Читаем без скачивания Возмущение Ислама - Перси Шелли

Песнь восьмая

На корабле я, севши к рулевому,Вскричала: "Распустите паруса!Подобная светильнику морскому.Луна горит, покинув небеса, —Там, возле гор; волненье нарастает:За этим Мысом Город Золотой,От севера к нам буря долетает,Дрожит созвездий зябких бледный рой!Нельзя вам быть в пустыне беспредельной!Домой, домой, к усладе колыбельной!"

И Моряки повиновались мне;И с Кормчим Капитан шептался: "ЗлаяТень Мертвой, что увидел я во сне,Пред тем как нам отплыть, теперь, желаяНас погубить, вселилась в Деве той!"Но Кормчий отвечал ему спокойно:"Нет злого в этой Деве молодой,Ее призыв, что прозвучал так стройно,В нас будит грусть, нас увлекает в путь,О да, она невеста чья-нибудь!"

Мы миновали островки, влекомыТеченьем вод и свежим ветерком;Как некий дух, с боязнью незнакомый,Я говорила смело, и кругомСтолпились Моряки: "Зачем вы спите?Проснитесь. Все вы — люди; лунный лик,Лучистые к нам протянувши нити,Вещает всем, что брату брат — двойник;И те же мысли в вас, что в миллионах,Как тот же свет в лесу, в листах зеленых.

Зачем вы спите? Собственный свой домВы строили для собственного счастья;Для многих там, вдали, в краю родном,Зажжется взор, исполненный участья,Навстречу дети выбегут к нему,Бросаясь от давно знакомой двери,К нему, кто служит счастью своему.Иль мните вы, что где-то в вышней сфереПроклятием отметил темный РокВсех ваших дней земных недолгий срок?

Кто скажет Рок, тот произвольно вложитЛюдское в то, что неизвестно вам;Как будто бы причина жизни можетЖить, мыслить, ощущать — подобно нам!Тогда и жизнь людская ощущала б,Как человек, — все внешние делаУзнали б свет надежд и сумрак жалоб.Но вот! Чума свободна, Сила ЗлаКипит, Болезнь, Нужда, Землетрясенье,Яд, Страх, и Град, и Снег, и Угнетенье.

Что ж значит Рок? Один безумный лжец,Увидев тень души своей трусливой,Закрыл ей Небо из конца в конецИ Землю сделал мрачно-молчаливой;И почитать стал свой же Призрак онВ зеркальности огромной мирозданья, —Подобие свое; то был бы сонНевинный, но за ним пришли страданья,И было решено, что Смерть есть бич,Чем Рок врагов всегда готов застичь.

И люди говорят, что Рок являлся,Был зримым для избранников порой,Как форма он огромная склонялсяС высот, — Тень между Небом и Землей;Святоши и тираны, суеверья,Обычаи, домашний тяжкий гнет,Что держат дух людской во мгле преддверьяТех областей, где вольный свет живет, —Прислужники чудовищного Рока,Что ненавидят истину глубоко.

И говорят, Что Рок отмстит, в своейСвирепости прибавит к мукам муки,Что ад кипит среди бессмертных змей,И воплей там не умолкают звуки;Что, наложив позорное пятноНа жалких, живших язвой моровою,Он к злу, что здесь им было суждено,Прибавит там, за гранью гробовою;Добро и зло, любовь и злость — равны,Они на пытки им осуждены.

Что значит сила? Сила есть лишь мненье,Непрочное, как тучка над луной:Пока глядим, в единое мгновеньеЕе уж нет, сокрыта глубиной;Лик правды затемняется обманом,Но лишь на миг он ложью затемнен,Которая — слепой оплот тиранам,Туманный призрак с тысячью имен;Ложь учит, в слепоте повиновенья,С мучительством сливать свои мученья.

Названья лжи, любое — как бы знакНасилия, позорное проклятье:Безумье, похоть, гордость, злоба, мрак,Всего здесь злого, низкого — зачатье;Закон неправый, перед ним любовьПовержена, убийца беспощадный,Проливши материнскую ту кровь,Созвал сирот во тьме и хочет, жадный,Их, будто бы любя, усыновить,Чтобы наследства матери лишить.

