Читаем без скачивания Ведьмино отродье - Сергей Булыга

- Как так?! - воскликнул ты. - Куда?

- Да вот... - он помрачнел. - Приказано. Князь говорит...

- Р-ра! - рявкнул ты. - Да что нам князь?! Успеется! Ты б про себя хоть слово бы! А то все я да я...

- Но я, - настойчиво сказал Лягаш, - поверь, сейчас действительно очень спешу. Ты проводишь меня?

- Ну о чем разговор!

И, выйдя из костярни, вы двинулись по улице. Было темно и холодно. Зима тогда еще не наступила, и снега пока не было, но лед уже похрустывал на лужах. Лягаш молчал; ты, глядя на него, гадал - о чем это он думает? Так вы прошли почти что до самой Подгорной Заставы... Как вдруг Лягаш остановился и спросил:

- Чей это дом? - и указал на старую, обшарпанную хижину.

- Не знаю, - сказал ты. - Да и зачем это мне знать?

- Затем, - нахмурился Лягаш. - Это не просто дом. Здесь когда-то жила твоя бабушка, Старая Гры.

Ты снова посмотрел на хижину. Ну, хижина как хижина. В окне горел огонь, за занавеской виднелась чья-то нечеткая тень... Тень тебя очень напугала - ты вздрогнул, неуверенно спросил:

- Зайдем, что ли?

- Нет, незачем, - сказал Лягаш. - Там сейчас живут какие-то совершенно посторонние. Ничего там от Гры не осталось. Но все-таки ты должен знать, что это за дом такой. И еще было бы неплохо, если бы ты хоть иногда вспоминал, чей ты сын и чей внук. А брагу пить да когти рвать, для этого ума много не... А! - и лапой махнул, замолчал, потом отрывисто сказал: Ну, все, прощай!

Вы обнялись. Потом Лягаш - теперь уже один - прошел еще немного во весь рост, а после пал на все четыре - и не спеша, размеренной рысцой пустился по дороге, и вскоре пропал во темноте...

И с той поры нет-нет да словно невзначай ты подходил к тому чужому дому. Сейчас в нем, говорят, живет семья плетенщика; они корзины делают, лукошки. А твоя бабка, та была... так они говорят... была ведьмой. И ты, они в этом уверены, пошел в ее породу. И потому - конечно только за глаза они именуют тебя "Ведьмино отродье". Можно, конечно, гневаться. И можно хватать болтунов за загривки, и рвать их, рвать!.. А можно и смолчать, подумать и решить, что, может быть, они и правы. Ведь если это так, если они действительно правы, то тогда сразу становится понятным, почему это именно ты, а не кто-нибудь другой, смог отыскать в Лесу Убежище Луны, а здесь, уже в Дымске, ты, глядя на Солнце, вдруг совершенно ясно понял, что...

Нет, хва! Еще раз хва! Об этом еще слишком рано не только говорить, но даже думать. Да и уж слишком они, эти Луна и Солнце, далеки от тебя - они там где-то, в бесконечном небе. А вот зато прямо здесь, на земле... Вот ты сейчас лежишь здесь, в этой яме, и им всем кажется, что ты строго наказан, заперт. Но разве наверху, во дворе, или даже в казарме, или даже во всем Дымске, ты разве был свободен? А они? Р-ра! Нет, конечно же! Там кругом те же самые ямы, ну разве что только пошире, и все. Вот, скажем, яма первая поселок. Там так: Вожак, охота, войны с Корноухими... А больше ничего; стена, со всех сторон стена, высоченная! А вот уже вторая яма - Дымск. Тут уже так: казарма, служба, когти рвать... И снова стена! Так что же тогда получается? Мир - это ямы, много ям. Попал в одну; карабкаешься, лезешь по стене, цепляешься, когти ломаешь... А после, только выбрался, шаг, два ступил - и снова провалился, только теперь уже в другую яму, которой ты раньше не только не видел - ты о ней даже понятия не имел! А она еще глубже тех, прежних. Вот если бы...

И вдруг...

Глава десятая

НЕ ПУТАЙ!

Решетка, поднимаясь, заскрипела. Рыжий поспешно глянул вверх...

Р-ра! Р-ра! Да это же Лягаш пришел! Рыжий, прыгай к нему! Обнимай! Визжи от радости, кричи!..

