Читаем без скачивания Гончие Гавриила - Мэри Стюарт

Я с отвращением отвернулась, но постаралась этого не показать. Но куда бы я ни смотрела, все напоминало о неряшливой эксцентричности, даже пыльные медицинские пузырьки на шкафу, пыль каталась на полу под моими ногами, стоило ими шевельнуть. Какой бы большой она ни была, комната казалась забитой битком, у меня уже вся кожа чесалась. Неожиданно я обнаружила, что очень хочу выбраться на свежий воздух.

― Кристи… Кристи… ― Невнятное бормотание опять привлекло мое внимание. ― Дурацкое имя для девочки. Это от чего сокращение?

― Кристабель. Это самое похожее на Кристофер, что они смогли выдумать.

― А… ― Она опять завозилась в своих покровах. Мне показалось, что ее глаза, глядящие на меня из теней, вовсе не забывчивы. Это просто она в такие игры играет. Неприятное впечатление. ― О чем мы говорили?

Я взяла себя в руки.

― О докторе Графтоне.

― Я не болела, этот человек дурак. С моей грудью все в порядке, абсолютно все… В любом случае, он покинул Ливан. Про него тоже болтали, Джон? Какой-нибудь скандал? Он вернулся в Лондон?

― Говорят, ― ответил Летман.

Я влезла в разговор:

― Мне так сказали, когда я позвонила. Больше они ничего про него не говорили.

― Хм. ― Сухая злонамеренность вернулась в голос. ― Возможно, уже повесил свою табличку на улице Вимпл и делает состояние.

― Не слышал ни про какие скандалы, но он правда уехал. Говорят, практика перешла к очень хорошему человеку. ― Джон Летман быстро взглянул на меня, потом наклонился. ― Вы не думаете, что пора отдохнуть, леди Харриет? И время принимать таблетки, поэтому, если разрешите, я позвоню Халиде или сам отведу мисс Мэнсел обратно.

― Нет, ― сказала бабушка бескомпромиссно.

― Но леди Харриет…

― Перестань суетиться. Не буду пока принимать таблетки, мне от них спать хочется. Ты знаешь, мне это не нравится. Я совсем не устала и получаю удовольствие от визита. Оставайся на месте, ребенок, и разговаривай со мной. Развлекай меня. Расскажи, где ты была и что делала. Давно в Бейруте?

― Только с вечера пятницы. Вообще-то я приехала сюда с группой… ― и начала рассказывать ей про путешествие, стараясь сделать его как можно более увлекательным. Ни один нормальный человек не захотел бы, чтобы эта встреча продолжалась бесконечно, но старая леди вроде пришла в себя, а я не собиралась позволять Джону Летману под каким бы то ни было предлогом выпроваживать меня из комнаты, пока я, так сказать, не представила Чарльза. Он не захочет пропустить такого причудливого зрелища и вряд ли его оттолкнет то, что я ему расскажу. Я мимоходом задумалась, почему она сама о нем не заговорила, но скоро я это выясню, и уж тогда дело моего кузена бороться с сопротивлением, если захочет.

Поэтому я не упоминала его имени, болтала о городах, бабушка слушала и комментировала, судя по всему, я хорошо ее развлекала. Джон Летман ждал в тишине, нервно теребя занавес кровати и вертел головой, будто попал в Уимблдон на финал.

Я была в середине описания Пальмиры, когда она неожиданно вытянула руку и потянула за кисть звонка, которая вместе с занавесом нависала над кроватью. Здание заполнил знакомый звон, а потом лай гончих. Я замолчала, но она сказала:

― Продолжай. По крайней мере ты умеешь разговаривать. Ты посещала могилы на склоне?

― Бог мой, да, туда была экскурсия, нужно было. Полагаю, такое нельзя говорить археологу, но все могилы очень похожи одна на другую.

― Достаточно справедливо. Куда делась группа?

― Вернулась в Лондон в субботу утром.

― Значит, ты теперь одна. Это прилично?

Я засмеялась.

― А почему нет? Я могу за собой присматривать. И, между прочим…

― Я в этом не сомневалась. Где эта глупая девушка?

Она неожиданно выкрикнула это Джону Летману, так что он вздрогнул.

― Халида? Она не может быть далеко. Вот ваши таблетки. Я могу…

― Не таблетки. Сказала, что не хочу их принимать. Мне нужна трубка.

― Но, леди Харриет…

― Вот и ты! Где тебя черти носили?

Халида быстро шла по нижней части комнаты. Она не могла быть далеко, когда зазвенел звонок, но дышала быстро и глубоко, будто бежала. Угрюмое лицо и испуганный вид. На меня и не взглянула, быстро взошла по ступеням к подножию кровати.

― Вы звонили?

― Конечно, звонила. Мне нужна трубка.

Халида неопределенно посмотрела с бабушки на Джона Летмана, потом обратно. Старуха сделала очередной нетерпеливый жест и залаяла:

― Давай, давай!

― Принеси ей, пожалуйста, ― сказал Летман.

Девушка еще раз испуганно взглянула на кровать и побежала по ступенькам к шкафу. Я удивленно смотрела ей вслед. До сих пор ничто не говорило о том, что ее легко испугать, и трудно вообразить, как бабушке Ха это удается. Если, конечно, не применять методы леди Эстер Стенхоуп, которая держала у кровати кнут и дубинку и использовала ее для воспитания рабов. А если обслуживание было плохим, она любого из окружающих, включая доктора, приговаривала к насильственному приему слабительного под названием Черный Сквозняк. Я посмотрела на «леди Харриет». Она походила на восточного нечистого духа, укрывшегося среди покрывал и одеял и, по-моему, могла заставить нервничать, но совершенно не была страшной. Но тут что-то привлекло мое внимание на стене у кровати. Два крючка, полускрытые занавеской, держали хлыст и винтовку. Я с сомнением на них уставилась. Мы, несомненно, живем в двадцатом веке, и есть какие-то пределы возможным поступкам даже здесь…

Действительно, пора отсюда уходить. Должно быть, я больше устала, чем мне показалось. Или, может быть, странная пища за ужином… Я постаралась собраться, чтобы продолжить разговор. В это время бабушка Ха говорила очень приятным голосом:

― Маленькую трубочку, дорогая. С янтарным мундштуком.

Девушка так спешила, что у нее пальцы тряслись, открывала ящики. Вытащила деревянную шкатулку с табаком и мундштук. Принесла к кровати. Пристроила мундштук к трубке от аппарата, который арабы называют наргиле[7]. Скрылась от взора бабушки Ха за занавеской, бросила быстрый вопросительный взгляд на Джона Летмана и получила в ответ довольно нервный кивок. Значит, вот почему она такая странная. В обычной позиции слуги, которому один хозяин велит делать то, что другой не одобряет.

Летман шепнул мне на ухо:

― Не могу предложить вам сигарету, она здесь больше никому курить не разрешает. В любом случае, она одобряет только ароматизированный табак, боюсь, он отвратительно пахнет.

― Не важно, я не хочу.

― Что вы там бормочете? ― спросила пронзительно бабушка. ― Хорошо, Халида, получилось очень неплохо. ― Потом мне: ― Продолжай меня развлекать. Что ты делала в Дамаске? Он тебе понравился?