Читаем без скачивания Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев

– Не от меня, а от Калокира. Нужны были ему деньги.

– От Калокира? – переспросила августа, изогнув бровь, – и где же ты его встретил?

– Возле дворца. Мы с Никифором разыскивали его пол ночи по поручению логофета.

– А! Ясно, ясно. Рагнар, малыш! Не мог бы ты налить мне вина из того графина? Или же ты опять всё прольёшь?

Этериарх вспыхнул. Царица не удержалась от смеха. Он быстро встал, приблизился к столику, на котором стояли графин с вином и две чаши, наполнил одну из них и подал её царице.

– Сядь, – повторила та, пригубив вино, – терпеть не могу, когда ты вот так стоишь, качаясь, словно повешенный!

Рагнар снова повиновался. Она опять рассмеялась, эффектно вытянув ноги и сделав упор на локоть. Глаза молодого викинга широко раскрылись и засияли так, будто россыпь звёзд над Босфором за один миг опустилась, как птичья стая, и разместилась на подоконниках. Он подался вперёд и провёл рукой по бедру самой знаменитой в мире красавицы.

– Тебе нравится? – щуря глазки, осведомилась она.

– То, что происходит со мной, ужасно, – тихо сказал Рагнар, – лучше бы меня утопили!

– Как ты любезен!

Приняв насмешку в её глазах за призыв, он быстро поднялся.

– Сидеть! – крикнула царица, по-волчьи вздёрнув губу, – ты у меня будешь делать лишь то, что я прикажу тебе! Или больше ни разу в жизни не подойдёшь ко мне, понял?

– Да, – сказал он, моментально сев.

– Так-то лучше.

Она вновь выпила. Он, глотая слюну, пожирал глазами её точёные ноги с маленькими ступнями, девичьи груди, только слегка прикрытые шёлком, и с ещё большим трепетом – чуть горбатый греческий нос. Глаза у царицы были слегка раскосые, длинные и зелёные, как осока, брови – подвижные, рот – не менее благородный, чем соблазнительный.

– Что думаешь ты об этом мошеннике, Калокире? – полюбопытствовала царица, опять садясь по-китайски. Рагнар её не услышал.

– Ты что, дурак? – взвизгнула она, – ответь на вопрос!

– На какой вопрос?

– Я спросила, что замышляет этот противный и отвратительный Калокир, на твой взгляд? Скажи мне!

– Взять тебя в жёны, – пожал плечами Рагнар. Ноздри Феофано раздулись.

– Подлец! Подлец! И ты не убил его?

– Нет. Я решил, что лучше мне ревновать тебя к этому прохвосту, чем…

– Рагнар, слушай! Мне не до шуток. Что, он хорош собою?

– Неплох.

Она покусала губы.

– А Лев Милентий знает о том, что этот мальчишка готовит переворот?

– Все об этом знают. И все усердно прикидываются дураками. Ведь только один Калокир и может предотвратить вторжение варваров!

– Но ведь руссы посадят его на трон, наденут корону ему на голову!

– Да. И пощадят тех, кто сейчас лизнёт ему руку. На это и весь расчёт.

– А мой муж? Его-то не пощадят! Что ж он согласился на этот план?

– Царица моя! Об этом надо спросить не меня, а мужа. Думаю, логофет ему заморочил голову.

– Невозможно, – произнесла Феофано, осушив чашу и положив её на постель, – логофет, при всей его гениальности, вряд ли сможет уговорить пойти на верную смерть даже идиота!

Спрыгнув с постели, императрица несколько раз прошлась взад-вперёд, шлёпая босыми ногами по мраморным плитам пола. Лицо её выдавало крайнее напряжение мысли. Остановившись, она спросила:

– А где сейчас Никифор Эротик?

– Я полагаю, у себя дома. А где ему ещё быть?

– Отлично. Ты сейчас проводишь меня к нему!

Рагнар промолчал. Опустившись в кресло, императрица надела мягкие башмачки.

