Читаем без скачивания Глобальный человейник - Александр Зиновьев

Идентификаторы не сразу стали привычным элементом нашей повседневной жизни. Определенные силы общества истолковали их как покушение на гражданские свободы и права человека. Они предсказывали переход к тоталитарному обществу похуже гитлеровского и сталинского. Однако страхи оказались напрасными. Введение идентификаторной системы было продиктовано чисто практической необходимостью. Это значительно упростило бюрократические операции и, если верить пропаганде, подняло демократию на недосягаемую высоту. В тех же газетах острили по этому поводу, что демократия действительно стала недосягаемой для рядовых граждан.

Идентификационная система автоматически разделила граждан ЗС на две категории. В первую категорию попали граждане, имеющие какой-то доход и способные оплатить пользование идентификационной системой. Во вторую категорию попали те, кто был не в состоянии платить за эту систему. Число вторых колебалось обычно в пределах от тридцати до сорока процентов населения. В каждой категории идентификационные знаки разделялись в свою очередь по степеням, так что в них закреплялся социальный статус владельцев. В случае изменения статуса менялся и идентификационный знак. Идентификационный знак второй категории и низшей степени в ней выдавался постоянным обитателям трущоб, хроническим безработным и иностранным рабочим. До МЦ у меня был идентификатор второй категории, причем предпоследней степени. В МЦ я получил идентификатор первой категории, причем низшей степени.

Преступность за счет идентификаторов первой категории почти прекратилась совсем. Зато, как это ни странно, расцвела преступность за счет идентификаторов второй категории. Тут возникла особая технология подделки. Обладатели идентификаторов куда-то исчезали, а идентификаторы за приличные деньги продавались другим лицам вне ЗС, желавшим любой ценой попасть сюда или нелегально пробравшимся сюда, а также скрывающимся от правосудия преступникам. Куда исчезали прежние владельцы идентификаторов, на это закрывали глаза. Судьба существ низшего сорта не представляла общественного интереса.

Достигнутый уровень идентификации не есть последнее слово цивилизации. Ученые обещают, что в скором времени будет создана система особого рода устройств, охватывающая все пространство ЗС. В этой системе будет автоматически фиксироваться абсолютно все, что касается каждого человека на территории стран ЗС. Тогда отпадет надобность в индивидуальных идентификаторах. Тогда и без них все будет происходить так, как будто они имеются на самом деле. Тогда полностью исчезнет преступность за счет идентификаторов, всегда можно будет установить местонахождение человека и его поведение. Нашлись, конечно, мыслители, усмотревшие в идее всевидящего и всеведущего Бога воспоминание об исчезнувшей цивилизации, в которой была изобретена такая всеобъемлющая идентификационная система. Большинство граждан ЗС увидело в обещанной богообразной системе угрозу демократии. Началось массовое движение за ее запрет. Сторонники же уверяют, что она, как и Бог, не будет особой помехой, поскольку она будет действовать в рамках правовых норм.

После двух лет жизни в качестве отверженного у меня никаких иллюзий насчет идентификации не осталось. Десятки миллионов людей живут в ЗС без всяких идентификаторов. За деньги можно приобрести любые идентификаторы. Преступный мир прекрасно приспособился к этой системе. Какими бы ни были возможности пауки и техники на этот счет, наши социальные отношения привносят от себя ограничения на них, исключающие их стопроцентное использование.

Быт

Оплата труда в МЦ, как и во всяком другом государственном учреждении ЗС, производится соответственно служебным рангам. Разница в оплате весьма значительная. Служащие низшего ранга получают мизерную зарплату в два раза меньше средней зарплаты рабочих. А служащие высшего ранга получают астрономические суммы – в десять раз больше средней зарплаты работающих граждан. Они входят в высшие слои общества. Некоторые из них принадлежат к числу самых богатых.

Мне полагается минимальная зарплата. После всех вычетов (квартира, больничная касса, социальное страхование, фонд безработицы, идентификаторная система, налоги, бытовое обслуживание) у меня остается небольшая сумма на прочие расходы: на питание, одежду, развлечения. Все мои финансовые операции осуществляются автоматически. Лишь мелкие расходы я делаю с помощью идентификатора, который совмещает функции расчетного инструмента и удостоверения личности.

