Читаем без скачивания Триумф блицкрига - Герман Романов

Андрей снова сладко потянулся, чувствуя, как хрустят косточки. Хотя раньше, в молодом теле, это было наслаждением, а сейчас короткой радостью — в животе бурчало, а оттого в полной мере удовольствия от отдыха он не испытывал.

— Мой фюрер, — дверь тихо отворилась, и на пороге появился Шмундт. Все эти дни полковник находился при нем неотлучно, полностью перетянув на себя «одеяло» с других адъютантов. А это было неплохо — полковник, как он знал из истории, Гитлеру был абсолютно верен и погиб 20 июля 1944 года во время покушения.

— Получена радиограмма от Гудериана — англичане отброшены от Дюнкерка и прекратили атаки. Пытаются вывезти войска с побережья, используя сотни малых суденышек, яхт и катеров. Генерал просит помочь боеприпасами для артиллерии, весь английский плацдарм простреливается его танкистами насквозь.

— А что люфтваффе?

— Погода нелетная, мой фюрер! Но наша метеослужба обещает завтра разъяснение.

«Так, — Андрей на минуту задумался. — Англичане начали „Динамо“, и теперь все решится в ближайшее время. Понятно, что сейчас триста тысяч своих солдат британцы не вывезут — Дюнкерк-то взят. Но с побережья тысяч сто смогут эвакуировать, а этого бы не хотелось. А значит…»

— Вторая танковая к нему уже подошла?

— Да, мой фюрер!

— Пусть генерал атакует англичан всеми силами. Боеприпасы тратит не жалея! Вопрос решится не за дни, Шмундт, а за считаные часы. Нужно перехватить горловину и сорвать эвакуацию. Немедленно радируйте Гудериану от моего имени и поставьте в известность Манштейна.

— Генерал уже знает и сам предложил нанести удар, хотя заметил, что потери в танках будут значительные.

— На войне без потерь не бывает. Что лучше, полковник, — потерять пару сотен танков, но уничтожить десять английских дивизий, или поберечь панцеры и ждать, пока британцы к этим десяти добавят вдвое больше?

— Здесь выбора нет, мой фюрер! Только наступление приносит победу.

— То-то же, Шмундт! А потому как прибудут Тодт с генералом Томасом и Шпеер — немедленно ко мне. А я часок отдохну.

— Да, мой фюрер!

Дверь за Шмундтом закрылась, и Андрей снова прилег на диван, засунув руку под затылок, и усмехнулся — смешная вышла история с этим боксером. Никакой он пока не парашютист, еще немецкое КМБ проходит. Просто, пока он с разбитой мордой шепелявил, адъютанту от люфтваффе показалось, что фюрер требует к себе своего любимчика-боксера, которого постоянно одаривал да телеграммы приветственные слал.

Шмеллинга быстро выдернули и засунули в группу настоящих парашютистов, бравших штурмом бельгийские форты. А сам «железный Макс», судя по доносу, на вышке позеленел и прыгать вниз явно не хотел. При посадке он чуть повредил локоть, и сразу в госпиталь, в котором долго лежал, а вся его группа уже закончила обучение. И не прыгать ему больше с парашютом — с Остером удачно вышло, и оказался боксер в ставке, где зависнет надолго. А что? Всяко-разно, но получше эсэсовцев парни Штудента будут.

Молодой капитан с немым вопросом в глазах посмотрел на командира 3-й пехотной дивизии. Англичане всегда славились своей выдержкой и хладнокровием, и Бернард Лоу Монтгомери, потомок славного рода, не был исключением. Даже сейчас, в кошмарном аду войны, этот видавший виды 53-летний генерал выглядел так, будто собрался на прием в Виндзорский замок.

Но в глубине души старого вояки все бурлило, как в котле. То, что он видел, походило на катастрофу. Его дивизия должна была эвакуироваться первой из Фландрии, но не таким же образом?!

— Воздух!!!

Отчаянные вопли заставили генерала чуть поморщиться. Зачем кричать, если укрыться все равно негде? Вся песчаная полоса берега была плотно забита автомашинами, пушками и густой колыхавшейся массой его солдат. Вооружение и технику бросали прямо на берегу — погрузить ее на малые суденышки было просто невозможно. Да и бог с ней — у короля новое найдется, а вот взять его величеству опытных солдат просто неоткуда.

Из-под густых облаков донесся душераздирающий вой сирен — в голубые просветы стремительно ворвались узкие хищные силуэты, высунув из изломанных крыльев шасси с обтекателями. От самолетов отделились черные капельки бомб, и, завидев их, генерал проворно, но с достоинством истинного джентльмена, спрыгнул в глубокую воронку.

Он не боялся погибнуть, просто не хотел умирать глупо. А бомба в одну и ту же воронку дважды не попадает, так что шанс уцелеть был не малый. Песок под ним тут же закачался ходуном, а уши заложил грохот взрывов.

