Читаем без скачивания Ведьмино отродье - Сергей Булыга

И - р-ра! - шагнул - за ней конечно же! Потом еще шагнул, еще... И побежал за ней следом, и следом заскочил на карусель, всех растолкал, сел рядом с ней, весь подобрался. Карусель заскрипела, поехала. Он, весь дрожа, тихо сказал:

- Простите, если что. Я, если что, могу и спрыгнуть.

Она, казалось, не заметила его; молчала, грызла леденец...

А карусель кружилась все быстрей! День, солнце, облака. Толпа, смех, пляс. А рядом...

Ох! Вдруг карусель остановилась. Юю легко сошла на снег. Рыжий - за ней. Она на горку - он тоже на горку. Скатились рядом, хорошо. С горки она метнулась на качели - и он сразу туда, и на лету вскочил... А она соскочила. И он соскочил. Тогда она стремглав - и он стремглав - опять на горку. Съехали. И вновь на карусель... И так оно пошло, поехало, и закрутило, закружило - и все быстрей, быстрей, быстрей. Он подавал ей леденцы, она их грызла... и молчала. Вокруг шумел, кричал, пел и плясал весь Дымск - но Рыжий никого не замечал. Он - рядом с ней, и этого довольно! Она молчит... Но ведь не прогоняет! И даже иногда вскользь смотрит на него и улыбается. Вот как сейчас. А вот еще раз! А...

- Юю! - окликнули княжну.

Он оглянулся - волокуша; вся в разноцветных лентах и висюльках. И две старухи стоят на запятках. Жуют губами, морщатся.

- Юю! - вновь позвала одна из них.

Княжна капризно свела брови, хотела что-то им ответить - небось недоброе... Но, к сожаленью, промолчала, едва заметно усмехнулась, пошла к ним и взошла на волокушу, села... И вдруг, когда он этого уже и не чаял, она оглянулась! И кивнула - ему! Потом вздохнула и сказала:

- Порс! - и волокуша рванула в галоп.

... Юю давно уже уехала, а Рыжий все стоял, смотрел ей вслед и думал...

- Да! - зло сказал Овчар, опять стоявший рядом с ним. - Что наша жизнь? Ремень!

- Ремень! Ремень! - мрачно поддакнул Бобка.

Вот это настоящие друзья! Они не скалились, не ухмылялись, они ведь понимали, что это непросто. Даже обидно. Нет, даже...

- Нет! - рявкнул Рыжий. - Нет! Пилль! След!

- Зачем?

- Пилль! Там увидите!

Они спорить не стали. Он побежал - и они побежали за ним. А что! Друзья они и есть друзья! И так они бежали, бежали, бежали, держали след, а кое-где даже, Овчар подсказывал, срезали по оврагам, сокращали...

И вот добежали. Дворец княжны стоял довольно далеко от города, на правом берегу Пчелиного Ручья. Вокруг дворца густой стеной стояли какие-то кусты - такие густые, что даже и сейчас, зимой, без листьев, они очень сильно мешали обзору.

- Сирень, - сказал Овчар. - Ну, это такие цветы. Так, блажь!

Рыжий, не слушая его, полез в кусты. Друзья полезли следом. В кустах, чтоб не шуметь, они ползли на брюхе. Долго ползли, вжимались в снег как на охоте. Когда кусты закончились, они укрылись за большим сугробом.

- Уж слишком все легко, - тихо сказал Овчар. - А стража где? Не нравится мне это.

Бобка смолчал. И Рыжий тоже не ответил, а поднял голову и принялся рассматривать дворец. Дворец был двухэтажный, синий с красной крышей. Крыльцо высокое, дверь нараспашку. В двери никого. И в окнах тоже никого.

И вдруг...

В окне второго этажа появилась она! Стоит, слегка склонивши голову, чему-то улыбается. А вот...

Ну да! Это она тебя заметила - и сразу улыбнулась! А вот она тебе кивнула! И лапой указала на крыльцо! Ох-р-ра! Рыжий вскочил и бросился вперед. Мах, мах через сугроб - и вот он уже на ступеньках! А вот...

- Ар-ра-ра-р! Ар-р! Ар-р!

Это цепные сторожа со всех сторон метнулись на него! Вцепились! Ар-р! И - в клочья его! В кровь! Р-ра! Вот где зверье! Вот где поганое! Да если б он, Рыжий, хотел, так разметал бы их, словно щенков!..

