Читаем без скачивания Вирусократия - Константин Утолин

Во всём этом кошмаре домашней Маркизе, привыкшей к человеческой любви, ласке и сытой жизни, наверняка было крайне тяжело. Леонид Михайлович радовался тому, что он не знал судьбы своей кошечки. В неведении оставалась хоть какая-то надежда.

Ещё одним предметом для переживаний была недостроенная дача в отдалённой деревеньке под Конаково. Старый дом он уже снёс, а у нового успели лишь заложить фундамент и только начали возводить стены. Иначе он бы вывез туда жену, детей и внуков. Но что теперь сожалеть о том, чего нет. Как говорил герой мультфильма «За 80 дней вокруг света» Филиас Фог – «используй то, что под рукою, и не ищи себе другое».

Германия, Дюссельдорф, квартира Кёненбергеров

Клаудия Кёненбергер смотрела по телевидению экстренный выпуск новостей. На это занятие она теперь тратила половину своего времени. Каждый раз с ужасом щёлкала по каналам в поисках информации.

С экрана диктор ровным голосом говорил о сложившейся по всему миру экстренной ситуации. Это был аналитический выпуск, напомнивший зрителям о том, как шло развитие пандемии от первых признаков, вплоть до настоящего момента.

– В нашей стране, – вещал голос с экрана, – число заражённых неизвестной болезнью достигло нескольких тысяч. В странах Азии, Африки и Южной Америки точные подсчеты заболевших затруднены, но можно сказать, что речь идёт о десятках и сотнях тысяч. Сейчас авиасообщение прекращено. Однако до приостановки полётов каждый день в нашу страну прибывало из отпусков несколько сотен заражённых сограждан. Специальная служба при министерстве иностранных дел занимается выяснением количества граждан Германии, находящихся за пределами Евросоюза – в том числе в выше названных регионах, – определением их состояния и изучением возможности их доставки домой самолётами Бундесвера. Однако источник при Канцлерамте предостерёг от надежд на скорое и благополучное возвращение наших граждан из-за рубежа, заявив, что прежде всего важно не допустить широкого распространения вирусо-бактериального мутанта на территории Федеративной Республики. И хотя болезнь, видимо, уже охватила всю страну, правительство хочет контролировать приток новых больных из-за границы. Соответственно наибольшие шансы вернуться получат лишь те, чьи результаты обследования не выявят заражения и даже более не вызовут подозрений в этом. Представители федерального правительства также рекомендовали всем гражданам набраться терпения и следовать указаниям властей, медиков и военных, которые в соответствии с законом о чрезвычайной ситуации, получили больше полномочий. Несмотря на предостережение и настоятельные рекомендации оставаться дома и по возможности не перемещаться, особенно на большие расстояния, в Берлине, Гамбурге, Мюнхене, Кёльне и других крупных городах некоторыми правозащитными организациями были устроены акции протеста, требующие отмены введенного в стране экстренного положения. А в Дрездене неонацисты выступили с лозунгами, обвиняющими в распространении заразы представителей других национальностей. Уже имели место стычки, несколько человек были госпитализированы с травмами разной степени тяжести. Похожая ситуация наблюдается и в других странах Евросоюза.

Клаудия Кёненбергер выругалась и, не досмотрев, переключила на другой канал. Там в рамках интеллектуального ток-шоу также обсуждалась тема пандемии. Ведущий как раз прервал выступавшего эксперта, чтобы продемонстрировать фрагмент из выпуска новостей примерно недельной давности. На экране в студии появилось изображение диктора.

– А сейчас у нас есть для вас несколько кадров, можно сказать, с линии невидимого фронта, из университетской клиники Дюссельдорфа.

На экране вместо студии появилась приёмная скорой помощи уни-клиники, расположенной на юге города на Рейне. В приёмной бегало много санитаров, которым явно мешали репортёры, так как изображение на экране часто дёргалось и перемещалось.

К вновь прибывшей машине, откуда выгрузили очередного заражённого, подбежали врачи в защитных костюмах и кислородных масках. Один из них, обратив внимание на репортёров, сразу позвал службу безопасности, также оснащённую защитными комбинезонами, и что-то сказал.

