Читаем без скачивания Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд

Тем временем у «Йоа» обнаружились серьезные недостатки. Он имел лишь парусную оснастку и неуверенно чувствовал себя во льдах. Вскоре после возвращения из Арктики Амундсен заказал полное переоборудование корабля с установкой новой «ледовой кольчуги» вдоль бортов и современного бензинового двигателя с калильными головками, что превратило «Йоа» в одно из первых моторных судов. Патронаж Нансена, о котором аккуратно упоминалось, помог получить необходимый кредит-.

На остальное средств не хватало. Для подготовки к плаванию Амундсену требовалось еще по меньшей мере 70 тысяч крон. Этих денег у него не было. Тем, кто спрашивал его, где он намерен найти недостающие средства – среди любопытствующих оказался и Нансен, – он отвечал одно и то же: «Я надеюсь на удачу и доверие ко мне».

В этот момент он очень кстати познакомился с человеком по имени Фриц Запфф, который, будучи аптекарем, работал внештатным корреспондентом столичной газеты «Моргенбладет». Запфф так вспоминал о том периоде в жизни Амундсена:

Каждый день в течение нескольких недель я видел незнакомого молодого человека, проходившего мимо аптеки, в которой я работал. Я не мог не заметить его своеобразную походку. Когда он делал шаг, то немного сгибал ногу в колене, словно шел на лыжах…

Запфф, почувствовав «запах истории», решил провести расследование. Его знакомые мало чем могли помочь. Казалось, никто не знал, к чему готовили «Йоа». Амундсен «не отвечал, когда его спрашивали». Тогда Запфф решительно направился к нему домой.

Вначале его появление Амундсен воспринял как вторжение. На вопрос ответил почти наивно:

Не хочу ничего говорить, пока не завершу свое дело. Я хотел бы отплыть при минимально возможном внимании публики. Вначале я должен чего-нибудь добиться и лишь потом позволить появиться информации в прессе-.

Потом Запфф вытянул из него сведения о трудностях с финансированием и коварно предположил, что огласка могла бы подвигнуть какого-то современно мыслящего филантропа поддержать начинание Амундсена.

Видимо, эта мысль никогда не приходила Руалю в голову. Запфф нащупал его слабое место. Времена для Норвегии были трудные, денег постоянно не хватало. И Амундсен согласился дать интервью.

Статья вышла на первой полосе. Она помогла Густаву, пытавшемуся найти для брата средства, получить от двух состоятельных судовладельцев 15 тысяч крон. Амундсен, в свою очередь, хорошо усвоил урок публичности – ему не требовалось объяснять что-то дважды.

С Запффом он сблизился больше, чем просто с журналистом или источником новостей. Тот стал одним из немногих друзей Амундсена. Он был не только и не столько аптекарем или журналистом. Запфф катался на лыжах и покорял горы. У него были знакомства в разных уголках Норвегии, в которых так остро нуждался Амундсен. Они испытывали одинаковую страсть к снаряжению. Когда Амундсен осел в Тромсё, чтобы подготовиться к своей экспедиции, Запфф стал с энтузиазмом помогать ему. Именно Запффу с помощью друзей-саамов, живших на побережье, удалось найти хороший олений мех и сшить качественные спальные мешки, одежду и унты (мягкие сапоги из оленьего меха) для Амундсена, чем, как правило, пренебрегали организаторы экспедиций, зависевшие от обычных поставщиков.

В те времена, когда не было синтетических материалов и снаряжения, изготовленного промышленным способом, полярникам приходилось полагаться на природные материалы и местные технологии (если они были здравомыслящими людьми). Запфф стал хорошим примером норвежца, многому научившегося у саамов.

Субарктическая Северная Норвегия всегда была населена норвежцами и саамами – исконными жителями Скандинавского полуострова. Саамы жили за счет северных оленей, легко приспосабливающихся к арктическим условиям, и сами отлично адаптировались к холодному климату. С доисторических времен они считались превосходными лыжниками, и жители Северной Норвегии много узнали у них о специфике выживания в условиях Арктики.

В результате такого полезного взаимодействия с многовековой саамской культурой норвежцы были готовы учиться у местных жителей по меньшей мере в полярных экспедициях. Так, Нансен в первый переход через Гренландию взял с собой двух саамов, чтобы по возможности воспользоваться их знаниями. Амундсен тоже последовал этой давней традиции.