Любовь, ты для сердец людских, в печали,Как тишина для океанских волн;Ты вместе с правдой, из туманной дали,Ведешь людских стремлений зыбкий челн,Из лабиринта рабских заблужденийВыводишь, им свою давая нить,На волю, на простор, для наслаждений,К которым всех ты хочешь приобщить;Бесстрашию ты учишь и терпенью, —Идти к добру, прощая преступленью.

Быть в ясности, гармонии с собой,Всех видеть, никого не оскорбляя,Как бы шатер раскинуть голубой,В котором светит Радость молодая,И так закончить вечер бытия, —Иль отереть со щек Печали слезы,Жить так, чтобы любовь и жизнь твояСлились в одну воздушность нежной грезы, —Такая участь только тем дана,В ком, вольная, царит любовь одна.

Но дети пред родителями нынеТрепещут в послушании слепом,Высоким, низким правит Рок в пустыне,И брату брат является рабом;И Злоба с бледной матерью, Боязнью,Сидит в пределах высшей вышины,Всему живому угрожая казнью;Источники любви затемнены,И Женщина живет с рабом рабою,И жизнь полна отравой роковою.

И человек в глубоких рудникахОтыскивает золото, чтоб цепиСебе сковать; он терпит труд и страх,Проходит чрез леса, моря и степи,Чтоб услужить таким, как он, рабам;Убийство совершает он в угодуСвоим же мрачным деспотам-врагам;Приносит в жертву он свою свободу,И кровь свою пред идолом он льет,Слепец, к своей же гибели идет.

Что Женщина? Раба! Сказать мне стыдно,Что Женщина — отбросок очага,В ней все, о чем и думать нам обидно,Она игрушка подлого врага;От слез у ней вдоль щек идут морщины,Хотя у ней улыбка на щеках, —Правдива зыбь и борозды пучины,Обманет свет на гибельных волнах;Известно всем вам, Женщиной рожденным,Какая боль дается угнетенным.

Так быть не должно; можно вам восстать,И золото своей лишится силы;Любовь способна в мире возблистать,Как луч; и суеверья мрак унылый,Себя связавший с кровью в старину,Рассеется. Взгляните, мыс высокийСкрывает нисходящую луну;Так тюрьмы — только призрак одинокий,И капища исчезнут как туман,Лишь Человеку светоч вечный дан.

Пусть будут все и равны, и свободны!В душе у всех вас отклик слышу я,Нежнейший звук, отрадно-благородный.Откуда вы? Скажите мне, друзья.Увы, как много я читаю горя,Как много скорбных, тягостных страниц,Всего, что возникало, тайно споря,В чертах изнеможенных ваших лиц;Легенды я читаю в ваших взорахО войнах, о владыках, о раздорах.

Откуда вы приходите, друзья?Вы лили кровь? Вы золото сбирали,Чтобы Тиран, обман в душе тая,Мог быть убийцей, создавать печали?Или у бедных вымогали выДостаток их, над чем они корпели?Иль кровь на вас еще свежа, увы?Сердца у вас в обманах поседели?Познав себя, омойтесь, как росой,Я буду вам и другом, и сестрой.

О не скрывайтесь, — сердце в нас людское,Одно, — у мыслей всех один очаг;Что в том, коль преступленье роковоеТебе сказало: будь живущим враг;В том приговор, что был, мог быть иль будетТвоим и всех людей. В том нам судьба.На краткий срок нас Жизнь из тьмы пробудит,И Время замыкает нас в гроба,И нас, и наши мысли, и стремленья,Всей цепи нескончаемые звенья.

О, не скрывайтесь — вы полны борьбы,Сестра Стыда, в вас есть Вражда глухая;В ваш ум взгляните — книга в нем судьбы, —Там имена и тьма в них роковая,В них множество зеркал для одного;Но черный дух, что, обмакнув в отраве,Железное перо, для своегоБессмертья, о своей там пишет славе,Безвредным был бы, если б у людейВ сердцах берлоги не нашел своей.

