Читаем без скачивания Тайна пропавшей экспедиции: затерянные во льдах - Александр Конрад
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ветер SO, балла 4.
Вторник, 20 мая
Продолжает дуть SO ветер, балла 4–5. По-прежнему облачно и пасмурно. Часов в 11 утра снялись и пошли к найденной вчера переправе, находящейся в расстоянии около версты от стоянки. Сначала везли нарты по два человека, но скоро дорога стала хуже и пришлось волей-неволей приняться за старое, т. е. запрягаться по четыре-пять человек. Придя к месту, наименее изрезанному трещинами и каналами, мы убедились, что их развело, лед переставило и подобраться к полынье нет никакой возможности.
Поставили палатку, напились чаю, и я со Шпаковским пошли искать обхода полыньи дальше на W. Обход, кажется, нашли, плохонький, конечно, но до завтрашнего утра решили еще постоять: слишком болят глаза. Кажется, что, обойдя полынью, мы встретим хорошую дорогу. Давай бог! А солнца все нет как нет; вот уже 20-й день не могу определиться, где мы.
Луняев совсем превращается в развалину: болела у него нога, заболели глаза, а сегодня он сообщил, что и вторая нога у него стала болеть. Ох, придется, кажется, его везти на нартах, похоже на это. Когда же будет, наконец, земля, хотя какая-нибудь, голая, неприветливая земля, которая только бы стояла на месте, на которой мы не опасались бы ежеминутно, что нас относит на север, на которой можно бы охотиться?
Среда, 21 мая
Наконец-то нам удалось обойти проклятую полынью. Но что это был за обход! Что это была за дорога! Тащили нарты по шесть, по семь человек каждую, расчищая и прокладывая дорогу и топорами, и гарпунами. Но так или иначе, а полынью обошли и вышли на ровную-ровную поляну, покрытую нетолстым слоем крепкого снега. По этой-то дороге потащили нарты по два человека каждую.
А все же и по этой дороге тяжело так идти, но мы, хотя и медленно, но тащимся и тащимся вперед, а сознание того, что полынья осталась наконец позади и, главное, что не придется возвращаться назад за остальными нартами – значительно прибавляет нам силы.
Прошли мы за день верст 6, и целый ряд трещин и каналов опять преградил нам путь. Удивительно поломан лед. Через часть каналов переправились мы сегодня, но и на завтра их еще осталось за глаза довольно. Скверно, что хотя полыней мы видим много, да и впереди их кажется достаточно, судя по «водному» небу кругом, но эти полыньи или запорошены, или во многих местах зажаты, или покрыты мелкобитым льдом и шугой. Плыть по ним положительно нельзя. Да и тянутся они в большинстве случаев с востока на запад. Через эти полыньи и переправляться-то трудно: ни пешком, ни вплавь.
Лед, безусловно, сильно переменился за время нашего шествия. Нет уже многолетних ропаков, и годовалый лед со старым крупным торосом даже стал редко попадаться. Большею частью попадающийся нам лед молодой: от нескольких дюймов до фута или 1,5 фута толщиной. Торосы этого молодого льда состоят из мелких синих обломков и издали очень красивы. Иногда тянутся целые длинные валы, саженей до 2 вышиною, из мелких ровных синеватых кусков, напоминающих груды сахара. Сегодня видели на очень тонком льду много песку и глины.
Летают чайки, но мало, видели одного тюленя. Отчего тюленей стало так мало?
Сегодня, идя по следам Луняева, я обратил внимание, что он плюет кровью. Догнав его, я осмотрел его десны и нашел, что у него цинга, безусловно.
Одно средство было у меня для борьбы с этой болезнью – это движение. Ну, положим, могу еще давать хины. Так и буду делать: тянуть нарты он не может уже несколько дней; пусть ходит каждый день на разведку и выбирает получше дорогу.
Плохо дело обстоит у меня по «компасной части». Большой обыкновенный компас давно уже окончательно и безнадежно поломался, и я его даже выбросил. Другой, спиртовой, тоже испортился. Стекло его, поставленное на судне и выточенное на точиле, лопнуло, и спирт вытекает. Камень в топке лопнул, должно быть, от постоянных толчков, картушка стоит криво и все время застаивается. Пробовал его сегодня починить, но успеха не добился. Большею частью пользуюсь часами и солнцем, когда оно есть, и маленькой компасной стрелочкой на моем бинокле.
Но все это ничего, лишь бы увидеть землю. Где она? «Сезам, откройся!»
К вечеру ветер перешел на NO. Слава богу.
Четверг, 22 мая
Ветер ONO, балла 4. Это уже хуже. Должно быть, нас сносит на W. Погода стала холоднее. В 10 часов утра мы пошли далее. За исключением некоторых мест, дорога хорошая. Поляны и поляны, отделенные друг от друга, правда, высокими торосами, которые нам приходится переходить или удается оставлять в стороне. Изредка тонкий поломанный лед, а изредка снежные холмы, но довольно плотные. Очень тонкий ломаный лед часто запачкан, преимущественно с нижней стороны, каким-то веществом, которое раньше мы принимали за песок или глину. Рассмотрев повнимательнее, я убедился, что это не то. Цвет розовато-коричневый и чище, чем цвет глины или песка, а самого вещества красящего нигде не видно. Я пришел к заключению, что этой окраской лед обязан каким-нибудь водорослям и что этот лед еще недавно был, безусловно, очень недалеко от берега.
Такой лед, окрашенный каким-то веществом, я видел неоднократно в последнее время, и всегда это был очень молодой поломанный лед, толщиною около полуфута.
Весь день сегодня туман, но по временам он рассеивается, и наконец проглядывает солнце. Полуденную высоту взять не удалось, а близмеридиональная дала широту 82°38'. Горизонт был очень мглистый и, конечно, я ошибся. Мы должны быть южнее. Взял высоту солнца полуночную, но тоже при плохом горизонте, и она дала широту 82°29'. Хотелось бы верить ночной высоте, но пока не решаюсь, подожду до завтра. Жаль, что у меня нет с собой искусственного горизонта, но, впрочем, мало ли чего у меня нет. Прежде всего, у меня нет хороших нарт и… хороших ездовых собак.
Сегодня мы прошли верст 6, не меньше. Ветер NO, лед хороший, и мы поставили на своих каяках паруса. Интересную картину представляет из себя этот, с одной стороны, океанский, а с другой стороны, сухопутный флот, «на всех парусах» ползущий к югу. Не могу похвастаться, как Нансен, что «мы летели, как перья»; нет, мы не летели, а, скорее, тащили и даже сильно налегали грудью на лямки, но все же парусишки заметно помогали, и мы шли веселее.
Весь день шли, таща трое нарт по два человека, а передние – три человека. Луняев идет на лыжах впереди, охая и морщась, и выбирает дорогу. Мало хотя, но все же мы видим чаек, и даже стали попадаться
