Читаем без скачивания Стриптиз Жар-птицы - Дарья Донцова

Большой язык облизал мое лицо.

– Муся, отстань! – вознегодовала я.

Собака не послушалась и только удвоила старания – умывала меня с возросшим тщанием.

– Ты хочешь есть! – осенило меня.

Муся начал выть.

– Но сначала тебе нужно погулять, – вспомнила я. – Псов выводят на улицу, затем моют им лапы и только потом дают еду.

– Вав! Вав! – гулко залаял Муся.

– Немедленно прекрати, – приказала я, – Жозя, наверное, легла спать. Ты ее разбудишь.

Пес послушно захлопнул пасть.

– Умница, – вспомнила я заветы дедушки Дурова. Великий дрессировщик велел постоянно хвалить и ободрять животных.

Муся отчаянно замахал хвостом.

– Сюда! – скомандовала я и открыла дверь.

Пес ринулся наружу, но через секунду со стоном вбежал в дом.

– Тебя что-то испугало, милый? Нельзя быть таким трусом! – погрозила я Мусе пальцем. – Шнауцер твоих размеров может победить слона, но я твердо знаю, в Евстигнеевке они не водятся. Ты здесь будешь самым крупным животным!

Собака заскулила.

– Иди, иди, – приказала я и попыталась сдвинуть щенка с места.

Но с тем же успехом можно было толкать Кутафью башню. Муся определенно не желал высовываться в сад. Решив посмотреть, что испортило ему настроение, я вышла на крыльцо и увидела, что морось превратилась в хороший дождь.

– Тебе неохота шлепать по лужам! – сообразила я. – Ну и неженка! Скажи, а альтернатива есть?

Муся грустно опустил голову.

– Для собак не придуманы унитазы, – сурово сказала я, – а писать в гостиной не положено. Скажи спасибо добрым Вере Сергеевне и Ивану Михайловичу из зоомагазина, они посоветовали приобрести тебе комбинезон. Где он? Ага, вот… Нравится?

Я вытащила из пакета собачий «наряд» и встряхнула его. Послышалось рассерженное шуршание. Муся задрожал.

– Послушай, да ты и впрямь трус! – возмутилась я. – Это всего лишь комбинезон, он не кусается и не царапается. Давай натянем его. С каких лап желаешь начать?

Муся зашелся в истерике.

– Спокойно, – я погладила его по голове, – потом привыкнешь. Ну, не дрейфь…

Наконец пес смирился, и я быстро запихнула его хвостовую часть в болонью, натянула «плащ» на спину щенка и попыталась прикрыть передние лапы. Сначала у меня возникло ощущение, что комбинезон мал, но потом раздался тихий хлопок, и Муся мигом поместился в прикид.

– Ловко! – обрадовалась я, откинула челку со лба… и обнаружила, что задние конечности псины оголились – Муся таинственным образом сумел освободить филей, вот почему комбинезончик хорошо сел спереди.

Отдуваясь, я начала натягивать хрустящую ткань… Хлоп! Ситуация повторилась с точностью до наоборот. Теперь передние лапы торчали наружу.

Промучившись минут десять, я поняла свою ошибку. Пса нужно повалить на бок, и тогда никаких проблем не возникнет.

– Лежать! – приказала я.

Муся уставился на меня.

– Ложись! – повторила я уже по-немецки.

Но и на родной ему язык Муся не отреагировал.

Похоже, Дане прислали цверга-дауна!

Я села около собаки.

– Дорогой, попытаемся еще раз…

Муся внезапно тоже принял сидячее положение.

– Здорово! – возликовала я. – Вот оно что, надо действовать личным примером. Смотри, показываю, как надевать комбинезон: ноги туда, руки сюда… опля, сел как влитой. Жаль, «молнию» не застегнуть; но и не надо. Ну, и как тебе? Впрочем, айн момент!

Изогнувшись самым диковинным образом, я сумела до конца застегнуть «змейку» и ощутила себя почти олимпийской чемпионкой по художественной гимнастике. Однако здорово у меня получилось! Я продемонстрировала чудеса гибкости!

– Правда красиво? – поинтересовалась я у Муси и сделала пару шагов. – Ты будешь выглядеть еще лучше!

Мне было очень неудобно, я же все-таки человек и не приспособлена для хождения на четвереньках. Комбинезон сильно сковывал движения и противно вонял – такой едкий запах издают новые мешки для мусора.

Муся тихо гавкнул. Чем дольше я дефилировала в его прогулочном прикиде, тем больше бесновался пес. В конце концов шерсть на нем встала дыбом, и тут уже перетрусила я. Муся заметно увеличился в размерах и сейчас походил на слоненка, рожденного от дикобраза. Извините за неудачное сравнение, но, стоя в позе буквы «зю», я плохо соображаю. А еще у меня заболела шея и к горлу подкатила тошнота – все-таки новый комбинезон издавал отвратительный запах! Муся отпрыгнул на полметра в сторону, случайно открыл входную дверь и, воя, как оборотень в полнолуние, кинулся в сад.

