Читаем без скачивания Где властвует любовь - Джулия Куин

Из раны на его ладони струилась кровь.

Не теряя времени на разговоры, Пенелопа крикнула:

– Осторожно, ковер! – Она схватила со стола лист бумаги и подсунула его под руку Колина, чтобы кровь не капала на бесценный ковер.

– Какая трогательная забота, – вымолвил Колин нетвердым голосом.

– Ну, ты же не собираешься умирать, – резонно заметила Пенелопа, – а ковер…

– Все в порядке, – заверил он ее. – Я пытался пошутить.

Пенелопа взглянула ему в лицо. Вокруг его губ пролегли резкие складки.

– Пожалуй, тебе лучше сесть, – сказала она.

Колин мрачно кивнул и сел в кресло. Пенелопа не выносила вида крови.

– Пожалуй, я тоже сяду, – пробормотала она, опустившись на низенький столик напротив него.

– С тобой все нормально? – спросил он. Она кивнула, поборов легкую дурноту.

– Нужно чем-нибудь перевязать рану, – сказала она, поморщившись при взгляде на бумагу, в которую была завернута рука Колина.

– У меня в кармане платок, – сказал он.

Пенелопа полезла в его нагрудный карман за платком, ощущая тепло его груди и биение его сердца у нее под пальцами, пока вытаскивала белоснежный клочок ткани.

– Больно? – спросила она, перевязывая его ладонь. – Нет, можешь не отвечать. Конечно, больно.

Он ободряюще улыбнулся:

– Не очень. Не волнуйся.

– Думаю, можно будет обойтись без шва, – сказала Пенелопа.

– Ты разбираешься в ранах?

Она покачала головой:

– Нет. Просто не такая уж она ужасная. Не считая, конечно, крови.

– Зато ощущения ужасные, – пошутил Колин.

– Мне очень жаль, – сказала Пенелопа, туго замотав рану, чтобы остановить кровотечение. – Это я во всем виновата.

– В том, что я располосовал себе ладонь?

– Если бы ты не разозлился на меня…

Колин покачал головой и ненадолго прикрыл глаза.

– Не говори чепухи. Если бы я не разозлился на тебя, то мог бы разозлиться на кого-нибудь другого.

– Но при этом у тебя под рукой не оказался бы нож для вскрытия почты, – закончила Пенелопа, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.

Колин улыбнулся. В его глазах мелькнула ирония с легкой примесью восхищения. И что-то еще, чего она никак не ожидала увидеть: неуверенность, даже беззащитность. Он не имеет понятия, вдруг осознала Пенелопа, насколько хорошо пишет. И потому смутился, когда обнаружил, что она прочитала его записки.

– Колин, – сказала она, подавшись к нему. – Ты должен знать…

Она осеклась, услышав звуки шагов в коридоре.

– Должно быть, это Уикем, – сказала она, бросив взгляд на дверь. – Он, видимо, принес закуски. Ты можешь придержать руку?

Колин кивнул.

– Я не хочу, чтобы он знал, что я поранился. Он расскажет маме, и она замучит меня своими заботами.

– Ладно. – Пенелопа встала и протянула ему его дневник. – Возьми это и сделай вид, что читаешь.

Едва Колин успел открыть дневник, спрятав под ним раненую руку, как дверь отворилась и появился дворецкий с большим подносом в руках.

– Уикем! – воскликнула Пенелопа, вскочив на ноги и повернувшись к нему с таким видом, словно не догадывалась о его приближении. – Вы, как всегда, принесли намного больше, чем я способна съесть. К счастью, мистер Бриджертон может составить мне компанию. Уверена, с его помощью я смогу отдать должное вашему угощению.

Уикем кивнул и снял крышки с блюд, представив их взору холодные закуски: нарезанное мясо, сыр, фрукты – и большой графин с лимонадом.

Пенелопа иронически улыбнулась.

– Надеюсь, вы не думали, что я в состоянии все это съесть.

– Скоро подойдут леди Бриджертон с дочерьми. Я осмелился предположить, что они тоже проголодались.

– Вряд ли им что-нибудь достанется после того, как я удовлетворю свой аппетит, – радостно сообщил Колин.

Уикем слегка наклонился в его сторону:

– Прикажете наполнить вашу тарелку?

– Нет, нет. – Колин сделал отрицательный жест здоровой рукой. – Я займусь этим сам… э-э… как только дочитаю главу.

– Дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь еще, – сказал дворецкий и удалился.

– Проклятие, – простонал Колин, как только шаги Уикема затихли в коридоре. – Я хотел сказать – больно.

Пенелопа взяла салфетку с подноса.

– Давай заменим твой платок. – Она размотала его руку, стараясь смотреть на ткань, а не на рану, хотя по какой-то причине вид крови уже не так беспокоил ее. – Боюсь, твой платок безнадежно испорчен.

Колин только закрыл глаза и покачал головой. Видимо, у Пенелопы хватило ума понять, что это означает: «Мне все равно». И она оказалась достаточно деликатна, чтобы не развивать эту тему. Нет ничего хуже женщины, способной до бесконечности болтать об одном и том же.

Ему всегда нравилась Пенелопа, но как получилось, что до недавнего времени он не замечал, насколько она умна? Конечно, спроси его кто-нибудь, он наверняка бы ответил, что она неглупая девушка, но у него никогда не было времени задуматься об этом.

Зато теперь ему стало совершенно очевидно, что она на редкость умна. И, как однажды сказала его сестра, на редкость начитанна.

И возможно, весьма разборчива в своих литературных пристрастиях.

– Кажется, кровотечение уменьшилось, – заметила Пенелопа, перевязав его руку свежей салфеткой. – Собственно, я уверена в этом, так как меня больше не мутит при взгляде на рану.

Жаль, что она прочитала его дневник, но раз уж так случилось…

– Э-э, Пенелопа, – начал Колин, поражаясь своему неуверенному тону.

Она посмотрела вопрошающе:

– Я слишком туго затянула повязку?

В глазах Колина засветилось удивление. Странно, как он мог не замечать, какие огромные у нее глаза. Конечно, он знал, что они карие… Хотя если быть до конца честным, еще сегодня утром он затруднился бы ответить, какого цвета глаза у Пенелопы Федерингтон.

Но почему-то теперь он был уверен, что больше никогда этого не забудет.

Она ослабила повязку.

– Так лучше?

Колин кивнул:

– Спасибо. Не хотелось бы обременять тебя, но, учитывая, что пострадала моя правая рука…

– Это самое меньшее, что я могу сделать, после того как… – Она отвела взгляд, и он понял, что она собирается в очередной раз извиниться…

– Пенелопа, – снова начал он.

– Нет, подожди! – воскликнула Пенелопа. В ее темных глазах сверкнула… неужели страсть? Если да, то определенно не того сорта, к которому он привык. Существуют и другие страсти. К образованию, например, к литературе…

– Выслушай меня, – настойчиво произнесла она. – Я понимаю, что поступила непростительно, заглянув в твой дневник. Просто мне было скучно… я не знала, чем себя занять, и когда увидела твой дневник, меня охватило любопытство.