Читаем без скачивания Незавершенная месть. Среди безумия - Жаклин Уинспир

– Конечно.

– Вопрос касается пожаров в Геронсдине. Вы говорили, что на заметку они не тянут, тем более что геронсдинцы отпираются изо всех сил.

– Ну да, а что?

– Нет ли у вас случайно списка лиц, чье имущество пострадало от пожаров? Желательно еще и даты. Правда, я располагаю общими сведениями – но не датами.

Битти вскинула брови:

– Кое-что мне удалось разузнать. Это все равно что зубы рвать у коня – очень уж геронсдинцы скрытные. Но из даты и фамилии заметку не состряпаешь. Нужны такие ингредиенты, как соображения и подозрения. Наконец, слезоточивые подробности: как бабуля получила в подарок ценный пропавший сервиз, кто был изображен на портрете, сгоревшем дотла.

– Меня интересуют имена и даты. Информация от моего клиента недостаточно полная. Также постарайтесь выяснить как можно больше о семье, которая погибла при налете «цеппелина».

Битти кивнула, принялась строчить в блокноте.

– Что-нибудь еще?

– Пока все. То есть нет. Один вопрос: в деревне имеется викарий?

– Как раз тут я в курсе. Потому что сама в свое время этим вопросом задалась. Видите ли, Геронсдин больше не может позволить себе такую роскошь, как викарий. Епископат счел, что деревня слишком маленькая, ей положен только местоблюститель. По воскресеньям он проводит службу, совершает таинства крещения, венчания и отпевания. Не находите, что мне бы не мешало написать об англиканской церкви? А этот персонаж – местоблюститель – не способен быстро собрать паству, уж мне поверьте.

– Я так и думала. А давно он занимает свой пост?

Битти покачала головой:

– Нет, не очень давно. Старый викарий, преподобный Стэплс, несколько лет назад отошел от дел. Тогда-то и назначили этого юнца.

– А где теперь преподобный Стэплс?

– Могу выяснить.

– Сделайте одолжение.

– Сделаю, только при одном усло…

– Я помню, помню, – перебила Мейси. – Сенсация – ваша.

Мейси сидела у массивного дубового стола. Книжные полки в адвокатском кабинете стремились под самый потолок, адвокатский секретарь, с которым у Мейси уже был разговор, сегодня излагал ей обнадеживающие новости о судьбе Артура и Джо.

– Похоже, у полиции концы с концами не сходятся. Против мальчиков только два фактора. Первый – что они приезжие, второй – влияние Сандермира. Хотя правильнее будет сказать – былое влияние Сандермира.

– Вы говорите об Альфреде Сандермире?

– Да. Он загубил репутацию всего рода.

Мейси догадалась, что о Сандермире этому молодому человеку известно ненамного больше, чем Битти Драммонд или самому Джеймсу Комптону.

– Он из категории непутевых, да?

– Непутевых? Это мягко сказано. Никогда ангелом не был, даже в раннем детстве. Ну а теперь это просто какой-то ловкач, беспринципный человек. Похоже, он мысленно застрял в эпохе феодализма. Не понимает, что Англия уже не будет прежней.

– Что же смущает полицию в деле Артура и Джо?

– Нет доказательств, что мальчики проникли в дом. У них – в смысле, у полицейских – хватило соображения не размахивать конфискованными вещицами, а снять у ребят отпечатки пальцев и сравнить с обнаруженными на серебре. Если повезет, мальчиков выпустят в двадцать четыре часа. Правда, им, пожалуй, придется пока остаться в Кенте – как-никак, вещи обнаружились у них, судья может задать вопрос типа: «Вы что же, думали, это манна небесная, а не чужое имущество?»

– В любом случае новость хорошая. Думаю, если ребят отпустят, Сандермир будет вне себя от досады.

Секретарь, сам еще почти мальчик, посмотрел на Мейси поверх очков со стеклами в форме полумесяцев. Явно выбирал сей аксессуар «для солидности».

– Скажем так: лично мне бы не хотелось оказаться в этот момент поблизости от Сандермира. О его норове дурная слава идет еще с тех пор, как он был ребенком.

– Могу я спросить – откуда вы столько знаете о Сандермире?

Секретарь улыбнулся:

– Я помню его по школе. Правда, он старше меня на несколько лет. Альфред Сандермир словно сошел со страниц романа «Школьные годы Тома Брауна»[5]; настоящий тиран, честное слово. Его регулярно выставляли за дверь – он третировал более слабых учеников. Несколько раз его отстраняли от занятий. Полагаю, хоть и не уверен – я сам тогда еще в школу не ходил, – так вот, имела место некрасивая история, когда Сандермир втянул в свои делишки одного мальчика из деревни. Разумеется, Сандермир-старший задействовал все связи, чтобы имя не запятнать. Все свалили на деревенского простачка, отправили беднягу в исправительную школу. Наверное, для колонии он был слишком мал.

