Читаем без скачивания Стокгольмский синдром - Яна Розова

Люди, поработив живую природу, добрались и до неживой. Они раскопали нетолстый слой песчаной почвы, обнаружили под ним пласты ракушечника, зарезали его кусками и сложили из этих кусков дома.

Дома получились преотличными. Согласно архитектурной моде, царившей в городе с середины XIX века, они строились просторными, большеглазыми, всегда с расчетом на розу ветров, и поэтому внутри их никогда не водилось юрких вредных сквозняков. Летом в таком доме было прохладно, зимой — тепло. Его внутренности — чердак, закутки в квартирах, неглубокие подвалы — приятно пахли соленой влажной свежестью, напоминая о море, откуда произошел ракушечник.

Эта школа была такой же. Звуки в ней, голоса учителей и даже мартышечьи вопли младших школьников звучали слегка отдаленно, словно бы с записи голосов давно прошедших дней.

Обо всем этом Руслан только догадывался. Сам он окончил совсем другую школу, совсем в другом районе.

Пересекая раскаленный солнцем школьный двор, доктор почувствовал, как из-под мышек по бокам потекли струйки пота, а на лбу выступила испарина. Он увидел непропорционально маленькие двери, расположенные в правом внутреннем углу буквы «П», и нырнул в них.

Старая школа по-летнему пустовала, прохладные коридоры пахли краской. Руслан сразу же почувствовал себя посвежевшим. Он огляделся. Не обнаружив вокруг себя ни одной живой души, стал осваиваться самостоятельно.

На втором этаже школы, в административной части здания, Руслан нашел директора, немолодого седого мужчину, одетого в светлые брюки и голубую рубашку-поло. Он стоял у распахнутого окна, обдуваемый легким ветерком, а девушка возле компьютера распечатывала для него бумаги.

Директора звали Александром Федоровичем.

Приняв серьезный вид, Давлетов рассказал ему следующую историю: он — душеприказчик Вадима Козырева, выпускника девятилетней давности. Вадим умер из-за ошибки хирурга, но перед смертью составил завещание, пожелав, чтобы на его похороны собрались его одноклассники. А так как Вадим не имел возможности и времени указать адреса проживания оных, Руслан, как его близкий друг, пришел узнать их.

Александр Федорович пригласил посетителя в свой кабинет, где с самым официозным видом попросил показать паспорт. Ознакомившись с документом, он велел написать на свое имя официальное заявление: «Прошу выдать мне список адресов…» Но в просьбе посетителю не отказал. Вызвал секретаршу, объяснил, что нужно, и отправил выполнять поручение.

Девушка ушла, и Руслан сделал шаг к двери.

— Не уходите, — остановил его Александр Федорович, отбросив строгости. — Я ведь тоже Вадима помню. Весь их класс хорошо помню. Я вел в классе Вадима физику… Жаль, что такой молодой человек умер. Что с ним было после школы?

— Он стал писателем.

— Правда? — сказал директор с улыбкой. — Писателем? И хорошо писал? А книги выходили?..

Давлетов отвечал кивками на все его вопросы.

— Ну и неудивительно! — подытожил директор. — Вадик у нас был заводилой всех школьных КВНов, сценарии сочинял не хуже, чем в телевизоре. Он был очень эмоциональный, веселый и заводной. Изображал из себя лунатика: делал вид, будто засыпает на уроке, вставал с полузакрытыми глазами и бродил по классу. Раз пять его с уроков выгоняли и отчитывали в кабинете завуча!..

С грустью улыбнувшись, директор продолжил делиться воспоминаниями:

— А как-то Вадик весь класс рассмешил на моем уроке. Он баловался, крутился, меня не слушал. Я ему: ну-ка, иди в коридор, остынь! А у нас в коридоре были развешаны портреты советских военачальников. Так вот Вадик мне и отвечает: «Не пойду в коридор, там маршал Конев висит, а я лошадей боюсь!»

Александр Федорович рассмеялся, обнажив вставную челюсть с великолепными искусственными зубами.

— Нахамил, значит, — резюмировал Руслан.

— Нахамил, конечно, — не стал возражать директор. — Но смешно. Все изменилось, кажется, в одиннадцатом классе… Вы знаете, что случилось с их одноклассником летом после десятого класса?

— Я не в курсе, — ответил Руслан.

Закатив глаза, Александр Федорович опять погрузился в воспоминания:

— Я потому класс Вадика и запомнил. Знаете, ученики у нас, слава богу, редко гибнут. Но убийство ребенка — это такой кошмар, что весь педагогический коллектив целый год был в шоке. Это страшно. И ведь даже убийцу не нашли!

Он покачал головой и пригорюнился.

