Читаем без скачивания Другие. Боевые сталкеры - Сергей Зверев

В основном проверялись автомашины, следующие в северном направлении. Водителей и пассажиров заставляли выходить из салонов, тут же автоматчики производили их личный досмотр и проверку документов.

Рядом с КПП прогуливались люди в штатском и внимательно наблюдали за происходящим. Обыватели, замечая их, принимали за партработников. Люди с жизненным опытом безошибочно угадывали в них чекистов. События последних дней не могли не заинтересовать Комитет государственной безопасности, и теперь юг Чечни переполнился комитетчиками, чего не было последние лет пятнадцать. Последний раз в таком количестве их наблюдали во время переселения чеченцев.

— Значит, те самые колеса? — задумчиво, словно проверяя себя, повторил Стольников.

Теперь, когда сомнений в правильности версии командира стало еще меньше, группа вышла из машины и расположилась на перекрестке. Сидеть в одной легковушке, хотя и представительского класса, для людей с такими габаритами — мучительное занятие. И теперь все, как могли, разминались и приседали, разгоняя кровь и обретая прежнюю подвижность.

— Разложи-ка карту на капоте, — попросил Стольников Баскакова. И кивнул Мамаеву: — А ты узел связи мне тут изобрази, и быстро.

Радиостанцию решили не вытаскивать из багажника. Кидать туда-сюда шестьдесят килограммов было некогда. Тем более что, находясь в багажнике, рация переходила в разряд мобильной связи.

— Командир, пока не будет второго такого аппарата, мы сможем лишь прослушивать ментов.

— Мне это и нужно.

— Они обнаружат трупы на КПП и перейдут на другую частоту.

— А ты найдешь эту частоту.

— Саша, эти радиостанции даже в музеях уже не показывают!.. Я только в учебке ее видел, но включить боялся, думал, она взорвется и Моздок исчезнет с лица земли!

— На капиталистических рациях он работать может, а на советской — нет! Ты враг народа, Мамаев, я тебя сдам «гэбью», и они тебя будут пороть ремнями до полусмерти!

— Вот это аппарат!.. — Исказив страдальчески лицо, Мамаев ходил вокруг радиостанции под дружный хохот разведчиков. — Ее же даже на танк «Клим Ворошилов» не ставили, потому что она туда не входила…

Шелест плотной бумаги прервала радиостанция: «Пятый — Граниту!» Голос в эфире попросил какого-то Булгакова передать станцию какому-то Макарову.

«Александр Васильевич, это Джанкулов, начальник отделения!»

— Нормально у них с соблюдением режима секретности, — похвалил Ключников.

— Сейчас спросит, сапоги какого размера он носит, — предсказал Лоскутов. — А Булгаков скажет, что это размер его жены, а потом начальник попросит не засорять эфир.

Почти так и вышло. Некто Джанкулов назвал номер своего телефона и попросил остальное говорить по телефону. Через мгновение Джанкулов снова вышел на связь и сообщил, что у него телефон не работает.

Бойцы рассмеялись.

— Советский Союз, — объяснил Жулин, улыбаясь.

«Александр Васильевич, это Джанкулов, начальник отделения!»

«Это я уже понял. Слушаю вас, Магомед Магомедович».

Разведчики, включая Стольникова, расхохотались.

«Подняли мы машину из озера!»

— Так… — проговорил майор Стольников и мгновенно посерьезнел.

«Это «Москвич». В салоне — два трупа с огнестрельными ранениями. Молодой женщина, личность еще не установлен. Второй — Какуев Иса Ахметович, тридцать четвертый года рождений. Его в наш район знают все — сын Ахмета Мусымович. Папа хороший человек, уважаемый человек. Сидел немножко. Вай, дети, шалят, в угол ставить жалко».

«Покороче, Магомед Магомедович».

«Есть, Александр Васильевич. Жена сына Ахмета Мусымович сказал, что тот с утра уехал куда-то по делам и дома еще не появлялся. Уехал на «Форд» папа, и ни «Форд», ни сына Ахмет Мусымович».

«Кто уехал на «Форде», Магомед Магомедович? Папа или сын?»

«Сын уехал на «Форд» папа».

— Твою мать! — Жулин вытер вспотевший лоб. — Кто-нибудь что-нибудь понял?

«Что известно о «Форде»? — спросил невидимый Александр Васильевич.

«Белый «Форд».

«Ладно, спасибо».

Это был конец разговора. Все было ясно. Ждан убил двоих у озера, чтобы завладеть белым «Фордом». Мамаев занялся станцией, Стольников встал перед группой:

— Жулин, ты останешься здесь. Группой не пойдем. Если Ждан на базе, он вычислит нас мгновенно. А на базе десятки людей.

— Зачем нам делиться, Саша? Может, вместе двинем?

