумывая ни секунды. Бросившись через выложенный неровной каменной кладкой двор, она перепрыгнула через декоративную альпийскую горку и понеслась к деревьям, практически ничего не видя вокруг. Она привыкла, что в городе даже в самые темные ночи все видно на улице. Здесь же, в сельской местности, стоило ей отойти от дома, ее тут же окутала кромешная тьма.

Внезапно испугавшись, она остановилась, прислушалась, посмотрела назад, на освещенные окна Блэйкборо-Холл. Если здесь кто-то есть, если на нее кто-нибудь нападет, помощи ей ждать неоткуда. Но мысль просто вернуться обратно показалась ей совсем уж невозможной. Стиснув зубы, глубоко вдохнув для храбрости, она осторожно сделала шажок вперед.