Читаем без скачивания Товарищ «Маузер». Братья по оружию из будущего - Юрий Валин

На вокзале пообедали в крошечном буфете, из местных яств взяли только кипяток. Остальное у Виктора Михайловича было в чемодане. Настроенная снисходительно после роскошных бутербродов с салом и зеленью Катя оглядела тесное здание вокзала, переполненное людьми, сидящими и лежащими на полу:

– Стоило весь геморрой затевать, чтобы получить свободу передвижения? Хм, принудительно-добровольную свободу. Судя по «Анне Карениной», при проклятом царском режиме на «железках» было уютнее. Экое грязное дело – революция.

– Люди, Катенька, мечтали заполучить светлое будущее. А получили наше. Оно, в смысле света, действительно поярче будет. Полная иллюминация, таджики на улицах метлами машут, стараются. И вшей куда как поменьше. В остальном… Черт его знает, может, мы и не прогадали.

– А мне кажется, ничего не меняется. Кроме экологии. Вечно все благие побуждения нас куда-то в задницу заводят.

– Ну зачем так мрачно? Народ живет, детей рожает, растит потомство, потом детишки с энтузиазмом убивают друг друга, и уцелевшие начинают новый круг. Все как обычно. Везде так. Не расстраивайся. Кать, а что у тебя за татуировка на плече?

– Да так, сделала по случаю в одном приморском городке. Вы, Виктор Михайлович, когда-нибудь закончите меня разглядывать?

– Честно говоря, вряд ли. Ты слишком интересная. И татуировка интересная. Я немного разбираюсь. Это Китай? Кто-то из мастеров, работающий под период Эдо?

Катя хмыкнула:

– И близко не попали. Нужно больше самообразованием заниматься, умные книжки читать.

– Я читаю. У меня есть библиотека: сберкнижка, потом «Гончар» Обломова и «Возрождение». «Малую землю» племянник зачитал, гадюка. Отличная была книга, не оторвешься.

– «Целина» тоже полезная книженция. Особенно когда их целые пачки. Мы ими как-то печку в кунге топили. Замполит прибежал, чуть не застрелился.

– Это «за речкой»? Да, интересные у тебя были командировки, – Виктор Михайлович посмотрел искоса. – Катюша, а если честно, ведь у меня вчера совсем чуть-чуть обаяния не хватило? Ну, если честно? Ведь ты уже не прочь была, да?

– Козел ты, Витюш, хоть и котелок на лысине носишь. Разве бабу с моим характером так уламывают? Носорог ты, с рогом не на том месте. Лучше забудем. Скоро поезд?

– Уже час как отправить должны были.

Поезд подали через полтора часа. На вокзале немедленно возникла паника. Действительно, следовало поторапливаться. Билеты места в вагонах не гарантировали.

Виктор Михайлович и девушка миновали проверку документов у выхода на перрон. Унтер на документы едва взглянул, четверо солдат откровенно пялились на Катю. Девушка мягко улыбалась и вообще выглядела мило и приятно мужскому взгляду. На перроне, забитом неизвестно откуда набежавшим людом, Виктор Михайлович пробивал дорогу, энергично работая чемоданом. Катя, отягощенная лишь никчемным дамским ридикюлем, прикрывала спину, работая локтями. Толпа давила, орала, пихалась узлами, корзинами и мешками, требовала кондуктора, коменданта и вообще хоть какое-то ответственное лицо. Из лиц, облеченных властью, на перроне присутствовал единственный железнодорожник, с совершенно непробиваемой меланхоличной харей. Этот отвечал на все требования многозначительным «сигнал уже дадеден». Катя решила взять эту всеобъемлющую формулировку на вооружение.

У третьего вагона Виктору Михайловичу пришлось временно передать чемодан напарнице. Майор работал скромно и неназойливо, но ошеломленный народ разлетался от его тычков, не успев пикнуть. Катя двинулась в пробитый коридор, у подножки Витюша подхватил у нее чемодан и весьма бережно подсадил под локоток. Кате понравилось, вот только узковатая юбка оказалась явно неуместна в подобном путешествии. Майор проломился в глубь вагона, бесцеремонно свалил с лавки чьи-то мешки, зубасто улыбнулся в ответ на негодующие вопли. Обладатели мешков благоразумно заткнулись. Виктор Михайлович закинул чемодан на верхнюю полку к светлоголовому испуганному парнишке:

– Охраняй, братец. Можешь вместо подушки использовать.

– Сопрет, – заметила Катя, устраиваясь на жестком сиденье. – У парня глаза жиганские, блудливые.

– В чемодане у нас балласт для форсу, – успокоил майор, – а за саквояжем мы сами присмотрим. Ну, Катерина, сейчас поедем. Присматривайтесь, осваивайтесь.