– Стой! – завопила я и бросилась за щенком-переростком.

Конечно, Муся издали смотрится собакой Баскервилей, но разума у него меньше, чем у кузнечика. Сейчас он легко перемахнет через изгородь, пронесется по чужому огороду, помнет кусты, выкорчует елки, снесет баню, угонит трактор… Да мало ли на какие подвиги способен разбушевавшийся мамонт! А в деревне нравы простые: почти у каждого мужика припрятан обрез. Это русская народная традиция, уходящая корнями в 1917 год, когда власть постоянно менялась: красные-белые-зеленые влетали в село, и пейзане хватались за оружие. Бедные мужики привыкли защищать урожай, а их правнукам генетически передалось желание иметь в избе винтовку. Еще хорошо, если зарядят ружье крупной солью… А ежели пальнут дробью?

– Муся! Стой! – голосила я, скача за собакой.

Скажу сразу: никогда не повторяйте мой подвиг. Бегать на четвереньках очень неудобно, а в собачьем комбинезоне практически невозможно. Я сумела продвинуться на пару метров вперед и шлепнулась на дорожку. Следовало во что бы то ни стало расстегнуть комбинезон и выбраться наружу, но проделать сию процедуру мне оказалось слабу – дотянуться рукой до «молнии» на спине я не могла. Радовало лишь одно: добрые советчики Вера Сергеевна и Иван Михайлович не обманули, собачье пальтишко и впрямь оказалось замечательно теплым, я совершенно не замерзла и сохранила тело сухим, а вот волосы на голове, ничем не защищенные, вымокли. Жаль, что у комбинезона не было капюшона, это явная недоработка производителей. А еще не помешали бы ботинки, причем две пары, на передние и задние конечности… До сих пор я не задумывалась о том, что испытывают наши домашние любимцы, прогуливаясь холодным, дождливым вечером по улице. Сейчас же, лежа на боку в луже, я искренне пожалела их. Вот бедолаги! И ведь подобные мучения зверье испытывает по меньшей мере два раза в день!

Внезапно около моего лица оказалась лягушка.

– Мама! – заорала я. – Люди, помогите! Жозя! Грибков! Вера! Зина!

Но ни одна душа не поспешила мне на помощь.

– Люди… – повторила я уже тише. В горле запершило, начался кашель.

Интересно, что подумают соседи, когда утром увидят на участке мой труп в собачьем комбинезоне? Наверняка их посетят мысли о сексуальных извращениях. И что мне делать?

Мало-помалу до меня дошел весь ужас собственного положения. Участок у Гарибальди большой, из ближайших соседей есть лишь Вера Расторгуева, но из окон ее избы, как я успела убедиться, виден лишь темный, еще не успевший потерять листву кустарник, мохнатые елки и гараж. Жозя давно легла спать, к тому же она стала плохо слышать. Впрочем, обладай она слухом горной антилопы, все равно ничего бы не разобрала. Стены дома капитальные, обложены кирпичом, стеклопакеты тщательно закрыты. Правда, дверь не заперта, но это мне не поможет: хоть оборись, Жозя не шелохнется в кровати.

– Кто-нибудь… – запищала я, – умоляю…

Может, попытаться ползти, как гусеница? Подтянуть колени, потом разогнуть их, раз, два… Спустя несколько минут я устала и прекратила бесплодные попытки доползти до крыльца. Даже если я совершу подвиг и доберусь до него, каким образом я поднимусь по ступенькам? Да, их всего три, они очень удобные, пологие, но попробуйте взгромоздиться наверх, лежа на боку, в тесной собачьей одежде, практически не шевеля лапами… то есть руками и ногами… А я ведь всегда всем оптимистично говорила: «Безвыходных положений не бывает, из любого непременно есть лазейка». И вот, пожалуйста! Что делать? Положеньице – безвыходнее не придумаешь.

Задав себе основной вопрос русской интеллигенции, я чихнула и поняла, что начинаю простужаться – у меня невероятно замерзла голова. Нужно немедленно предпринять очередную попытку к освобождению. И тут из стены дождя вынырнул Муся. Пес был насквозь мокрый, его шерсть покрывал слой глины.

– Иди сюда! – простонала я.

Собака упала на брюхо и поползла ко мне. Уж не знаю, почему Муся избрал такую тактику. Может, он на самом деле пытался повторить мои движения – садился, бежал и ложился вместе с идиоткой, временно исполнявшей обязанности его хозяйки?

Через несколько секунд морда Муси оказалась около моего лица.

– Иди в дом и разбуди Жозю, – велела я.

– Гав?

– Ступай внутрь!

– Ав! Ав! Ав!

– Nach Hause, – перешла я на немецкую речь, – э… gehe… то есть ging…

Ну надо же, я забыла нужную форму глагола gehen,[7] такого со мной ранее никогда не случалось. Впрочем, никогда до сих пор я не валялась на дорожке в собачьем одеянии.