Читаем без скачивания Глаз в небе - Филип Дик

— Что такое?! — вскрикнул Макфиф, переступая круг из мощей, чтоб вернуть назад свою собственность.

— Держись крепче! — посоветовал ему Джек. Сам он изо всех сил ухватился за рукоять и обратился к священнику:

— Отче, есть у вас вода в том кувшине?

— Д-да, — ответил отец О'Фаррел, заглянув в глиняный кувшин. — На самом донышке.

— Когда вы окропите водой зонт, прочитайте, прошу вас, те строки, что относятся к Вознесению.

— Те строки?.. — озадаченно попятился отец О'Фаррел. — Я…

— Et resurrexit. Неужели не помните?!..

— О!.. — выдохнул падре. — Да, да… Конечно, помню. Продолжая согласно кивать, он окунул пальцы в святую воду и несколько раз окропил зонт.

— Я искренне сомневаюсь…

— Читайте! — велел ему Гамильтон.

Срывающимся голосом отец О'Фаррел начал:

— Et resurrexit tertia die secundum scripturas, et ascendit in cooelum? Sedet ad dexteram partis? Et iterum venurus est cum gloria judicare vivos et mortuos? Cojas regni non erit finis…[5].

Зонт затрепетал у Джека в руках. Медленно, медленно, постепенно… он стал подниматься. Макфиф заблеял, как испуганная овца, и тоже ухватился изо всех сил за рукоятку.

Спустя минуту верхний конец зонта уже упирался в потолок. Гамильтон и Макфиф болтались в воздухе, нелепо дрыгая ногами, срывая лохмотья свисающей с потолка паутины.

— Окошко вентиляции… откройте!.. — с трудом прохрипел Джек.

Испуганной мышью отец О'Фаррел кинулся на поиски шеста. Наконец окно под самой крышей распахнулось. Влажный ночной воздух тугой волной ворвался внутрь, взбаламутив стоячее болото многолетней затхлости. Будто почуяв свободу, зонт рванулся ввысь. Жалкое деревянное строение в считанные секунды пропало из виду, оставшись где-то далеко внизу… Холодные клубы тумана окружили со всех сторон поднимавшихся Гамильтона и Макфифа. Они уже висели на уровне самых высоких небоскребов. И только рукоять черного зонта удерживала их над крышами великого города Сан-Франциско — над гигантской чашей мерцающих желтых огней…

— А что, — закричал Макфиф, — если отпустить ручку?..

— Молись, чтоб тебя не покинули силы! — крикнул в ответ Джек, зажмурившись и судорожно вцепившись в рукоять. Зонт подымался все выше и выше, набирая скорость. Через некоторое время, отважившись, Джек разлепил веки и выглянул из-под зонта вверх.

Взору открылось бесконечное пространство полное зловещих облаков. А Что дальше? Ждал ли их Он?..

Все выше и выше летел зонт. В неизвестность, во тьму. Что ж, теперь о возвращении думать было слишком поздно…

Глава 7

По мере подъема тьма рассеивалась. Холодная толща облаков уходила вниз; мягко ткнувшись в пышную влажную перину, зонт пронзил ее. Выскользнув из холода ночи, импровизированный дирижабль поднимался теперь в тусклой среде бесцветного пространства.

Под башмаками обозначился светлый шар.

Джек никогда прежде не видел Землю так отчетливо хорошо. И образ этот практически полностью удовлетворил его самые смелые ожидания. Будто подвешенный на невидимой нити в темной бездонности вселенской пустоты, шар просто покоился — серьезно, сосредоточенно. Словом, был впечатляющим объектом.

Он производил впечатление именно своей самодостаточностью. Ощутив легкое беспокойство, Джек внезапно осознал, что других планет в пространстве не наблюдалось. Он опасливо осмотрелся вокруг, постепенно — и против желания — воспринимая всю небесную картину.

Земля пребывала в гордом одиночестве. Вокруг нее крутилось сверкающее круглое тело, совсем крохотное, словно оса вокруг арбуза. Ужас пробрал Джека до самых селезенок. Но ведь это же не что иное, как Солнце! Крохотная звезда. И она — вращается. Вокруг Земли. Si muove. Но только не Земля. Si muove — Солнце!

К счастью, ослепительная точка уже скрылась за краем могучей планеты. Двигалась она не слишком быстро — период обращения наверняка не больше двадцати четырех часов. Будто вдогонку звезде, на светлую сторону Земли выскочило крохотное, почти незаметное пятнышко. Исковерканный комок неживой материи, выполняющий скучную, унылую работу… Луна…

Она совсем недалеко; зонт вот-вот должен пройти поблизости. Чуть не лишившись рассудка от невероятности всего увиденного и случившегося, Джек вперил взор в жалкий, уродливый камешек Луны и проводил его взглядом до тех пор, пока спутник не исчез в серебристой ауре Земли. Что же получается — весь титанический труд ученых астрономов не более чем досадная ошибка? А привычная планетарная система — заблуждение школьника? Детально разработанная, подтвержденная опытом веков система Коперника выглядела случайным недоразумением.

Джек воочию наблюдал сейчас древнюю, устаревшую концепцию Вселенной, наблюдал в действии. Гигантская неподвижная Земля — единственная планета. Правда, можно было различить еще Венеру и Марс. Но они казались столь ничтожно малыми, что с таким же успехом их вовсе могло и не быть. Опять же звезды… тоже неправдоподобно крохотные, исчезающие точки на черном бархате мироздания.

Весь многовековой фундамент знакомой с детства космологии в один миг рассыпался вдребезги.

Джек созерцал ветхозаветную Вселенную Птоломея: крошечное Солнце, микроскопические звезды; грандиозная, нелепо раздувшаяся 3емля, занимающая неподвижный центр мироздания. Для этой Вселенной подобное положение вещей, видимо, служило аксиомой.

Но, слава Богу, не имело ничего общего с его, Гамильтона, миром. Поэтому Джек не особо удивился, когда заметил далеко за окоемом серебристо-туманного купола, окружавшего Землю, красноватое колеблющееся зарево. Создавалось впечатление, будто где-то глубоко, в самых недрах темной бесплотности космоса, на полную катушку работала некая чудовищная кузница: дышали первобытным огнем горнила и плавильни, из топок, вспыхивая дьявольским фейерверком, сыпались снопы искр, и зловещие алые молнии вспарывали время от времени зыбкую серебряную ауру. Ад во всей своей красе.

А что же наверху?.. Джек вытянул шею и глянул за край зонта. Казавшиеся не так давно абсурдным понятием, Небеса предстали теперь с явственной очевидностью. Той самой высшей инстанцией, злополучным абонентом двусторонней связи, на которую замыкались труды специалистов по электронике, семантике, а также психологов и прочих ученых. Земля была окружена ими. Пепельно-серое марево тем временем истончалось и рассеивалось, а вскоре и вовсе исчезло. Теперь не осталось уже ничего — даже холодного ночного ветра, пробиравшего до костей. Макфиф, вцепившись в рукоять зонта, в благоговейном экстазе взирал на приближающуюся обитель Бога. Однако разглядеть святые пределы подробно возможности не было. Теряющийся в бесконечности занавес из какого-то плотного вещества служил надежной защитой от любопытных взоров.