— Неизвестно, чем все может закончиться. Нам еще освобождением заложников не хватало заниматься. Поэтому я начинаю играть роль отдыхающего. В принципе, главная задача — обнаружить белый «Форд». Если тачка на базе, значит, и полковник где-то неподалеку. Связи нет. Поэтому сидим и слушаем. Если что, свистну.

— Я тоже в гражданке, — заметил Лоскутов. — Может, и я пойду?

— Ты пойдешь. Но только когда я скажу.

— Просто, — объяснил поведение Лоскутова прапорщик, — если что-то произойдет, мы не сразу сможем тебе помочь

— А ты знаешь, Олег, чем мудрый человек отличается от умного? — прищурился Стольников, складывая в машину винтовку, снимая кобуру и пряча «Гюрзу» в карман.

— Умный человек всегда найдет выход из безвыходного положения, а мудрый никогда в такое положение не попадет, — ответил Ермолович. — Я тоже иногда читаю японские мудрости, хотя внешне по мне этого не видно.

— Тогда ты должен знать, что, прежде чем победить, нужно мозг включить. А не переть буром. Счастливо оставаться. Уши подняли и напрягли. Слушаем.

— Саша… — Жулин подошел и оперся на крыло «ЗИСа». — Может, мы напрасно топливо жжем? Может, оставить этого гада здесь, в пятьдесят девятом?

Майор посмотрел на него, словно услышал оговорку диктора Центрального телевидения.

— Олег, ты же умный человек. Неужели ты не понимаешь, что Ждан — это носитель важнейшей информации о центрах международного терроризма? Этот человек знает столько, сколько не знает аналитический центр ГРУ! И потом, он не просто бежал, он что-то ищет. В его сейфе были какие-то документы, старинные… Он знает о Другой Чечне нечто, до чего мы еще не дошли. Ну и, наконец, последнее. Мы оказались не в будущем, а в прошлом. Я плохо разбираюсь в генетике и временных континуумах, но что-то подсказывает мне: если он разыщет здесь, в пятьдесят девятом, твоего отца… И если он его убьет, то ты, Олег, очень плохо себя почувствуешь. Думаю, очень плохо, хуже будет некуда. Ты меня понимаешь?

Бойцы замерли. Стольников только что сказал вслух простую истину, которая даже не приходила им в голову.

— Он знает каждого из нас. Поименно. Он — человек из будущего, а не из прошлого. Это значит, что ему будет просто здесь ориентироваться. Он разыщет родителей каждого из нас. Повезет разве что Ключникову. Он из детдома, и его родителей никто не видел. Поездив по Союзу пару месяцев, он убьет нас простым, хотя и долгим по времени способом — он убьет одного из наших родителей в тот момент, когда мы еще не родились. Уже не родятся дети и внуки тех, кого он прикончил за эти трое суток. А это — десятки людей. Он может просто изменить мир. Он уже изменился. В нашем будущем, вернись мы в него, изменений будет тем больше, чем больше народу повалит здесь, в пятьдесят девятом, полковник Ждан. Скоро он и сам поймет это, если еще не понял. И тогда его удары будут носить избирательный характер. К примеру, если ему не нравится какой-то министр, ему ничего не стоит прикатить в село Малиновка и отыскать его папу. Тот простой колхозник, так что хлопот с ним не будет. Когда Ждан поймет, что способен создать «эффект бабочки», он тут же примется за дело. Да только я уверен, что он уже все понял, ему нужно только одно — уйти из Чечни. Поэтому он и рвется на север. Мы должны взять его здесь, в пятьдесят девятом. Иначе всем нам хана. Один полковник может изменить мир, вы понимаете? Поэтому чем быстрее мы его найдем, тем лучше…

— Что такое «эффект бабочки»? — пробормотал Айдаров в полной тишине.

— Это когда одно едва заметное событие на одном конце земного шара может повлечь катастрофические последствия на другом. В нашем случае — совершив один незначительный поступок здесь, в пятьдесят девятом, Ждан перевернет с ног на голову мир в две тысячи двенадцатом. И когда мы туда вернемся, мы его не узнаем. Если к тому моменту мир вообще будет существовать. А поэтому не останавливайте меня. Я хочу знать, что ищет Ждан. Он никогда не бежал бы в Другую Чечню, просто спасая свою жизнь. Он бежал за чем-то.

И Стольников, мягко ступая, направился к виднеющимся между деревьями воротам базы…

Глава 11

И в милиции можно работать.

Работать, не утруждая себя обременительными обязанностями по поимке преступников, бесконечными нервотрепками и ночными дежурствами без сна и покоя. Можно работать в милиции, не возмущая свой организм беспорядочным неорганизованным питанием и муторным разбором чужих семейных драм и скандалов.