Читаем без скачивания Гордиев узел. Современная японская научная фантастика - Такаюки Тацуми

...Едва он ступил ногой в черный лес, как его в кромешной тьме окружила атмосфера, в которой бесчинствовали, надвигаясь на него, всякие мерзкие чувства — злоба, проклятия, ревность, ненависть. По исходящему от них зловонию, от которого спирало дыхание, он понял, что входит в мир «исторической коллективной злобы». Собственно говоря, изначально такие чувства не были заложены в этой жизнерадостной, чистой девушке. Однако боль от произошедшей с нею трагедии привела ее в мир исторически сложившихся всеобщих эмоций, затащила в его трясину. Жадность, ненасытность зверя, вызываемая неутолимым голодом, зависти оттого, что ты не родился красивым и умным. Разочарование и крах надежд юноши, пытавшегося подражать другому, более талантливому и удачливому, унижение, вызванное страхом слабовольного человека, зависть и бессилие изнеженного мужчины, жгучая ревность, израненная душа, обманутые чрезмерные ожидания и бесконечные проклятия, любовная измена... Все эти эмоции и страсти с угрозами и проклятиями, осыпая руганью, наступали на него отовсюду из тьмы. Одни плевали в него, другие хлестали по щекам, хватали сзади за волосы, толкали в спину или же, наоборот, с укорами и жалобами цеплялись за ноги, пытаясь удержать, вернуть назад. Третьи же стреляли в лицо отравленными иголками, вызывая острую боль, мазали зловонными нечистотами.

Но ничто не могло помешать ему двигаться вперед. По роду деятельности такая работа была привычна ему. В глубинных слоях сознания пациентов, там, где он проводил свой «поиск», его могло встретить противодействие, поджидали всяческие ловушки и лабиринты, призванные скрыть от него «тайну».

На краю леса загустел туман, и в его пепельно-молочных клубах мелькали смутные тени бесчисленных странных существ. Их жалобы и крики затихали, когда они уходили вдаль и исчезали на дне пропасти, разверзшейся где-то в тумане. Некоторые из этих зыбких теней были сплошь испещрены рубцами от ударов бичом, а руки и ноги закованы в цепи. Были и тени воинов — всадников без головы, — и ехали они рядами на безголовых лошадях. Шагали в шеренгах скелеты — одни шли, понурив голову, другие несли свои черепа в руках. Скорбное шествие заключали вереницы женщин и детей, безруких и безногих, у некоторых из них влачились по земле вылезшие из живота внутренности. Это была бескрайняя дикая пустыня, которую, став частичками серо-пепельного тумана, неся с собой речную скорбь и проклятия, заполонили в печальном шествии призраки десятков, сотен миллионов людей, погибших с древних времен, за прошедшие тысячи лет — зверски убитых рабов, военнопленных, мирных людей.

От тумана запершило в горле, затруднилось дыхание, вот-вот могло наступить удушье... Когда, корчась в муках, Ито все же выбрался туда, где мгла начинала рассеиваться, он увидел, что там, за туманом, в дальней дали располагается еще один, еще более чужеродный, причудливой формы мир.

Даже Ито с его решительным характером заколебался — стоит ли вступать в этот опасный мир. Ведь все ценности и порядки в нем извращались и опрокидывались вверх дном. Безобразное называлось красивым, зло объявлялось добром, ложь — правдой, достоверное — сомнительным, близилась та точка, где даже время и пространство поменялись местами — и все становится с ног на голову. Казалось, безумие овладело тем миром, где творятся странные вещи, где даже сама возможность видеть или чувствовать вызывает страшную головную боль...

— Возвращайтесь!.. — донесся до него едва слышный голос оператора. — Начинайте отход примерно с этой точки. Температура, пульс падают.

— Постойте... — переводя дыхание, попросил Ито. — Я все же попробую произвести вторжение. Здесь тихо. Если почувствую опасность, буду уходить...

— Я снова хочу спросить тебя: ты действительно считаешь, что если в этом мире удастся развязать все узлы, то в нем образуется пустота, тишь да гладь? — осведомился главный врач Кубичек. — Ты и вправду думаешь, что если тьму осветить лучом, то она обратится в ничто, где нет ничего сущего? Ты убедил себя в том, что зло в конечном счете представляет собой всего лишь выражение души, которую невозможно умиротворить, пока в ней остаются «узлы удрученности», и полагаешь, что стоит только развязать эти узлы, как зло рассеется подобно туману?

— В основном да... — ответил Ито.

— В основном?.. — повторил за ним главный врач. — Тебе так хочется думать оттого, что ты буддист, не так ли?..

— Я не буддист...

— Тогда скажем, ты — азиат, человек Востока... и все, что из этого проистекает... На ваше, восточных азиатов, миропонимание сильно повлияло учение Сакьямуни о четырех благородных истинах: космос — мир — жизнь — человек. Это учение Будда проповедовал в VI веке до нашей эры, в его основе — индуистские воззрения на устройство мира. Но, в конце концов, это всего лишь один из взглядов на вещи. Существуют и другие — в религиях арийского происхождения, от зороастризма до манихейства, глубоко укоренилось дуалистическое учение о борьбе света и тьмы, зла и добра как изначальных и равноправных принципов бытия. Происходя из одного источника, имея общую сущность, каждое из этих начал настаивает на своем специфическом праве на существование. Они яростно борются друг с другом, стремясь одолеть противника, добиться окончательной победы над ним. С другой стороны, такие монотеистические религии как иудаизм, христианство, ислам, проповедуя предсказуемость и неминуемую победу «света», «добра», «единого бога», тем не менее испытывают на себе влияние этой дуалистической космологии...

— Наверное, это так... — согласился Ито. — Но... что из этого следует?

— Нирвана, которую проповедовал Будда... она может быть принята в качестве одной из эффективных моделей достижения конечной точки нашей Вселенной, не так ли? Когда во Вселенной все энтропии достигнут максимума, произойдет равномерное рассеяние всех «узлов» — они либо распутаются, либо погибнут... Возникнет состояние «тепловой смерти», предсказанное Больцманом. В любом случае все превратится в «пустоту», в ноль... Жизнь, добро и зло, радость и гнев, печаль и веселье — все это в конечном счете клубки и узлы человеческих страстей и переживаний... То, что люди не хотят видеть «пустоты», являющейся субстанцией, сущностью, а вместо этого верят в реальное существование «клубков и узлов», это порождает мучительный страх перед смертью, всевозможные заблуждения и страдания при жизни в этом мире... Однако все эти переживания не имеют сущности. Когда люди поймут, что именно «пустота» является единственной реальностью, они осознают, что возвращение в «пустоту» для тех, кто пришел из нее, не стоит страданий, и тогда они достигнут блаженства в нирване... Таков «взгляд на жизнь», проистекающий из их космологии. Это одна из моделей, объясняющих все, начиная от человека — общество, историю, жизнь, нашу планету, всю Вселенную... Хотя похоже на то, что современная наука ведет поиск в области космологии с тем, чтобы противопоставить антитезис нынешней «благополучной модели развития Вселенной»...