Мейси прикусила губу:

– А в какой школе вы учились?

– В школе Святого Ансельма. Она небольшая, находится в Лондоне. Славится фундаментальной академической базой плюс так называемый упор на гуманитарные науки и гарантированное поступление в Оксфорд и Кембридж. – Секретарь помедлил. – Полагаю, вкупе эти характеристики призваны формировать характер.

– Почему же тогда в вашем голосе слышится оттенок сожаления?

Молодой человек покачал головой:

– Нет, все так и должно быть. Я лично старался не высовываться, чтобы не стать объектом травли. Ведь в закрытых школах без того не обходится. Интересно, в кого вырастают юные тираны? Впрочем, тут достаточно взглянуть на Сандермира.

С этими словами секретарь достал часы из жилетного кармана.

– Мисс Доббс, я понимаю, ваши вопросы вызваны искренним желанием помочь мальчикам. Однако мне не следовало давать столь развернутые ответы. Впрочем, все очень скоро появится в газетах, особенно если учесть, что поблизости рыщет Битти Драммонд. А теперь вынужден вас покинуть – дел невпроворот.

– Огромное вам спасибо.

Выйдя из офиса, Мейси раскрыла зонтик. Незачем возвращаться на ферму; рано выкладывать Джорджу новости насчет возможного освобождения мальчиков уже завтра утром – так и сглазить недолго. Сейчас лучше связаться с Присциллой. Сообщение, что Альфред Сандермир учился в той же школе, куда Присцилла определила своих детей, явилось для Мейси неожиданностью – но не обескуражило ее. Слишком много в Англии школ, куда поместное дворянство, коммерсанты, аристократы, дипломаты, а заодно и европейские монархи и азиатские правители любят посылать сыновей, но раз некто отдал предпочтение небольшой школе, тем проще будут дальнейшие поиски. Мейси не склонна была рассматривать факт как шокирующее совпадение – лишь как улыбку удачи.

Глава 9

Отца Мейси не застала дома, поэтому, бросив портфель в своей комнате и облачившись в поношенные вельветовые брюки, грубые ботинки, белую рубашку, знававшую лучшие дни, и прихватив проверенный временем кардиган вместе с зонтиком, вышла под дождь. В сентябре дожди еще не холодные, капли не колют лицо, как зимой. Фрэнки Доббс такие дождики называл очищающими, мол, они – последыши августовской сырости.

Фрэнки оказался там, где и ожидала найти его Мейси, – на конюшне, ставил в стойло кобылу с жеребенком. Кобыла так и льнула к Фрэнки, а жеребенок бежал следом за матерью. Мейси обожала смотреть, как отец работает, как уверенно мелькают его руки, безошибочно беря нужную щетку или узкий длинный обрывок бархата, чтобы до блеска отчистить забрызганную лошадиную шкуру. Лошади с готовностью подставляют ноги, а Фрэнки почти не приходится повышать голос – разве что какой-нибудь жеребенок не в меру расшалится. Более крутые меры не нужны – Фрэнки Доббс усмиряет баловника одним только выговором.

Дождавшись, когда кобыла окажется в стойле, Мейси окликнула отца и сама зашагала к нему.

– Папа, тебе помочь? – Она чмокнула щетинистую щеку, огляделась. – Шута еще не вернули. Джеймс Комптон катается.

Фрэнки качнул головой:

– Если только он хоть чуть в лошадях смыслит, должен приехать с минуты на минуту. Сейчас солнце рано садится, а Джеймс, видать, в своей Канаде про то позабыл.

Тут же послышался стук копыт по мощеной дорожке – словно кастаньеты в ход пустили.

– Легок на помине, – подмигнул Фрэнки.

Джеймс Комптон не забыл как следует остудить Шута – не в пример Сандермиру. Шут, высокий в холке гунтер с родословной, был особенно дорог Джеймсу Комптону. Он заботился об этом мерине и даже подумывал, не остаться ли в Англии на сезон охоты.

– Хорошо прогулялись, сэр? – спросил Фрэнки, беря поводья и по привычке щупая лошадиный нос, а затем кладя ладонь на круп, чтобы проверить, не переутомился ли Шут. – Отличный конек, сэр. Как он вам показался?

– По-моему, он из разряда неутомимых. Видимо, Доббс, вы его правильно кормите. С тех пор как я последний раз был в Челстоуне, Шут здорово окреп.

Джеймс спешился, достал из кармана кусочек сахару, на раскрытой ладони протянул Шуту.

– А, и вы здесь, Мейси. Не скажу, что удивлен. Вы ко мне приехали?

– Да, к вам.

Мейси выждала, пока Фрэнки поведет Шута в стойло.

– Не возражаете, мистер Комптон, если я немного помогу отцу? А потом мы с вами поговорим. Вы пока переоденетесь.