Только зачем это? Пусть себе тешатся! И эта тоже пусть потешится. И она тешилась, ох, тешилась - заливисто, громко, бесстыже смеялась и все кричала сторожам:

- Так ему! Так ему! Рвите! Давите! Ха-ха-ха!

...Обратно убегали молча, без оглядки. И только уже возле самой казармы, когда они остановились отдышаться, Овчар зло сплюнул и сказал:

- Р-ремень!

- Ремень! Ремень! - поддакнул Бобка.

А Рыжий, тот вообще промолчал. Да и действительно, ну что тут скажешь, а?!

Глава девятая

В ЯМЕ

Прошла неделя. Две. Казалось бы, давно пора уже забыть про это. Или хотя бы смириться, привыкнуть. И в самом деле, ну что тут такого случилось? Ну, покусали, ну, облаяли. А все из-за чего? Из-за того, что ты что-нибудь сделал не так, сказал не так, не так подумал? Нет, все из-за того, что эта, как ее, княжна, глупа до невозможности, надменна, избалована. Зачем тебе такая, а? Вот то-то же. Так, может, это даже хорошо, что все это так быстро, шумно кончилось? Да, хорошо. Ну и что из того? Да только то, что Рыжий с той поры стал плохо спать и есть почти не ел. Ему казалось, что все знают о случившемся и тайно над ним потешаются. Правда, Овчар и Бобка поклялись, что никому ни-ни... Но мало ли! И он стал сторониться лучших. Теперь - всегда только один - Рыжий бродил по городу. Бродил так просто безо всякой цели. А то и вовсе сядет у базара и так и просидит там весь день до самой темноты. Вокруг сновали южаки. Все были чем-то заняты и озабочены, у всех свои дела, а он... Когда он никого не задирал, то и его никто не замечал. Он, первый клык, стал никому не нужен!

Ну а в казарме что? Душно, темно. И тишина - Скрипач уже не донимал его скрипением зубов; Скрипач женился и уехал сотником в Мерзляк-На-Пне. Глушь, говорят, невероятная, змеиные, голодные места. И вот теперь лежи в этой гнетущей тишине, ворочайся и думай... Хотя да что тут думать, р-ра, когда и так все ясно! Признайся - Дымск не для тебя, княжна - это всего только начало, ты - не южак, ты здесь чужой! И там, в Лесу, ты был чужой, ну а теперь и здесь уже чужой; вот как оно, добегался! И Рыжий, прежде добродушный, стал подозрительно поглядывать по сторонам и ждать подвоха, и... И когда в городе, в толпе, его толкнули стражники, и кто-то из них выкрикнул "Дикарь!"... он так отделал наглецов, что после одного из них чуть откачали. Узнав об этом, князь рассвирепел и приказал, чтоб Рыжий повинился. Но тот в ответ лишь рассмеялся и сказал:

- И не подумаю!

Тогда...

- Немедля! В яму! - рявкнул князь.

И Рыжего - с расстегнутым ремнем и под конвоем - опять свели на задний двор, только теперь не к цепи, а уже к дровяному сараю. Там, за углом, располагалась так называемая дерзкая яма. Рыжий глянул в нее, усмехнулся эта яма, довольно глубокая летом, теперь была наполовину засыпана снегом.

- Порс! - приказал Брудастый.

- Р-ра! - злобно отозвался Рыжий...

И спрыгнул в яму, лег и растянулся прямо на снегу. Яму тотчас накрыли железной решеткой. Там, на решетке, был замок. Овчар, для виду повозившись с ним, сказал Брудастому:

- Готово!

Брудастый проверять не стал, а снова приказал:

- Ар-р! Порс!

И лучшие ушли. Рыжий еще немного полежал, а после встал и дотянулся до решетки, уперся лапами в прутья... И решетка легко подалась. Значит, они нарочно не закрыли замок, значит, все это так, только для виду, как и тогда, когда он сел на цепь. Ну и ладно. И Рыжий снова лег, зажмурился. Шел редкий снег, вверху выл ветер. Мороз крепчал и понемногу добирался до костей... так, словно он опять в Лесу, в четвертом с краю логове. Сейчас раздастся Клич, и все сойдутся к дубу; там Шип, которого еще вчера послали на разведку, расскажет, что на Ягодном Ручье он видел свежие следы сохатого. Тогда Вожак...