Читаем без скачивания Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необычайных - Алексей Маслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Путы спадают
Проживай каждую минуту своей жизни с чистым и светлым сердцем. Удерживай в сознании каждый миг, каждый момент жизни. Устрани привязанность к нелепым мудрствованиям, что живут в сердце, и тогда из мира обыденного сможешь войти в чертоги необыкновенного. Разве не в этом заключается суть Чань?
Примечания
1. Гуйцзун Чжичан — один из лучших учеников мастера Мацзу. Происходил из местечка Цзянлин на территории современной провинции Хубэй. Закончив обучение у Мацзу, поселился на горе Лушань, где его неоднократно посещал знаменитый поэт Бо Цзюньи.
2. Фужун Линсюнь (1043–1118), обучался и долгое время жил в провинции Фуцзянь.
Не посрамил звания послушника
Приход созерцания
В монастыре подошло время приема пищи.
Наставник Шиди стоял прямо перед залом медитаций и наблюдал, как младшие монахи и послушники с чашками для риса в руках направляются в трапезную.
Он спросил у одного из проходящих мимо послушников:
— Ты куда направляешься?
— Иду в трапезную! — ответил пробегавший послушник.
— В твоей руке — чаша для еды. Так почему же я по-прежнему не знаю, что ты идешь в трапезную?
— Вы, наставник, уже знаете! Зачем же еще раз спрашиваете?
— Я спрашиваю о твоей миссии!
Послушник вытянул руку с чашей и воскликнул:
— Если Вы меня спрашиваете о моей миссии, то сейчас она заключается в том, чтобы пойти в трапезную!
Наставник Шиди расхохотался:
— Да, ты действительно не посрамил статуса моего послушника!
Путы спадают
Конечно же, жизненная миссия последователя Чань — путем практики созерцания, через прозрение сути Чань просветлить свое сердце и прозреть собственную природу, постигнуть суть жизни, освободиться от смерти. Все истинные чаньские последователи знают принцип «Нет такого места, где не было бы Чань». А поэтому их жизнь в полной мере наполнена чаньским смыслом.
Насколько далек Чань именно от тебя?
Когда к тебе по-настоящему придет понимание этого, ты сможешь обнаружить, что в повседневной жизни суть Чань встречается буквально везде!
Истинное и ложное
Приход созерцания
Когда чаньский наставник Чжэюань Чжунсин был еще слугой-послушником при мастере Даоу, он как-то раз принес своему учителю чай.
Даоу, поднося чашку ко рту, спросил:
— Это ложное? Или это истинное?
Чжунсин быстро подошел к наставнику и стал прямо перед ним, но так ничего и не сказал в ответ.
— Если это ложное, значит это должно быть ложным в любом случае. А если — истинное, значит это в любом случае будет истинным, — сказал Даоу.
— Я так не думаю, — возразил Чжунсин, покачав головой.
— Каково же твое мнение?
И тогда Чжунсин, вырвав чайную чашку из рук Даоу, прокричал: «Ну а вот это истинно?!»
Наставник Даоу, прихлопнув в ладоши, расхохотался: «Да, ты не посрамил звания моего послушника!»
Чжунсин лишь поклонился в ответ.
Путы спадают
Если в твоей душе много ложного, то будет очень сложно постичь истинное. Если же в сердце есть истинное, то сложно его будет загрязнить ложным. Но изначальная природа сердца — едина, так как же его использование может быть двойственным? Так где же в таком просветленном и одухотворенном сердце, что пронизано единой мыслью, найдется место для истинного или для ложного?
Мы же извечно закабаляем и замутняем нашу изначально светлую и спокойную душу разными стереотипными представлениями о жизни. Ну и где же здесь свобода сердца?
И у меня есть язык!
Приход созерцания
Чаньский наставник Юаньлянь из монастыря Гуанхуэйсы, что в области Жучжоу, происходил из области Цюаньчжоу, его мирское имя было Чэнь. В тот период, когда он только начинал постигать Учение, он поселился у наставника Чжэньцзюэ. Днем он выполнял у него все работы по дому, вечером же, читая сутры, занимался духовными практиками.
Однажды его учитель Чжэньцзюэ спросил у Юаньляня:
— Какую сутру ты читаешь?
— «Вималакирти-сутру».
— И где же в этой сутре находится сам последователь Вималакирти?