Вчера было пасмурно, самолеты не летали, но сегодня, как только разъяснело небо, «штуки» бомбили уже пятый раз. Вернее, третий, две атаки сорвали «спитфайры», надежно прикрывшие узкий плацдарм.

Как только вой прекратился и самолеты, взревев моторами, удалились в облака, генерал сразу же поднялся. Смахнув небрежными хлопками ладоней песок, он огляделся по сторонам. Такой армией стоило гордиться — никакой паники, все заняты своим делом. Порядок практически идеальный, с поправкой на условия.

Серая гладь Канала, прижатая вверху тяжелыми облаками, была густо усеяна сотнями мелких суденышек — катерами, буксирами, лодками, баркасами и яхтами. Тысячи англичан отозвались на призыв правительства и пришли сюда на своих челнах, чтобы спасти армию. Не в этом ли проявилась воля небес, спасающих Англию!

— Ну что ж, мой мальчик! — Монтгомери с усмешкой в глазах посмотрел на адъютанта. — Я думаю, пора и нам скоро отплывать, раз моих солдат уже осталось мало на берегу. Надо освободить место для следующей дивизии.

Генерал прошел мимо груд брошенных винтовок — в Канале они ни к чему, лучше людей больше взять, да и выплыть с ними затруднительно. Песок чавкал под ногами, окрашенный красными брызгами. Песок смерти — бомбы и снаряды унесли здесь жизни не одной сотни английских солдат.

Андрей пребывал в скверном расположении духа — германскую военную промышленность он представлял совершенно другой. Мощной, а не тем убожеством, что была обрисована ему прибывшими в ставку министром по вооружениям доктором Тодтом и генералом Томасом, что возглавлял соответствующий отдел ОКВ.

Собственная память, словно соревнуясь с гитлеровской, услужливо подкинула проскользнувшие в свое время на институтских, вечно полусонных лекциях цифры производства истребителей в Англии в период воздушной битвы: в месяц британцы делали свыше четырехсот истребителей.

Сейчас же выяснилось, что немцы и две сотни «Мессершмиттов» кое-как клепают. Еще бы — оказывается, вся экономика сосредоточена в одних руках и задействована по четырехлетнему плану. Пятилетка на нацистский лад, те же яйца, только вид сбоку. А творцом сего экономического чуда является… Кто бы мог подумать?!

«Геринг, этот толстый боров. Наци номер два мало командовать люфтваффе, он еще на множестве должностей сидит — вплоть до главного лесничего рейха. Многостаночник, любого стахановца переплюнет. Вот потому Англия в той истории и смогла отбиться, обескровив изрядно германскую авиацию. Худо дело, если сапоги начнет тачать пирожник».

Насчет собственных дарований Андрей не обольщался, так, всего понемногу и обрывками. «Пенициллин, радиолокация, уран-235 — вот три штуки, что нужно было всемерно развивать. Ведь за океаном янки уже приступили к „Манхэттенскому проекту“, ядерную бомбу ладить будут, мать их! А посему надо иметь в будущем достойный ответ на их притязания. А еще ракетостроение, управляемое оружие — те же планирующие бомбы, что итальянский линкор „Рома“ за минуту уделали».

Для СССР опасно?! Еще как! Но тут Андрей видел самый простой и эффективный выход — всю эту технологию и новые образцы техники он планировал просто сбыть Сталину, как и было в реальной истории в этом же году. С востока получать сырье, а туда гнать новейшие технологии. Войны не будет, а потому стоит всемерно ускорить НТР, как Горбачев в его времени приговаривал частенько.

И сбудется заветная мечта или кошмарный ужас для враждебных сил, это как посмотреть, многих политиков — «драйкайзербунд» на новый лад, «союз трех императоров», ведь совокупная промышленная мощь Германии, СССР и Японии не уступает англо-американцам — США и Англии с доминионами. Тем паче в России вся таблица Менделеева в неограниченном количестве, сырья на много лет хватит.

И результат налицо — наши будут занимать позицию Америки во всех войнах — быть в стороне, торговать, а в решающий момент выступить. Потери минимальны, а прибыль максимальна! Тем более, как он знал, Сталин в войну не рвался — зачем ему это?! Капиталисты между собой дерутся, так что еще надо?!

— Мой фюрер, — в мысли ворвался тихий молодой голос, и Андрей вынырнул из омута размышлений. Главный архитектор рейха был возмутительно молод, едва за тридцать. Андрей планировал назначить Шпеера главным двигателем прогресса. В той истории его поставили министром вооружений после гибели Тодта, и вчерашний строитель помпезных нацистских сооружений многократно увеличил выпуск самого новейшего оружия, от «тигров» и реактивных самолетов до ФАУ. — Я совершенно не знаком…