Читаем без скачивания Безумный гороскоп - Людмила Ситникова

А Катка окинула свекровь взглядом.

Черное платье с открытыми плечами, кожаные туфли на десятисантиметровой шпильке, пепельный парик… да она свихнулась. Определенно свихнулась.

– Вас комары сожрут.

– Есть спрей.

– Вы не устоите на шпильке.

– Посмотрим.

– Не сможете бежать, если найдете цветущий папоротник! – Катка выдвинула, как ей казалось, железный аргумент.

– Поглядим.

Наталья подняла сумку.

– Мать честная! Там что, кирпичи?

– Давай-давай, не возникай. Бери сумку и вперед.

– Нат, понесем вместе.

Катка взяла одну ручку, Наталья вцепилась в другую.

Вот так они и спустились в гостиную. Впереди вышагивала расфуфыренная свекровь, за ней, еле передвигая ноги, плелись подруги, Катка с Наткой замыкали шествие.

Аглая Константиновна, увидев Ирму с Венерой, поперхнулась дымом.

– Господи Иисусе! Это кто?

Борис Игоревич прищурился:

– Водолазы?!

– Это мы, – пробурчала Венера.

– Кто «мы»? – вопросили супруги хором.

– Подруги Розалии.

Аглая заморгала:

– Роза, а ты идти передумала?

– Глашенька, я не передумаю, даже если настанет конец света.

– Ты пойдешь так?!

– Само собой.

– Но…

– Всем доброй ночи, – перебила ее Розалия. – Завтра расскажу, как нашла цветущий папоротник.

На улице, не успев пройти и ста метров, Венера заныла:

– Мне жарко.

– И я задыхаюсь, – вторила ей Ирма.

– Кто заставлял вас надевать шерстяные кофты? – спросила Розалия.

– Девочки, – стонала Александровна, – давайте передохнем.

– Венера, мы только вышли, – возмутилась Роза.

– Привал! Мне нужен привал!

– Не ерунди.

– Не могу. Хоть на куски режьте, а дальше я не пойду, – заявила Венера.

– Поддерживаю! – Ирма прислонилась к высоченному забору.

– Да снимите с себя кофты, – не выдержала Натка. – Мы ж в лес после полуночи пойдем, тогда и оденетесь.

– Ирма, она права, – Венера стянула с себя кофту, затем вторую, третью…

Отделавшись от лишней одежды, подруги заметно повеселели.

– Последний раз я праздновала Ивана Купалу сорок шесть лет назад. А все будто вчера было! – Венера Александровна тяжело вздохнула. – Ах, годики мои годики. Где та пухлая девчушка, с косичками и розовыми щечками?

– Осталась в прошлом веке, – отрезала Розалия.

Натусик, как обычно не к месту, заговорила о своих страхах.

– Боязно одиноким женщинам ночью по лесу шастать. Я недавно в газете читала, в Подмосковье маньяка поймали. Троих изнасиловал… в лесу.

Станиславовна остановилась.

– Натка, я, конечно, слышала о сексуальных маньяках, но о маньяках-самоубийцах – никогда.

– В смысле?

– Ты на себя в зеркало смотрела? А на Венеру с Ирмой? Покажи мне того безумца, который польстится на тебя и двух ихтиандров?

– Роза, прекрати нас оскорблять!

– Мы с тобой одногодки!

– Не смешите меня. Когда я родилась, вы обе уже имели рабочий стаж не менее десяти лет.

Катарина быстро сменила тему разговора:

– Так, теперь нам надо свернуть на ту тропинку и идти прямо.

Коттеджный поселок остался далеко позади. У Катки на лбу выступили капельки пота.

– Скоро дойдем? – периодически спрашивала Наталья.

– Мы не заблудимся? – интересовались подруги Розалии.

– Все о’кей. Днем я ходила на разведку. Еще немного, и мы выйдем на живописную поляну, – заверила Розалия.

Живописной поляной оказался заросший травой небольшой клочок земли, примыкающий к прудику. Метрах в семидесяти начинался лес.

В зарослях камыша надрывались лягушки.

Оглядевшись вокруг, Розалия приказала:

– Бросайте сумку, мы на месте.

– Это поляна?

– Глаза разуй.

– А где цветы?

– Чуть дальше. Девочки, предлагаю выпить кофейку.

Венера потерла руки.

– С бутербродиками:

Катарина саданула себя по щеке и констатировала:

– Я чувствую, спрей от комаров нам не поможет.

– Смотрите, – Ирма вытянула вперед руку. – Жаба!

– И что?

– Я их боюсь.

– Дорогая, поверь мне на слово, она тебя боится больше, – хохотнула Розалия.

Наталья разлила всем кофе. Потягивая из пластмассового стаканчика напиток, Розалия блаженно протянула:

– Красотища! Мы на лоне природы! Жаль, бутылочку винца с собой не захватили.

