Читаем без скачивания Гончаров и портрет дьявола - Михаил Петров

- Да, Костя. Держать язык за зубами я умею. Я готов.

- Запиши мне адрес где проживает твой друг Гринберг.

- Но зачем? Я не понимаю причем тут он?

- Если ты и дольше будешь задавать вопросы, то далеко с места мы не сдвинемся.

- Я все понял, молчу и записываю.

- Когда и при каких обстоятельствах ты с ним познакомился?

- Года полтора тому назад, ещё до августовского обвала рубля. Познакомился я с ним в своем магазине.

- Вот так вот просто взял и познакомился? - Недоверчиво покачал я головой. - Что - то не вериться. А может быть тебя с ним кто - то познакомил?

- Да, меня с ним познакомила покойная Люба.

- Что и требовалось доказать. - С трудом сдерживая нервный азарт легавой собаки взявшей верный след я попросил его рассказать все это в подробностях.

- Это случилось, как мне помниться, в начале июля во второй половине дня. Как раз я вернулся из ресторанчика и ждал Любиного возвращения из банка. Она запаздывала, а это всегда неприятно. Но в конце концов она появилась и не одна, а в сопровождении высокого худощавого мужика с орлинным профилем.

- Знакомьтесь, Станислав, это мой муж Герберт.

- Очень приятно, Станислав Гринберг. - Ответил он и крепко пожал мне руку.

- Герберт, Станислав к нам по делу. - Улыбнулась Люба. - У него финансовые затруднения и он хотел бы одолжить у нас некоторую сумму. Ты не возражаешь?

- Тебе решать, Люба. - Ответил я. - Наверное ты знаешь господина Гринберга лучше нежели я. Ну а в вопросы нашей бухгалтерии я вообще не лезу.

Вот так мы и познакомились. Стас занял у нас десять тысяч долларов и вернул их перед самым обвалом, когда о нем еже смутно поговаривали. Казалось бы он мог на этом хорошо навариться, но он поступил честно.

После этого он частенько заглядывал в наш магазин, то по мелким делам, то за покупками, а иногда и просто так. Потом мы стали ходить друг к другу в гости, ну и так далее. Как видите ничего предосудительного в нашем знакомстве не было.

- Вижу. А ты никогда не интересовался у своей жены откуда она его знает и каким образом познакомилась?

- Они часто встречались в банке, у него тоже какая - то фирма.

- Конкретней. Кака я у него фирма?

- Не знаю, как - то на эту тему мы никогда не разговаривали.

- Не разговаривали или он уходил от ответа?

- Не помню, может быть и так. Наверное что - то связанное с медициной, потому что он врач психиатр.

- Какой - же ты все таки умный, господин Гончаров! Какая завидная проницательность. - Подумал я. - Герберт, теперь тебе предстоит ответить мне на довольно трудный вопрос. Но от твоего ответа будет очень много зависеть.

- Спрашивай. - Нервно сглотнув слюну, словно зная о чем пойдет речь, ответил он.

- Случалось ли так, что твоя жена не ночевала дома?

- Да. - Тихо шепнул он побелевшими губами.

- Как часто это происходило?

- Каждую неделю с субботу на воскресенье они не ночевали дома. Тускло глядя на пустой стакан обреченно ответил он.

- Когда это началось и сколько продолжалось?

- Я все понял!! - Вместо ответа заревел Герберт. - Сука, это она убила Майку!!! Гореть ей в аду синем пламенем!

- Успокойся и отвечай на вопрос. - Пододвигая ему водку жестко потребовал я.

- Началось это в августе прошлого года. Нам было трудно, все трещало по швам. Мы были на грани краха. Я уже подыскивал покупателя, чтобы продать солон. И тут она мне заявляет, что ей нужно съездить в Самару к своей подруге за советом.

Тогда я и близко не мог подумать ничего плохого. Надо, так надо, садись, да поезжай. В воскресенье она приехала к обеду веселая и счастливая. Заявила, что наши дела теперь поправяться. И точно, к концу недели нашу убытки стали сокращаться, а в субботу она уехала опять. Два месяца она водила меня за нос, прежде чем я начал что - то подозревать. А когда она это почувствовала, то стала брать с собою дочь и этим она меня купила. Я успокоился и уже сам стал собирать ей узелок с гостинцами для подруги. Тем более, что Майка мне рассказывала, какая тетя Вера хорошая и какие вкусные у неё торты, как весело ей играть с её дочкой Леночкой. Господи, какой же я был дурак. Эти игры продолжались вплоть до марта месяца этого года, пока я не заметил как сильно изменилась Майка всего за три месяца. Она стала замкнутой, нервной, раздражительной и похудела килограммов на пять. Если раньше она училась на отлично и хорошо, то теперь стала притаскивать двойки. Это было последней каплей переполнившей чашу моего терпенья.