— Убитый мальчик был близким другом Вадика? — уточнил Руслан.

— Да, лучшим другом. Вадим очень сильно переживал. Стал таким, знаете… — Директор посмотрел в окно, словно надеялся, будто нужное слово ему подскажут птицы. — Схлопнулся. И перестал участвовать в КВНах…

В дверь постучали. Это вернулась секретарь Александра Федоровича. Она подала директору листок с выписанными фамилиями. Внимательно изучив его, тот передал список класса с адресами Руслану.

— А когда похороны? — спросил Александр Федорович. — Скажите куда, и мы венок от школы пришлем.

Витька Бабаян

Первым в списке Руслана значился Петя Архипов. И дом Архипова нашелся сразу же за школой. Молодая женщина, проживавшая в квартире Петра и оказавшаяся его сестрой, сказала, что пять лет назад он уехал из Гродина в соседнюю область, а там разбился на машине.

Второй в списке значилась Аня Бурлакова. И ее Руслан увидеть не смог. Оказалось, что Аня вышла замуж и уехала в Казахстан. Об этом Руслану рассказала ее мать.

И вот наконец-то он нашел первого одноклассника Вадима — Витьку Бабаяна, в школе носившего кличку Баян. Кличка эта досталась ему не столько из-за фамилии, сколько потому, что был Бабаян болтуном невероятным. Он не мог молчать и пяти минут, что доставляло много беспокойства всем без исключения учителям. Не каждый учитель легко отделял зерна от плевел, поэтому неглупый от природы Витя по некоторым предметам не вылезал из двоек, а они ставились только из-за раздражения, которое вызывал его беспрерывно звучащий голос.

Однако всего за десять лет самая яркая черта Вити потускнела. Как некоторые преступники в подсознании мечтают быть пойманными, так и Витя в глубине души мечтал, чтобы его заткнули. Мама у него была слабохарактерная, отца и вовсе не имелось, но, выбирая себе пару, он смог-таки воплотить свое неосознанное желание, женившись на девушке с характером горгоны Медузы.

В гостях у Бабаянов Руслан оказался около шести вечера.

Витя впустил Руслана в дом, забыв спросить, зачем тот пришел. Сам шмыгнул на кухню и продолжил кормить из ложечки двухлетнего ребенка — девчушечку с черепом неправильной формы и близенько поставленными глазками. Дочь вертела головой, отталкивала ложку, вяло ныла.

— Садитесь, — указал Витя на узенький диванчик в углу кухни. — Я уже и не ждал…

— Ребенок приболел? — догадался Руслан.

— Да, температура поднялась. Я отпросился с работы, остался с ней. Мы уже в садик ходим, — горделиво поделился Витя. — Но сегодня дома остались. — Он посмотрел на часы. — Сейчас Кристина придет, а я еще посуду не мыл… Вы же врач?

— Не ваш врач, — признался Руслан. — И здесь я совсем не в связи с профессией. Вы помните Вадика Козырева?

— Конечно. А что случилось?

— Он умер.

— Как? — Витя отложил ложку, дочка заерзала на детском стульчике, потянулась малюсенькими пальчиками к игрушечному бегемотику на столике.

— Покончил с собой. И я хочу понять почему.

— А я чем могу помочь?

Бабаян был искренне огорчен. В младших классах он сидел с Вадиком за одной партой, а когда им было по тринадцать лет, родители отправили обоих пацанов в детский лагерь. Там Вадька, любитель зеленых яблок, сверзился с дерева, здорово ударился головой, да еще и сломал руку. Витька сидел с ним до приезда скорой, держа его окровавленную голову на своих коленях.

И Вадя был единственным человеком в классе, которого не бесил Витькин словесный понос.

— Виктор, вспомните, пожалуйста, тот вечер, когда был убит Олег Окуленко.

…Витя пришел на вечеринку одним из последних. Мать наказала его после своей случайной встречи на улице с учительницей русского языка. Училка нажаловалась, что Витя на уроке говорит громче ее, мать и разозлилась. Наказанный Витя, кипя праведным гневом на подлую училку и легковерную мать, тут же открыл рот и начал высказываться на этот счет, а уже через полчаса мать готова была выйти из окна с десятого этажа, лишь бы избавиться от его болтовни.

В итоге Витя оказался у Олежки.

Сначала он выпил с мужиками, потом девчонки принесли из кухни какой-то хавчик, потом они выпили уже все вместе.

…Сестра Олежки в вечеринке тоже участвовала, хоть и была, по меркам десятиклассников, мелкой, малолеткой, аж на целый год младше остальных. Девчонки относились к ней дружелюбно, хоть и чуть свысока, а мальчишки старались не выделять ее из общей массы, справедливо полагая, что большой брат видит их.