Да, это Злоба, призрак безобразный,Что носит много мерзостных имен,Под маскою является он разной,Но смертным жалом вечно наделен;Когда свои змеиные извивыВкруг сердца он совьет и утолитГолодные свирепые порывы,Он с бешенством всем, кто кругом, грозит;Так Амфисбена, возле трупа птицы,Шипя, вращает узкие зеницы.

Не упрекай же собственной души,Не ненавидь чужого преступленья,Порыв самопрезренья утиши.В том себялюбье, самопоклоненье,Желать, чтоб плакал, бился человек,За мысли прошлых дней и их деянья;Напрасно; что прошло, прошло навек,Слилось со Смертью, тщетно воздаянье;Но — твой простор идущих к нам годов,В груди создать ты можешь рай цветов.

Откуда вы? Скажи мне!" — Некто ЮныйОтветил мне: "В пустыне бурных водПлывем мы, и шумят вокруг буруны,И ветер нас на зыбкой влаге бьет;Твоя душа в глазах читать умеет.Но многое в приниженных сердцахТак глубоко, так боязливо тлеет,Что отраженья нет ему в глазах;Хлеб рабства, горький, мы едим от детства,Дается безнадежность нам в наследство.

Да, я тебе отвечу, хоть меняБез слов томила, до сегодня, тайна,Что, тлея, жгла меня, как головня;На всех ты смотришь так необычайно,О, дивная, что блеску острых глазБесспорно надлежит повиновенье;Да, верно ты зовешь рабами нас,От мест, что сердцу дороги с рожденья,Оторваны, влачим мы по волнамДобычу, что назначена не нам.

Из мирных сел, от долов молчаливых,Красивейших из горных дочерейВлачим туда, где свет вещей красивыхПятнается навек в душе своей;Ряд лет прошел и сжал свои посевы,И не было мышления во мнеДо той поры, как очи нежной ДевыБлеснули мне, горя в своей весне;В ней жизнь моя, — я только отраженье,Я дым костра, — и ждет уничтоженье.

Ее везут к Тирану во дворец!" —Он смолк и сел у паруса, согбенный,Как будто был в его душе свинец;И плакал; между тем над влагой пеннойКорабль бежал, покуда за звездойЗвезда не стала гаснуть, и МатросыТолпились вкруг меня, и РулевойГлядел, — в душе у каждого вопросы, —И Капитан смотрел в немой тоске,В нем скорбь была — как в вечном роднике.

"Проснитесь! И не медлите! Скорее!Ты стар. Надежда может молодить.Любовь, Надежду с Юностью лелея,Связует их, свою дает им нить.На нас глядят созвездья с небосклона.Жива ль в вас правда? Жалость есть ли в васК другим сердцам, чтоб жгучий яд погас? —Свободны будьте, — вмиг от тьмы проснемся.Клянитесь! — И вскричали все: "Клянемся!"

Тьма дрогнула, как будто тяжкий громПроснулся в отдаленном подземелье,И отклики на берегу морскомЗарокотали, точно ночь, в веселье,С Землей и с Небом в празднике слилась,Свободу торжествуя, в честь которойСемья матросов радостно клялась;Раздвинулись тяжелые запоры,И пленницы, при факелах, толпой,На палубе сошлись во мгле ночной.

Нежнейшие чистейшие созданья,В глазах у них виднелася весна,Святилище дремотного мечтанья,Где мысль еще не нарушала сна,На их челе тяжелое мученьеЕще не начертало страшный след.Была свобода им — как сновиденье,Но через миг, поняв, что рабства нет,Они слились в словах, в улыбках нежных,В восторгах молодых и безмятежных.

И лишь одна в безмолвии была,Она была нежней, чем день лучистый,Она была, как лилия, светлаПод прядями акации душистой;Но бледность переменная ее,Как переменность лилии от тени,Являла грусть; дыхание своеСдержавши в неге сладостных мучений,Тот Юный встал, я руки их взяла,И счастьем их я счастлива была.

Песнь девятая