Однажды когда мы с Любой остались одни я поставил ей жесткий ультиматум:

- Я не собираюсь рыскать по Самаре в поисках твоего любовника, я не собираюсь выяснять с нем отношения, как впрочем и с тобой, но если ты ещё хоть одну ночь проведешь вне стен этого дома, то больше ты в него не зайдешь. Это я заявляю тебе с полной ответственностью. И ещё учти, что если ты и впредь продолжишь вести такой образ жизни, то Майки тебе не видать как своих ушей. А ты меня знаешь, то что я говорю, то и делаю.

Она тогда побледнела и несколько минут мы просидели в полном молчании.

- Ты даже не знешь, что ты сейчас сделал. - Глянула она на меня какими - то жутковатыми глазами. - Какой камень ты сдвинул в самом низу кладки.

- Оставь свою драму при себя, мне глубоко наплевать на твои сердечные дела, но калечить Майку я тебе не позволю. Считаю, что на этом наш разговор окончен.

- Я подчинюсь тебе. - Постарев за эти десять минут на десять лет она ушла к себе в комнату. И в тот день я больше её не видел.

А потом, вроде бы все наладилось и вошло в свое русло. До того самого дня когда в салон не пожаловал тот мерзавец.

- Скажи, Герберт, в тот день когда ты ходил занимать деньги у Гринберга, тебе ничего не показалось странным в его поведении?

- Да нет, а что там могло быть странного? Я договорился с ним заранее по телефону, так что к моему приезду деньги были уже готовы. Он улыбнулся, похлопал меня по плечу, вручил деньги и передал Любе, что он с нетерпением ждет её выздоровления. Потом он проводил меня до калитки и пожелал удачи.

- Он женат? У него есть семья?

- Нет, он живет один, но в доме постоянно обитают несколько смазливых девчонок.

Большой он любитель молоденьких девочек, тут уж ничего не поделаешь.

- Большой, ох какой большой. - Думая о своем согласился я. - Герберт, последний вопрос. Я понимаю, что ты слаб в бухгалтерии, но все таки постарайся на него ответить. Ты говоришь, что с тех пор как Любовь Васильевна начала ездить в Самару, ваши дела в фирме начали поправляться, я тебя правильно понял?

- Да, это так. Они даже шли в гору вплоть до самого поджога и в этом моя большая заслуга. Мне удалось привезти большую партию кожи из Монголии по совершенно бросовым ценам и ещё закупка в Китае...

- Извини, дорогой, меня интересует совсем другое. Не обратил ли ты внимание на на вдруг исчезающие приличные суммы из вашей бухгалтерии?

- Да, несколько раз, я с удивлением обнаруживал крупные недостачи в нашей подпольной кассе, но Люба всякий раз меня заверяла, что все нормально. Но тогда не верить ей у меня не было основания. Теперь - то я понимаю куда они утекали.

- Ничего ты ещё не понимаешь, но дело не в этом. Какая сумма по твоим прикидкам уплыла в общей сложности? Ответь хоть приблизительно.

- Откуда же я знаю?! Но уж наверное "жигуленка" она откатила.

Не дурственно. Герберт, у тебя есть место где бы ты со своим, вновь обретенным, товарищем можешь пожить пару недель? И желательно с телефоном?

- Не знаю, я об этом как - то е думал, а зачем?

- Кажется я тебе уже объяснял, что я потревожу огромное осинное гнездо с ужасно злыми осами и у меня есть все основания опасаться за твою жизнь.

- Господи, да что ж это такое?! Когда же это все кончиться?

- Оно ещё не началось. Отвечай на мой вопрос.

- Так сразу? Я даже не знаю, надо подумать. Можно я позвоню тебе завтра.

- Конечно, и даже нужно, а теперь извини, я сегодня страшно устал.

- Это ты меня извини, сижу уже больше часа. До завтра.

Врача судмедэспертизы я поднял с кровати когда не было уще и одиннадцати вечера. Не смотря на столь ранний час он уже имел несчастье отойти ко сну.

- Идиоты, кретины, что там у вас опять случилось?! - Даже не поинтересовавшись кто его беспокоит сразу заорал он.

- У меня беда, доктор, жена родила две пары сиамских близнецов черного цвета.

- Ты параноик, Гончаров, урод! - После секундного замешательства ответил он. - А от уродов только уроды и рождаются. Клепай третью пару и не мешай мне спать.

- А я думал, что ты хочешь немного заработать, а ты на меня орешь.

- Извини, Гончаров, погорячился я, старый хрен, ты очень умный и сообразительный парень. Просто вчера ночью у меня было два дольних вызова, вот я и подумал, что это опять по мою душу. Какие проблемы?

- Захарыч, месяц назад, четвертого ноября к вам болжна была поступить семиклассница Майя Седых. Она погибла от отравления газом. Ты не помнишь такую?