Квартиру я имею в здании для служащих низших рангов, причем самую маленькую и дешевую. Но если бы я даже имел какие-то дополнительные средства, мне все равно не разрешили бы жить в другой квартире – не положено по статусу. В случае женитьбы требуется особое разрешение начальства на квартиру большего размера. Но такое случается редко, если вообще случается. Служащие могут позволить себе завести семью, достигнув по крайней мере пятого от низу ранга. На этой ступени они становятся практически постоянными служащими государственного аппарата (после второго срока их автоматически оставляют до пенсии) и получают высокую зарплату.

Для одного человека, не привыкшего к бытовой роскоши, моя квартира вполне достаточна по размерам и комфортабельна. Она оборудована всем необходимым. Как специалист по XX веку я должен заметить, что бытовой прогресс с тех пор был незначительным, если иметь в виду основные технические изобретения. Все они были сделаны уже тогда и затем лишь усовершенствованы, стали компактнее, надежнее, легче в обращении.

Я могу позволить себе самое скромное питание на минимальном уровне медицинских норм. Излишний вес, бич среднего человека нашей эпохи, мне не грозит. Я могу жить на полном или частичном пансионе, могу питаться без него, по своему выбору и дома. Я, как и большинство рядовых сотрудников, выбрал частичный пансион, так как он гарантирует минимум общения с коллегами. Как на полном пансионе, так и совсем без него жизнь стала бы невыносимой, – от избытка общения в первом случае и от дефицита во втором. Домашнее питание заключается в том, что ты покупаешь готовую еду, которую можешь за несколько минут «разогреть» в специально сделанной для этого плите.

На одежду много денег не требуется, так как тут преобладает спортивный, то есть самый грошовый стиль. В рабочее время я надеваю специальный комбинезон. Выходная одежда не требуется, так как в Запад-Сити круглый год лето, а за его пределы мы выбираемся редко.

Я не пью алкоголь, не курю и не употребляю наркотики, что дает заметную экономию средств. После изобретения сравнительно безвредных и дешевых наркотиков они стали обычным фактором нашей жизни, потеснив алкоголь и табак. Я их не употребляю, однако, не из экономии, а из прирожденного отвращения к ним.

Познакомив меня с оборудованием квартиры, Лю показала мне кнопку у постели, которую я должен нажать, если буду страдать бессонницей. Тем самым включится усыпляющее устройство. Делать это мне рекомендовалось настоятельно, так как я должен быть в течение рабочего дня свежим, бодрым, выспавшимся. Если я это не сделаю, в службе медицинского контроля факт бессонницы будет зафиксирован, и это учтется в моей служебной характеристике. Это делается автоматически, с компьютерной беспощадностью. Одним словом, я обязан быть здоровым, а для этого я обязан иметь здоровый сон в течение положенного времени.

Оставшись один, я оглядел еще раз бесчисленные технологические устройства своей новой «пещеры». Неужели мы уже не способны обходиться без них?! Кто «мы"?! Девяносто процентов человечества обходится без них. А мы, западоиды, попавшие в число избранных, не можем, поскольку не хотим. Вот я! Я свободен игнорировать эту технологию и жить как некий „естественный“ человек. А сделаю ли я это? Нет, конечно. И не потому, главным образом, что жажду жить в этой среде, а потому, что не смогу выжить вне ее.

Впоследствии я узнал, что в МЦ имеется пять уровней бытового комфорта. Мой – низший. Если меня оставят на первый основной срок, я по окончании его получу возможность подняться на второй уровень. Если, конечно, меня оставят на второй (десятилетний) срок. Стремление к этому становится всепоглощающей страстью жизни сотрудников низшего уровня.

Я вспомнил о подсматривающем устройстве, описанном писателем XX века Оруэллом, и усмехнулся. Я уже в детстве знал, что с тех пор были изобретены устройства неизмеримо более совершенные, позволяющие следить не только за перемещениями людей и их видимыми действиями, но и за мыслями и чувствами. Наверняка что-то в этом духе должно быть и в моей квартире. Вскоре я понял, что в этом не было никакой надобности, так как и в сфере контроля за поведением людей человечество ушло далеко вперед сравнительно с прошлым, но совсем не в том направлении, какого боялись мыслители прошлого,