Чжэньцзюэ растерялся и не нашел ничего лучшего, как спросить в ответ:
— Ну и где же здесь Вималакирти?
— Если я знаю это — замечательно, не знаю — ну и ладно, в любом случае я не могу сказать этого тебе! — воскликнул Чжэньцзюэ.
Юаньлянь почувствовал себя очень пристыженным и, попрощавшись с учителем Чжэньцзюэ, отправился в пешие странствия. Ему уже перевалило за 50 лет, а он все никак не мог достичь просветления.
Однажды Юаньлянь посетил учителя Шоушань Шэньняня, который жил в провинции Хэнань, в горах Шоушань и спросил его:
— Многие ученые люди приходили в эти драгоценные горы, но возвращались отсюда с пустыми руками. Как Вы думаете, почему так происходило?
— Перед вратами каждого дома горит огонь! — ответил наставник Шоушань.
В этот момент Юаньляня постигло великое озарение, и он воскликнул:
— Я и не сомневался в языке старого монаха всей Поднебесной!
— Так что же ты понял? — спросил Шоушань. — Ну-ка расскажи мне!
— У меня тоже есть язык! — ответил Юаньлянь.
— О, ты воистину понял! — радостно воскликнул Шоушань.
Путы спадают
Чаньское озарение — отнюдь не пустая иллюзия!
Мы можем подвергать сомнению всё что угодно, но вера приходит от самого факта подтверждения той истины, которая являет собой безграничную мудрость. Да и сами наши сомнения есть лишь проявление нашей способности различать знания.
Примечание
Вималакирти — индийский последователь, прославившийся своим праведным поведением, как считается, был современником Будды Шакьямуни и, возможно, даже посещал Китай. «Вималакирти-сутра» (полное название «Вималакирти-нидреса сутра») является апокрифическим изложением беседы между Буддой Шакьямуни и жителями Ваисали, где жил и Вималакирти. Эта сутра была переведена на китайский язык сначала индийским проповедником Кумарадживой, а позже китайским монахом Сюаньцзаном. Суть всего диалога заключена в том, что книжные знания не приносят просветления, более того — не надо за ними отправляться и в высокие горы, поскольку «перед вратами каждого дома (другое значение — «в каждой школе») горит огонь».
Счастье в преисподней
Приход созерцания
Был у Будды один ученик по имени Девадатта, который находился с ним в постоянном противостоянии, за что и был низвергнут в преисподнюю.
И как-то раз Будда послал к нему своего ученика Ананду с вопросом: «Спокойно ли тебе живется в преисподней?»
Девадатта, который тем временем поджаривался в геенне огненной, передал в ответ: «Хоть тело мое и находится в аду, но чувствую себя так, будто пребываю в дхиане — в высшем раю, на сердце никогда не было столь спокойно и радостно!»
Тогда Будда снова послал Ананду с вопросом: «Собираешься ли ты выйти оттуда?»
Девадатта передал ясный ответ: «Я из преисподней не выйду до тех пор, пока сюда не спустится Будда».
Озадаченный Ананда возразил:
— Но ведь Будда преодолел уже мир перерождений, он является Небесным наставником, вышедшим за пределы всех трех миров. Так зачем же ему еще спускаться в преисподнюю?
Девадатта своими словами еще более озадачил Ананду: «Если Будде здесь делать нечего, то с какой стати мне отсюда выходить?»
Путы спадают
Схватка тигра и слона не идет ни в какое сравнение с дракой зайца и лисицы. Имея сильного соперника, ни в коем случае нельзя самому проявлять слабость? Откуда сильный соперник знает, что он не так уж и силен?
Будда не хотел допустить, чтобы Девадатта и дальше продолжал с ним вражду. Милосердный наставник глубоко познал своего соперника и не хотел, чтобы все его истинные достоинства погрязли в пучине зла, потому и воспользовался возможностью преподать ему и всем нам хороший урок. Разве не может такая мудрость, что живет глубоко в сердце, не служить нам хорошим примером того, как стоит относиться друг к другу.
Примечания
1. Девадатта был сыном раджи Дроноданы и двоюродным братом Шакьямуни. Он выступал как противник Шакьямуни, причем неоднократно использовал свою магическую силу. По легенде, за это он был отправлен в преисподнюю, где был заживо съеден. При этом существовало предсказание, что ему дано будет переродиться в виде Будды Девараджи. Некоторые буддийские группы поклонялись ему как Будде до V века.
