Читаем без скачивания Тайна пропавшей экспедиции: затерянные во льдах - Александр Конрад

Четверг, 29 мая

Опять бесчисленные каналы, трещины и полыньи. Лед поломан до невозможности. Невольно припоминаю, что Нансен, подходя к земле, встретил, кажется, такой же поломанный лед. Но почему-то все полыньи тянутся с востока на запад, и ни одной мало-мальски длинной полыньи нет попутной.

Сейчас стоим у такого сильно поломанного льда и стараемся найти способ переправиться через него.

Луняев сегодня убил в полынье двух тюленей, одного большого, а другого поменьше. Тюленье сало годится для топлива лучше, чем медвежье. Его легче разжечь, меньше для этого растопки, а когда оно разгорится и поддонник достаточно нагреется, то жир только подбрасывай. Горит сильным пламенем, причем фитилем служит зола, которая всегда тщательно сохраняется нами в поддоннике.

Ветер NO, и нас несет на SW, в чем я убедился, вытравив сегодня в воду 40 саженей линя с грузом.

В последнее время это движение льда на юг стало очень заметно. Взяв сегодня полуденную высоту солнца, я получил широту такую, что лучше и желать не могу: 82°8,5'. Ошибки нет, в этом я убежден. Положительно, счастье обернулось в нашу сторону и улыбается во всю физиономию… или строит нам какую-нибудь каверзу.

Пятница, 30 мая

С утра NW ветер, баллов 5. После завтрака началась сильная метель, и все небо покрылось облаками. Тем не менее мы в 10 часов утра спустили на воду каяки, переправились через полыньи и пошли по очень плохой дороге. Но и дальше опять полыньи, и переправы приходится делать чуть ли не каждые полчаса.

Давно уж мы не встречаем больших полей, по которым можно идти часами. Встречаемые теперь поляны такие, что от одной переправы видна и следующая, саженей 70–90. Не про такой ли лед упоминает Нансен, сравнивая его с рыболовной сетью; если бы посмотреть на него с высоты птичьего полета, ячеями этой сети были бы небольшие поляны, отделенные друг от друга трещинами, полыньями и каналами. Во всяком случае наша «сеть» такова, что только бы бог помог нам выбраться из нее. Трудно выбраться из этой «сети» полузажатых, полуразведенных каналов. За день отчаянной работы нам удалось пройти не более 3 верст. Но все же нас продолжает нести со льдом на S. Недавно только я мог мечтать о том, чтобы к 1 июля, дню моего ангела, нам достигнуть 82-й параллели. Для этого нам надо было бы делать очень настойчиво хорошие переходы. Так ли мы шли? Нет, далеко не так. Когда я сравниваю наши суточные переходы с черепашьими, то думаю, что обижаю черепаху. Но, тем не менее, сегодня полуденная высота солнца дала широту 82°, а теперь, когда я пишу этот дневник, мы уже, должно быть, пересекли 82-ю параллель. Странное дело: на моей карте северная оконечность Земли кронпринца Рудольфа нанесена на широте 82°12'. Следовательно, теперь, когда широта наша 82°, я нахожусь от этой земли или к востоку, или к западу, но вероятно, что западнее, так как в противном случае пришлось бы весь дрейф «Св. Анны» отнести до невозможности восточнее. Нас сносит на запад, это я могу видеть и по моему никуда не годному хронометру, и по господствующим ветрам, и по направлению выпущенного в воду линя.

У меня на карте на Земле Рудольфа нанесены две вершины более чем по 1200 футов. Если бы эти вершины были нанесены у меня правильно, то я их должен был бы увидеть более чем за 35 миль. Однако я ничего похожего на землю не вижу. Что бы я не дал сейчас за заслуживающую доверия карту и за хороший хронометр! Мой хронометр дает на карте такое место по долготе, что лучше про него не говорить до определения его поправки. И неудивительно: никакой хронометр не выдержал бы той дороги, тех толчков, падений и опрокидываний вместе с нартами, какие приходится выдерживать моему. Единственно, чем оказывает он мне помощь, это тем, что я вижу, что относительно предыдущего определения нас сносит к западу. Кроме того, на моем хронометре очень удобно сидеть, когда мы плывем на каяках. А это тоже польза. Если удастся добраться до берега и получить поправку хронометра, то проложить наш путь будет нетрудно. Надо внимательнее смотреть на горизонт. Чтобы хоть чем-нибудь заинтересовать своих апатичных спутников и заставить их лишний раз ночью подняться на высокий «ропак», посмотреть на горизонт, я сегодня за чаем объявил им, что первый, увидевший землю, получит премию в 25 рублей.

Сейчас 7 часов вечера. Стоим мы у полузажатой полыньи, за которой можно рассмотреть еще много каналов. Ветер дует NW, силою 6 баллов. Метель опять началась, и разведку поэтому придется отложить до более благоприятной погоды. Сегодня и вчера мы видели несколько раз нырков, а сегодня даже перешли три медвежьих следа.

Суббота, 31 мая

Сегодня утром, только что мы напились чаю, как слышим, кричит Максимов, что за полыньей стоит медведь. Выскочили и видим: действительно, как раз против палатки, на другой стороне полыньи, стоит громадный медведь и, по-видимому, думает, идти ли ему ближе к этой странной вещи или не стоит. Мы с Луняевым взяли винтовки и под прикрытием торосов подкрались почти к самой полынье, но все же стрелять было еще слишком далеко. А медведь стоит и только носом воздух тянет. Он пришел с подветра, услышав вкусный запах горевшего у нас в печке тюленьего сала, но ближе подходить не решался. Когда вы увидите на фоне белых торосов медведя, чуть-чуть только отличающегося от них желтизной, то прежде всего вам бросятся в глаза три черные точки, расположенные треугольником: два глаза и нос. Эти точки то поднимаются, то опускаются, и ими медведь исследует незнакомое существо или предмет. Но инстинкт самосохранения взял верх над любопытством и голодом; постояв минут 5, медведь повернулся и собрался уходить. Пришлось стрелять: прицелившись хорошенько, мы одновременно выстрелили. Медведь упал, но сейчас же поднялся и побежал. Мы продолжали стрелять «пачками». При некоторых удачных выстрелах медведь подпрыгивал и даже перевернулся через голову. Но вот он уже, по-видимому, не может подняться, начал кататься и свирепо грызть лед. Наконец он успокоился и лежит неподвижно. Спустили мы два каяка и поплыли через полынью. Вдруг наш «мертвый» медведь поднялся и пошел наутек так быстро, что твой иноходец. Мы вернулись обратно, пожалев только напрасно выпущенных патронов, а Конрад отправился в погоню. Хотя мы и решили уже, что «этого медведя не едят», но все же я послал на помощь Конраду Смиренникова, так как по такому ломаному льду одному ходить опасно. Минут через 40 Смиренников вернулся и сообщил, что медведь далеко не убежал и мертвый лежит в полынье.