Одним из саамских материалов, приобретенных Запффом, был сеннеграсс – растение, распространенное на севере Норвегии и хорошо впитывающее влагу. Саамы издавна использовали его как изолирующий материал, делая, в частности, из сеннеграсса подкладку для унтов, чтобы сохранить сухость и тепло. Его могли сушить и использовать несколько раз, но в конце концов приходилось заменять. Нужно было найти крупного поставщика, для чего требовались связи и терпение. Сеннеграсс собирали на отдаленных вересковых пустошах, и лучшее сырье саамы оставляли себе.

В конце мая 1902 года Амундсен завершил все дела в Тромсё и отплыл на «Йоа» в Христианию. Там он переключил свое внимание на пеммикан – проверенный временем рацион полярников. Его придумали индейцы племени кри из Северной Америки, и состоял он из постного сушеного и растертого в порошок мяса, смешанного с топленым жиром. До изобретения дегидрированной пищи это был наиболее концентрированный из всех доступных продуктов.

И снова Амундсен выразил свое недоверие коммерческой продукции. Он отыскал заброшенную пекарню и отправил туда Ристведта, чтобы приготовить партию пеммикана нужного качества. Друг Нансена, профессор университета Христиании Софус Торуп, контролировал этот процесс.

Тем временем Амундсен ухитрился найти время для занятий проблемами магнетизма. Летом 1992 года он сопровождал Алекса Стина в исследовании магнитных явлений на севере Норвегии, а потом вернулся в немецкую обсерваторию по изучению процессов земного магнетизма и прошел обучение в такой же обсерватории в Потсдаме, занимаясь с учеными, изготовившими для него измерительные приборы. В октябре он получил сертификат-, давший ему право командовать любыми иностранными судами под норвежским флагом. До этого момента Амундсен мог плавать в качестве капитана лишь в пределах своих территориальных вод, теперь же он мог вести «Йоа» сколь угодно далеко.

Из Германии Амундсен на «Йоа» вернулся в Норвегию. Вскоре туда же на «Фраме» прибыл и Отто Свердруп, проведя четыре года в Канадской Арктике. Свердруп был верным спутником Нансена и во время первого перехода через Гренландию, и во время дрейфа «Фрама» во льдах. А в этот раз он сам уже стал капитаном корабля. После высадки в Норвегии он принял командование «Фрамом» и возглавил экспедицию, в результате которой открыл и нанес на карты около 300 тысяч квадратных километров новых земель, что равнялось всем территориям, изученным всеми экспедициями за предшествующие 60 лет, – но Свердруп осуществил это с гораздо меньшими затратами.

Огромным достижением Свердрупа стало усовершенствование техники полярных путешествий. Он продолжал изучать и тестировать методы, впервые примененные Нансеном, благодаря чему выяснил, как совмещать в пеших переходах собачьи упряжки с лыжниками, и выявил возможности их максимального взаимодействия.

Свердруп и его спутники не попадали в приключения, в их действиях отсутствовал героизм. С легкостью, хотя и не без усилий, они изучили ту же страну, которая вселяла ужас в души их предшественников, принося им одни несчастья. Это был интересный урок для тех, кто хотел учиться. Амундсен хотел. Свердрупу удалось многое. Он доказал, что лыжи можно использовать на большинстве видов снежного покрова и морского льда. Он убедительно продемонстрировал, как нужно двигаться на лыжах вслед за собачьими упряжками, вместо того чтобы ехать на нартах. И такой способ передвижения впоследствии позволил экспедициям перевозить большие грузы. Свердруп показал, что европейцы способны научиться управлять собаками не хуже эскимосов. Весь опыт его первого путешествия на «Фраме» говорил о том, что хаски из Гренландии лучше сибирских собак. Он вообще многое знал о собачьей психологии. Отношения между собакой и возницей должны были быть равными: собака – не лошадь, она партнер, а не вьючное животное. С хасками полярная пустыня становилась комфортной. Эта собака – настоящий товарищ, забавный, трогательный, иногда несносный, но умеющий развлечь любого человека.

«Ох уж эти собаки, – любил повторять Свердруп. – Именно они придают полярному путешествию изюминку, без них оно было бы действительно мрачным».

Амундсену повезло, что Свердруп вернулся именно в то время. Ведь он мог рассказать о собаках все, что знал сам. И Амундсен понял, что с помощью этих животных добираться до Северного магнитного полюса легче всего, но он не имел такого опыта путешествий. Это не практиковалось в Норвегии. На «Бельжике» тоже не было собак. В обращении с собачьими упряжками Амундсен оставался абсолютным новичком.