Но Рыжий не кричал, не прыгал. Просто, задравши голову, смотрел на Лягаша и молчал. И чувствовал, как будто кто-то невидимый душит его все сильней и сильней. И скоро и вовсе задушит!

- А! - подмигнул ему сверху Лягаш. - Я вижу, ты совсем зазнался. Ну что ж, и такое бывает.

И спрыгнул в яму, сел напротив Рыжего, и снова подмигнул ему. А Рыжий хоть бы шелохнулся! Рыжий по-прежнему сидел, смотрел на Лягаша, молчал. Лягаш, немного подождав, спросил:

- Ты что, не рад?

- Нет, рад, - тихо ответил Рыжий. - Просто... не знаю, что тебе сказать.

- Ну так скажи, что думаешь.

- А я... не думаю.

- Ар-р! Ар-р! - засмеялся Лягаш. - Да это вообще прекрасно! Кто думает, тот не живет. Жить некогда; все думаешь да думаешь...

И помрачнел. Спросил:

- А вот если серьезно, как тебе здесь?

Рыжий задумался, глянул туда-сюда по сторонам, потом опять на Лягаша... И медленно, словно с трудом подбирая слова, сказал так:

- Да как будто в Лесу. Снег. Логово.

Лягаш еще сильнее помрачнел и настороженно спросил:

- И... часто вспоминаешь Лес?

- Не очень, - равнодушно сказал Рыжий. - Да и зачем это теперь?

И хмыкнул, замолчал. Долго смотрел на Лягаша, потом также долго на Солнце, на крупный, медленно падающий снег... И вдруг сказал:

- Расскажи мне о бабушке Гры.

- Гры? - поразился Лягаш.

- Да. А что?

- Так, ничего.

Лягаш задумчиво прищурился, пристально посмотрел на Рыжего, долго смотрел, внимательно... а после засмеялся и сказал:

- А! Все понятно. Тебе небось сказали, что ты ведьмино отродье. Так ты не верь!

- Чему?

- Всему! - сказал Лягаш и, для пущей убедительности, резко махнул лапой. - Не верь ты им, и все. Хотя, конечно, - тут Лягаш насупился, конечно, слухи на пустом месте не растут. Да, это надо признать, твоя бабка действительно умела делать много такого, о чем другие и мечтать не смеют. Но зла она не делала! А ведьма - это прежде всего зло. Так что какая она ведьма? Она лечила от болезней, от всяческих ран, она разгадывала сны, она снимала сглаз - то есть если какая-нибудь другая, настоящая ведьма, наводила на кого-то порчу, то есть лихую болезнь, то твоя бабушка, Старая Гры, эту болезнь, эту порчу снимала. И вообще... К ней приводили сосунков, она давала им выпить какого-то душистого отвара, потом заглядывала им в глаза и говорила, что, скажем, вот этот вырастет воином, а этот купцом, а этот, вы уж извините, вообще ни на что путное не годен, так что лучше сразу отдайте его в свинари, не мучайте понапрасну бедное дитя, потому что тут уже ничего не изменишь. И никогда, скажу тебе, она в этом деле не ошибалась; вот так-то вот!

- И это все?

- Ну да! - уверенно сказал Лягаш. Потом, глянув на Рыжего, смутился и сказал: - Почти все.

- А что тогда еще?

- Ну, что... - Лягаш опять было замялся, засмущался, а после все-таки сказал: - Ну, вот разве что еще такое: вот мы, лучшие, бывало, собираемся в поход, так она тогда придет к казарме и попросит: "Лягаш, мне нужно это и вот это. Это сорвешь в ночь полнолуния, положишь себе под ремень, так потом и носи. А это нужно взять возле реки, и чтоб оно росло в тени. А это..." И все, как она мне скажет, так я потом в Лесу и сделаю. Наберу всего, что она скажет, потом вернусь, ей отдам. И после она... Ну, да! Твоя бабушка, Старая Гры, была очень мудрая лекарка, и в травах она разбиралась, как никто! Вот так. И это все, что я могу тебе о ней сказать. Да теперь тебе, надеюсь, и так совершенно понятно, что никакой ведьмой она не была, все это болтовня. Пустая болтовня!