– Накинь мне это на плечи, – распорядилась она, поднявшись и указав на плащ, висевший на спинке кресла. Этот приказ был исполнен. Когда царица с досадой и нетерпением шевельнула плечами, чтобы поправить наброшенный на них плащ, Рагнар вдруг схватил её и привлёк к себе. Глаза Феофано вспыхнули. Она вырвалась. В следующую секунду этериарх был дважды ударен царственной рукой по уху.

– Негодяй! – прошипела фея, лизнув ушибленную ладонь, – как смел ты?

Рагнар опустил глаза. Царица вдруг засмеялась. Взяв его за руку, подошла с ним к большому зеркалу.

– Погляди сюда, – сказала она, нежно обнимая его за талию, – боги ещё по Земле не ходят! Кем, на твой взгляд, я могу заменить тебя? А, малыш?

– Не знаю, царица, – признался викинг. Голос его уже не дрожал. И это ей не понравилось. Она вдруг повисла на нём, обняв его шею тоненькими руками, и присосалась к его губам глубоким щекочущим поцелуем. Но не успел он сойти с ума, как она вдруг вырвалась и, слегка задыхаясь, с масляным блеском в глазах тоненько мяукнула:

– Всё, пора!

И выскользнула за дверь. Рагнар побежал за ней, как собака. Едва лишь дверь за ними закрылась – из будуара, который был отделён от спальни плотной китайской шторой, вышел мужчина.

Рыжая дочь трактирщика и Рагнар покинули здание через боковую дверь. Они оказались на большой площади, которая была вымощена булыжником. Эта площадь использовалась для военных парадов. Присутствовавшие на них послы и другие гости, сидя на галереях дворца, изумлялись численности маршировавших по площади легионов и корпусов, не подозревая, что перед ними бог знает в который раз проходят всё те же самые воины, поменявшие за дворцом знамёна, плащи и шлемы. Шаги Рагнара, когда он под руку с Феофано пересекал пустынную площадь, гулко звенели в безмолвии поздней ночи. Императрица в зелёных бархатных башмачках ступала бесшумно. Они приблизились к стальной двери в стене. Рагнар, обладавший не меньшим числом ключей, чем его дружок-секретарь, её отомкнул и вышел со своей спутницей в ночной город. Императрица вложила свои изящные пальцы в руку этериарха. Тот жаждал лишь одного – чтобы эта ночь длилась вечно. На его счастье, Никифор жил не особо близко, аж за Невольничьим рынком. Царственная красавица и варяг двинулись туда по наиболее широким и светлым улицам, удлиняя путь.

Стоял предрассветный час. Царило безветрие, и в прохладном воздухе ощущался запах сирени. Из кабаков доносились неблагозвучные восклицания. В подворотнях что-то порой мелькало. Властительница Империи с нежным трепетом прижималась к своему спутнику. Все бродяги знали его и не рисковали показываться ему на глаза. Он бережно обнимал царицу за талию, но ей всё же было не по себе.

– Ах, чёрт бы побрал этого Никифора! – вырвалось у неё, – надо будет снять ему дом поближе.

Обогнув рынок, они вошли в небольшой квартал. Дом, в дверь которого постучал Рагнар, был неотличим от других домов.

– Кого это чёрт принёс? – раздался за дверью голос старухи.

– Это Рагнар из дворца! Открой.

Просьба ярла была мгновенно исполнена. Но прислужница, вид которой был ещё неприятнее её голоса, со свечой в руке решительно преградила гостям дорогу и оглядела спутницу викинга без малейшего дружелюбия.

– Что, привёл ему очередную подружку? Опять полночи будет весь дом скрипеть?

– Ночь кончилась, – возразил Рагнар, – пошла прочь с дороги, старая ведьма!

Грубейшим образом отстранив старуху, этериарх провёл Феофано в маленький кабинет помощника логофета, и, усадив её в кресло, зажёг свечу на столе. Через полминуты пришёл Никифор.