– Еще чего не хватало. Тогда бы ночь поиска цветущего папоротника превратилась в ночь поиска пьяных старух.

Закончив фразу, Наташка с ужасом посмотрела на Кату:

– Катуш, я это вслух сказала или только подумала?

Ответом ей послужил подзатыльник от Розалии.

Вдоволь насладившись кофе, подруги отправились за цветами.

– Катка, не отставай. Венера, какие цветы собирать? – интересовалась Розалия.

– Любые. Ромашки, колокольчики, васильки.

– Я не умею плести венки.

– Научу.

Странно, но комарье садилось исключительно на лицо Катарины. Ни Розалия, ни ее вздорные подруги, ни Натусик ни разу не отмахнулись.

На плетение венков ушло около сорока минут.

– Темнеет, – шептала Натка, выпивая третий стаканчик кофе.

– Пора разжигать костер, – заявила Розалия.

– А чего жечь будем?

– Ирма, лес рядом, сейчас Катка притащит дров. Ката, действуй.

Проклиная все на свете, Копейкина поплелась за ветками.

Разжечь костер оказалось делом непростым. Огонь упрямо не желал разгораться.

– Плохая примета, – трендела над ухом Венера. – Не иначе как за нами леший наблюдает.

– Заглохни, – велела Роза.

– Мы десять минут маемся, мне не по себе.

– Просто у кого-то кривые руки, вот и весь сказ, – рявкнула свекровь.

Ката вручила ей зажигалку:

– Берите! Раз у меня кривые руки, разжигайте костер сами.

– И разожгу.

Удивительно, но она справилась с заданием на пять баллов.

– Видала?

Катарина признала собственное поражение.

Постепенно сгущались сумерки. Розалия Станиславовна предвкушала грандиозное шоу.

– Классный костер.

– Уже можно гадать на суженого.

– Нет. Рано еще.

– Скоро полночь.

– Гадание начнем, когда стемнеет окончательно.

– Роза, мы опоздаем в лес.

– Кто сказал, что мы должны идти туда ровно в двенадцать?

– Так по поверью… – начала было Венера.

– Меня не волнуют поверья. Отправимся в час ночи.

– Но цветок… – вякнула подруга.

– В час ночи, и ни минутой раньше! – постановила Розалия.

На несколько секунд повисла пауза. Все смотрели на костер, погрузившись в собственные мысли. Катка гадала, кто додумался выпускать спрей от комаров, который в действительности их не отгоняет, а, напротив, действует как валериана на кошек. Наталья, вздрагивая от малейшего шороха, про себя читала молитву. Венера Александровна, закутавшись во все свои кофты, ни о чем не думала. Ну не любила она это бесполезное занятие. Ирма терзалась вопросом, как Розалии удается чувствовать себя комфортно в столь неподходящем для ночных походов наряде. А Розалия Станиславовна впервые задумалась над словами, сказанными Каткой в особняке касательно высоченных шпилек. Теперь до нее дошло – невестка была права. В случае если она найдет цветок, бежать будет ох как трудно.

Ровно в полночь в деревне завыла собака.

– Ой!

– Мамочки!

– Спаси и сохрани.

– Девочки, это деревенская псина, – успокоила всех Розалия.

Венера нацепила на голову каску.

– Время пришло.

Встав у самой воды, живописная троица, держа в руках венки и горящие свечи, приготовилась к обряду.

– По команде «три» опускаем венки на воду. Только аккуратно, свечи не должны погаснуть, – командовала подругами Роза. – Раз… два… три…

Венки медленно отплыли от бережка.

Первым плыл Венерин, за ним поспевал венок, сплетенный Ирмой Моисеевной. Изделие Розалии, как показалось Копейкиной, вообще замерло на месте.

– Почему он стоит?

Венера усмехнулась:

– Не выйдешь ты замуж в этом году.

– Можно подумать, ты выйдешь, – ехидно усмехнулась заклятая подруга.

– А кто знает? Глянь, как мой веночек шурует. Во наяривает!

Ирма прыгала на месте:

– Мой его сейчас перегонит.

– Не надейся. – Венера облизала нижнюю губу. – Думаю, сегодня мне повезет. По поверью…

Договорить она не успела. Розалия Станиславовна подняла камень.

– Роза, что ты делаешь?

– У вас свои поверья, а у меня свои методы. – Она замахнулась и запустила камнем в венок подруги. Потом взяла второй.

– Роза, не смей!

– Венера, я не могу допустить, чтобы ты вышла замуж раньше меня.

– Брось камень.

– Отойди!

– Я сказала, брось.

– Поздно, Венерчик, – крикнула Ирма, – твое счастье затонуло.

– Сейчас и твое затонет, – заявила Роза.

Второй камень попал точно в цель.

У подруг началась потасовка.

Катарина с Наткой не вмешивались из принципа. Они неоднократно становились свидетельницами склок взбалмошных дам и по собственному опыту знали: вмешаешься – и в конечном итоге останешься виноватой.