Отправление дали через три часа. С истеричными гудками состав выбрался за пределы станции. За окнами проплыли кирпичные дебаркадеры, закопченные склады, и город в лучах заходящего солнца остался позади.

Глава 5

Курско-Харьковско-Азовская железная дорога – всех грузов малой скоростью – 174 797 тысяч пудов в год.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

Разумеется, вопрос имеет также другую сторону.

В.И. Ленин. «Очередные задачи Советской власти». Апрель 1918 года. Последняя работа, написанная гениальной рукой вождя мирового пролетариата. Архив музея «Объединенной России». (К)

Чемодан был неудобным, хоть что ты с ним делай. Пашка пристраивал голову и так и этак. Шею ломило, уснуть так и не удавалось. Еще мешал свой мешок с железками, что вредительски упирались в поясницу. Но чемодан был куда хуже. Проклятые буржуи, ну нигде от них покою нет.

А начиналось все так хорошо: на вокзал Пашка проник в обход, благо на путях был не в первый раз, да и вообще железнодорожное хозяйство знал неплохо. Полдня просидел в тупике у багажного отделения. Старался не задремывать, опасался поезд пропустить. Два раза мимо прошел патруль, но на юнца солдаты внимания не обратили. Наконец народ зашевелился – подали состав. Пашка лезть в толчею не стал, проскользнул под вагоном и живенько забрался в окно. Что стоит человеку, который знает, с какой стороны к гимнастическому турнику подходить, в окно запрыгнуть? В вагоне оказался одним из первых, занял верхнюю полку. Вагон попался неплохой, купейный, – когда-то возил мелких эксплуататоров II классом. Нынче двери с купе, ясное дело, поснимали. От полумягких диванов одни ободранные остовы сохранились. Зато устроился Пашка с удобством, наверху, к свежему воздуху поближе. И тут черт этих господ принес. «Охраняй чемодан, хлопец». Вот сука, шмальнуть бы тебе в башку, буржуй мордатый. Катили бы себе в мягких вагонах, белая кость, кровососы проклятущие.

Пашка перевернулся на другой бок, поерзал ухом по жесткому боку чемодана. Да, мягких вагонов нынче ни для бар, ни для честного рабочего человека не предусмотрено. Реквизированы под штабы да для иных военных надобностей. Ясное дело, как карту разноцветными карандашами разрисовывать, если заднице сидеть жестко? Тьфу!

Неторопливо постукивали колеса. Поезд медленно удалялся от города. Проплыли за окном домишки пригорода. Пассажиры уже освоились, утомились ругаться и распихивать багаж. Пашка, прикрыв глаза, делал вид, что спит. Кондуктора, слава богу, ждать не приходилось, вагон в основном заполняли такие же, как безбилетный Пашка, стихийные путешественники. Пахло луком, портянками, клубился махорочный дым. В соседнем купе какой-то усач, пространно рассказывая о погроме в Проскурове, сворачивал очередную цигарку. Барыня с обрюзгшим, недовольным, должно быть, еще со времен Александра «Миротворца», лицом, занудно требовала не дымить. Усач почтительно извинялся и минут через пять снова закуривал. Где-то хныкал ребенок. Ражие мужики, по виду дезертиры, шептались, поочередно прикладывались к горлышку «четверти» и закусывали толсто нарубленным копченым салом. Аппетитный запах упорно пробивался сквозь ядовитую завесу махорки. Пашка поерзал, не выдержал и вытащил остатки собственной снеди. Надо бы экономить. Хлеб раскрошился, но с колбасой и луком было чудо как вкусно.

Снизу высунулась плешивая голова барина:

– Эй, орел, крошки на нас не труси.

– Виноват-с, не буду, – пробормотал Пашка и закашлялся. Проклятые крошки, как назло, застряли в горле. Пашка дергался, кхекая и зажимая рот. На глазах выступили слезы.

Снизу поднялась барышня, сверкнула огромными глазищами:

– Чахоточный? Заплюешь нас. Жри аккуратнее и запивай. Или воды нет?

Пашка замотал головой в том смысле, что не чахоточный и вода есть. Только вот бутылку из мешка вытащить сразу не додумался. Напрягся, так что в глазах потемнело, – внимание привлекать кашлем совсем излишне. По соседству прапор-доброволец едет. В соседнем вагоне еще несколько беляков, да у паровоза десяток солдат-охранников. Хорошо, если просто пинком под зад с поезда ссадят. А если всерьез заинтересуются?

Снизу высунулась рука с жестяной кружкой, женский голос сердито сказал:

– Пей, лишенец. Ездите туда-сюда, дома вам не сидится. Тинейджеры, х…

Последнее слово, сказанное тоном тише, Пашка хорошо расслышал и удивился – вот тебе и барышня. Еще и каким-то «тин-йджером» приложила. Наверное, по-немецки.

Несколько глотков воды прочистили горло. Пашка свесился с полки, протянул кружку: