Читаем без скачивания Король воров - Корнелия Функе

— Это точно, — подтвердил Моска с ухмылкой.

— Так что днем почти все время кто-то в доме есть, — продолжал Риччио, — да и вечером, — тут он вздохнул, — да и вечером тоже, потому как эта синьора Спавенто, похоже, только днем из дома выбирается. А вечерами, судя по всему, никакие развлечения ее не соблазняют. Зато она, правда, рано спать ложится. Наверху, у нее в спальне, свет гаснет самое позднее в десять.

— Если только это действительно ее спальня, — заметила Оса. Отчет Риччио не слишком-то ее воодушевил. — Если, если, если… Если крыло на втором этаже, если сама синьора Спавенто спит на третьем, если в доме и вправду нет сигнализации… Многовато «если», на мой вкус. А с собаками что?

— Мелкие шавки. — Риччио выковыривал жвачку из дупла в зубе. — К тому же они, вероятно, принадлежат экономке. Вечерами она обычно забирает их с собой.

— Обычно! — Оса закатила глаза к потолку.

— А даже если и не заберет, — Моска презрительно махнул рукой, — кинем им парочку сосисок.

— Ну да, уж ты-то разбираешься, — пробормотала Оса, нервно теребя свою косу. Ей тоже уже случалось красть в магазинах, на остановках вапоретто, в уличной толчее. Но проникать в чужой дом — это же совсем другое дело, сколько бы Моска и Риччио ни прикидывались, будто им все нипочем и это просто увлекательное приключение, она-то знает, что им страшно, ничуть не меньше, чем ей самой.

— Голубку кто-нибудь кормил сегодня? — спросила она, снимая перышко с брюк.

С тех пор как птица порхает по всей обители, повсюду эти перья валяются. Моска соорудил ей наверху, под потолком, что-то вроде гнезда из старой корзинки. И она теперь любит там сидеть, снисходительно поглядывая сверху на котят.

— Я покормил, — крикнул Бо, который в углу играл с Проспером в карты. — Она совсем ручная. Только руку протяни, и она уже на нее садится.

— Наверно, надо бы поменьше эту тварь кормить, — пробурчал Риччио. — Она вон все уже обгадила, даже комиксы мои.

Моска все еще изучал чертеж, водя пальцем по коридорам: хотел все как следует выучить, чтобы не заблудиться, когда будет шастать по незнакомому дому в темноте, только с карманным фонариком.

— Интересно, откуда бы у графа этот чертеж? — пробормотал он.

Оса пожала плечами:

— Кто-нибудь, дайте мне плошку с пуговицами.

Риччио принес ей плошку.

— Если ты не выстираешь, наконец, свои штаны, — изрекла Оса, вдевая иголку в нитку, — то следующую пуговицу будешь пришивать сам.

Риччио смущенно потупился, глядя на свои голые ноги.

— Так у меня же только одни. Вторые-то с дыркой.

— С каких пор тебя это смущает? — язвительно поинтересовалась она и тут же настороженно выпрямилась. — Да тихо вы! — шикнула она. — Разве не слышали: вроде колокольчик звякнул.

Все прислушались. Кто-то действительно звонил в колокольчик у дверей черного хода.

— Сципио только завтра прийти собирался, — прошептала Оса. — К тому же он всегда сам пробирается, через свои лазейки.

— Пойду спрошу пароль, — сказал Проспер, вскакивая. — Бо, ты останешься здесь.

Покуда Проспер длинным темным коридором шел к дверям, колокольчик трезвонил снова и снова. После истории с детективом Моска просверлил в двери глазок, но на улице уже стояла темень, так что Проспер, прильнув к отверстию, ничего не смог толком разглядеть. Только дождь, барабанивший в дверь, и чей-то кулак, делавший то же самое.

— Да что вы все там, оглохли? Впустите же меня! — донесся до него чей-то голос. — Впустите меня наконец, черт возьми!

Просперу почудился горький всхлип.

— Сципио? — спросил он, не веря своим ушам.

— Ну да, да, черт возьми! Проспер стремглав отодвинул засов.

Мокрый до нитки, в дверь ввалился Сципио.

— Запри дверь, быстро! — выпалил он. — Да скорей же!

Проспер растерянно повиновался.

— Мы думали, ты только завтра придешь, — пробормотал он. — К тому же ты обычно как-то сам пролезаешь…

Прислонясь к стенке, Сципио тяжело отдувался.

— Вам надо уходить! — пропыхтел он. — Сейчас же! Все здесь?

Проспер кивнул.

— Это как понимать? — переспросил он хрипло. — Что это значит: нам надо уходить?

Но Сципио уже бросился вперед по темному коридору. Чувствуя, как забилось вдруг сердце, Проспер помчался за ним. Когда Сципио влетел в кинозал, все уставились на него в изумлении, с трудом его узнавая.

— Господи, да что же это с тобой случилось? — вконец опешив, спросила Оса. — Ты что, в канал свалился? И откуда на тебе все эти шикарные шмотки?

— Некогда объяснять! — заорал Сципио. Голос его захлебывался от волнения. — Этот шпик знает, что вы здесь. Хватайте самое ценное в охапку и бежим!

Все смотрели на него в ужасе.

— Ну что вы на меня уставились! — надрывался Сципио. Никогда еще они не видели его в таком состоянии. — Этот тип сейчас зайдет сюда через парадную дверь, ясно вам? Может, потом, когда-нибудь мы сможем сюда вернуться, но сейчас, пожалуйста, вам надо отсюда сматываться!

Никто не тронулся с места. Риччио смотрел на Сципио, раскрыв рот. Моска недоуменно хмурился, а Оса обняла перепуганного Бо за плечи.

Проспер первым пришел в себя.

— Бо, ты забираешь котят, — распорядился он. — И куртку непромокаемую надень. Там льет как из ведра.

В один миг он уже был возле их с Бо матраса и начал засовывать скудные пожитки в сумку. Только тут зашевелились и остальные.

— Да куда же мы пойдем? — в отчаянии воскликнул Риччио. — Вы же сами слышали, там ливень! И холод собачий! Ничего не понимаю. Как этот сыщик нас вообще нашел?

— Риччио, успокойся! — осадила его Оса. — Дай подумать. — Она убрала руку с плеч Бо и повернулась к Моске. — Пойди в фойе, сядь к окошечку кассы и дай знать, как только услышишь снаружи что-нибудь подозрительное. Рухлядь, которой мы дверь заложили, на какое-то время его задержит, но, боюсь, не очень надолго.

— Уже иду! — Моска деловито засунул чертеж за пояс брюк и поспешил к главному входу.

— Я заберу деньги, какие остались, — пробормотал Сципио и, ни на кого не глядя, выбежал следом за Моской.

Бо, ни слова не говоря, укладывал заспанных котят в картонную коробку. Но когда увидел, что Риччио, скуксившись на своем матрасе, начинает хныкать, смущенно подошел к нему и неловко погладил по взъерошенной голове.

— Ну куда нам идти? — продолжал всхлипывать Риччио. — Куда же нам идти, будь оно все проклято!

Оса то и дело отирала слезы, упаковывая в пластиковый пакет свои любимые книжки. Но вдруг остановилась.

— Погодите-ка, — сказала она, поворачиваясь к остальным. — У меня, кажется, есть сумасшедшая идея. Хотите послушать, или мне сразу заткнуться?

В ЗАПАДНЕ

Виктор сам не думал, что способен так бегать. По счастью, он хорошо знал, где находится Калле дель Парадизо, ему даже по плану ее искать не пришлось, но все равно Сципио изрядно его опережал.

«И бьюсь об заклад, с каждым шагом опережает все больше, — мрачно думал Виктор, тяжело отдуваясь и грузной трусцой топоча по переулкам. — Господи, чего бы я сейчас ни отдал за резвые мальчишеские ноги!»

Ему казалось, что одних мостов он миновал уже не меньше сотни, когда наконец на подгибающихся ногах он завернул в переулок, где находился старый кинотеатр доктора Массимо. Вот она, крупная светящаяся надпись, в которой, правда, одно «Л» успело потерять верхнюю перекладину, но название все еще вполне можно разглядеть: СТЕЛЛА. В витрине поблекшая афиша. На грязном стекле кто-то намалевал сердечко.

Тяжело дыша, Виктор одолел две ступеньки, ведшие к входной двери. Он попытался заглянуть внутрь через стекло, но оно было изнутри закрыто картонкой.

«Пташки наверняка уже упорхнули, — подумал он, чувствуя, как по-прежнему бешено колотится сердце. — Вожак давно уже их предупредил. Что общего у сына богатенького доктора Массимо со всей этой голытьбой?»

Виктор готов был спорить на всю свою коллекцию усов, что остальные-то отъявленные беспризорники. Этот тощий замухрышка Ежик с испорченными зубами, рослый черноволосый парень в штанах, которые ему явно коротки, девчонка с горьким, неулыбчивым ртом. Беспризорники, как и двое братцев, которых Виктор ищет. Какие такие могут быть у них дела с отпрыском самого доктора Массимо?

— А, все равно! — буркнул Виктор, ставя коробку с черепахой под дверь и доставая из кармана связку отмычек. Замок решетки поддался быстро, зато с дверным пришлось повозиться. А когда он наконец щелкнул, Виктору пришлось убедиться, что дверь забаррикадирована изнутри всякой рухлядью. Он так громко чертыхнулся, что в доме напротив отворилось окно и оттуда высунулся встревоженный старик.

— Buona sera! Va tutto bene, signore. Soltanto… ehm, soltanto una revisione [12].

Старик в ответ пробурчал что-то невразумительное и захлопнул окно.