Читаем без скачивания Тихая гавань - Андрей Бармин

- Я не люблю оружие. Никогда не держала в руках пистолет и не испытываю ни малейшего желания. Оружие - это для мужчин.

- Из вас вышел бы отличный стрелок!

- Мне многие об этом говорят, - скромность была не в ее характере, - но мне отвратительна сама мысль об этом.

- Простите, я не знал о вашем мнении по этому поводу, - Шульц немного стушевался: сыщик всегда пребывал в некоторой растерянности при общении с красивыми женщинами, но Хельга еще раз улыбнулась:

- Не надо извиняться. Вы просто высказали свое мнение, оно не оскорбительно. А вот Зайберт наверняка ругает меня в своих мыслях самыми грязными словами.

- Вы не правы, даже в мыслях я праведен. И гнев мой праведен. И выражается только праведными словами.

- Как «хромой святоша»?

- Ну, не настолько...

- Он присылал сегодня своего водителя с запросом документов. Мне пришлось задержаться ради этого на службе. Передайте ему, что за ними должок. Вот только не знаю, чем его с него забирать. Он скучный и занудный.

- Так и сделаю, - ответил за гестаповца Шульц. Его немного удивляла прямолинейность норвежки, но за свою жизнь он сталкивался и с более странными людьми. Вторая игра продлилась немного дольше, оберштурмбанфюреру удалось даже сделать три удара, но финал все равно оказался для него разгромным. Он заявил:

- Я больше не буду с вами играть. Это унизительно, а я не хочу, чтобы меня унижали. Это отрицательно влияет на мое душевное состояние. Я даже после выволочки от командования страдаю меньше, чем от проигрыша.

- Зайберт, играть с заведомо более слабым противником, не поможет вам улучшить свои навыки. Так что не рекомендовала бы вам отказываться от моих предложений. Не так уж часто я тут появляюсь, в этом центре мужского разврата.

- Вы всегда можете рассчитывать на мою компанию, - предложил Шульц.

- Боюсь, что вы здесь не надолго, - прямо заявила Хельга.

- Это почему?

- Я считаю, что вы быстро раскроете это дело. А я не умею льстить.

- Мне бы вашу уверенность.

- Все начали работать после вашего приезда: Барт додумался навестить архив, Зайберт вспомнил, что иногда нужно расстреливать врагов. И все это за два или три дня. вы дали пинка под зад этим лентяям. Они здесь совсем окаменели в своих раковинах.

Шульц подумал, что гестаповец разозлился, но тот искренне расхохотался:

- Никто, кроме Хельги, так прямо и четко не оценит вашу работу. Кратко, емко, образно. И , в основном, правдиво.

Сыщик тоже улыбнулся, хотя поведение норвежки его немного раздражало, но женщина снова улыбнулась, и раздражение просто растаяло. Гестаповец поставил кий в стойку.

- Предлагаю продолжить ужин, и если , герр Шульц не будет против, то попросил бы вас, Хельга, составить нам компанию.

- Против? Это невозможно. Я буду настаивать на этом, - сыщик протянул руку женщине. - И, потом, я же согласился посмотреть на вашу игру.

-Жалеете?

- Нет. Получил удовольствие наблюдать за мастером.

- А вот вы льстите. Но вам простительно.

- Ни капли лести, вы играете просто божественно.

Они вернулись за столик — зал за это время полностью заполнился: преимущественно мужчины в разнообразной форме, но было и несколько женщин, одетых на взгляд Шульца достаточно фривольно. Скорее всего, местные «жрицы» любви. Хельга заметила его взгляд и поморщилась:

- Шлюхи. Не понимаю наших солдат: неужели нельзя воздерживаться от общения с этими, хм, полулюдьми.

- Не судите их строго, Хельга, - вступился Зайберт за офицеров. - На фронте они пережили не самые приятные моменты. А общение с женщинами позволяет чувствовать себя более живым.

- Это просто оправдание для половой распущенности и победы животного начала. Мой муж сейчас тоже на фронте, я скучаю по нему и нашим супружеским отношениям, но не бегу сношаться со всеми подряд.

- И это делает вам честь, - заметил гестаповец, - но не все так сильны, Хельга. У многих людей есть свои слабости.

- Герр Зайберт прав, - поддержал его Шульц, - мой опыт показал, что пороки человеческие весьма разнообразны, и могут жить в людях, о ком на первый взгляд не скажешь ничего предосудительного

-.Господа, я вовсе не пуританка, но якшаться с полулюдьми, чтобы удовлетворить свой животный голод? Мне мерзко на это смотреть. И потом: до окончания войны осталось не так уж и много времени. Скоро все вернутся по домам, а там их ждут любимые и немецкие женщины. А местные, я с ними контактирую по работе, тупые, малоинициативные существа за некоторыми исключениями, и даже там, скорее всего, есть предки арийцы. Я надеюсь, что вы, немцы, сможете воспитать из них нормальных подданных.

Шульц наполнил принесенный официанткой бокал вином для Хельги:

- За победу нашего оружия.

- За победу, - поддержала его женщина, а Зайберт только хмыкнул и тоже поднял стопку с водкой. В скорую победу он явно не верил. Но заявить об этом вслух считал не совсем правильным.

- Хельга, расскажите, а как вы попали в этот городок? - попросил сыщик.

- О, я в сотый раз буду отвечать на этот вопрос. Мой старший брат и мой муж записались добровольцами в СС и ушли воевать. Мы все понимаем, какую опасность несут большевики и жиды для цивилизованного мира, поэтому поддерживаем политику фюрера. Брата ранили в Африке, и я решила тоже помочь в борьбе. Окончила сестринские курсы, но внезапно обнаружилось, что обладаю талантом к упорядочиванию документов. Знаете, мне на самом деле нравится приводить все в порядок, поэтому вот уже во втором госпитале на мне документооборот и архивы. Это, как выяснилось, для вашей бюрократии очень важно. А своевременно оформленные бумаги иногда спасают человека быстрее, чем хирургия.

- А до войны, позвольте поинтересоваться, чем вы занимались?

- Секретарем у отца, у него рыбоперерабатывающий цех. Большой. Там тоже громадное количество документов: накладные, наряды, листы выработки.

- Война найдет применение всем талантам, - заметил Зайберт.

Они еще с полчаса поговорили о различных пустяках, а потом Хельга попросила гестаповца проводить ее до госпиталя. Она жила в одном из домиков, отведенных для сотрудников. Шульц тоже начал собираться, но Зайберт остановил его:

- Я тотчас вернусь. Здесь совсем недалеко. Мы можем еще посидеть, если не возражаете.

- Хм, вовсе нет, - Шульцу не очень хотелось возвращаться в номер: он поймал себя на