Четверо охранников тут же окружили съёмочную группу.

– Что происходит? – заволновался корреспондент, не зная, стоит ли держать микрофон перед охраной или нет.

– Вам необходимо последовать за нами в изолированную лабораторию! – мужчина в защитном костюме крепко прихватил корреспондента за предплечье.

– Слушайте сюда! – врач, указавший службе безопасности на репортёров, подошёл к камере. – Эта новая болезнь очень заразна и очень опасна. Она представляет собой что-то, с чем нам ещё никогда не приходилось сталкиваться. Всех, кто имел контакт с поражёнными, мы должны брать под надзор и изолировать. Именно поэтому съёмочную группу мы забираем к себе на обследование. Это не шутка! Нельзя недооценивать неизученную болезнь! Мне очень жаль, но без этого не обойтись.

– Что вы можете порекомендовать телезрителям в данной ситуации? – не унимался репортёр.

– Прежде всего, оставаться дома и как можно реже появляться на улице, особенно в общественных местах. Покупайте продукты питания на неделю или больший срок. Старайтесь не употреблять водопроводную воду, а для приготовления пищи обязательно используйте только кипячёную… даже если вы хотите просто помыть фрукты или овощи. В любом случае прислушивайтесь к тому, что говорят вам власти, особенно медики и военные. Эти люди сейчас лучше всех знают, что делать.

Экран в студии погас. Ведущий предложил обсудить, стоило ли уже тогда принимать радикальные меры, ведь даже обычный врач успел оценить высочайшую опасность и на всю страну заявил об этом. Но Клаудия не стала вслушиваться в разговор, откинулась на спинку дивана и тихонько заплакала, пока этого не видел сын.

Тот врач в больнице был её мужем, который не появлялся дома уже несколько дней. Связь супруги поддерживали по телефону. Вольфганга не выпускали с работы ввиду крайней потребности в специалистах. Последний раз муж сообщал, что его и ещё нескольких коллег распределили по оперативным противоэпидемическим бригадам (ОПБ) с целью выявления заражённых на улицах Дюссельдорфа. Многих работников систем жизнеобеспечения города и сотрудников СМИ с семьями уже расположили в специальных лагерях по месту службы. Именно службы, потому что теперь любая значимая работа превратилась в служение общему делу противоборства болезни и сохранения жизней огромного количества людей.

– Мам, всё в порядке? – в гостиную вошёл двенадцатилетний сын Маркус.

– Да, всё нормально, – Клаудия постаралась сделать спокойный вид, лёгким движением руки незаметно, как ей показалось, смахнув слёзы. Но Маркус всё понял.

– Всё будет хорошо. Не плачь. Отец у нас осторожный человек, ты же знаешь. Уверен, мы даже в большей опасности, чем он, хотя ты сделала всё, что могла.

Действительно, Клаудия по наставлению мужа предприняла все возможные шаги, использовала все доступные средства, чтобы максимально обезопасить жилище от заражения. К счастью, её муж был опытным врачом и дал чёткие инструкции по соблюдению правил гигиены и санитарной безопасности.

Ещё с момента выступления Вольфганга Кёненбергера по телевидению дома в прихожей появилась полиэтиленовая камера дезинфекции с целым набором химических средств и парой ультрафиолетовых ламп. Несколько десятков респираторов разных типов, набор градусников, медикаментов и настоящая профессиональная аптечка скорой помощи лежала в кладовке. Муж побеспокоился об этом одним из первых в городе.

Клаудия с сыном уже почти месяц не появлялись на свежем воздухе. Вольфганг, когда вырывался с работы, привозил им провизию и прочие припасы на несколько дней вперёд.

Такие забота и самопожертвование ради семьи изменили отношение к мужу довольно жёсткой по характеру Клаудии. И если раньше из-за работы супруга она позволяла себе устраивать сцены, когда её интересы как-то ущемлялись, то теперь молча терпела – главное, чтобы Вольфганг вернулся домой, остался невредим и здоров. И лишь сейчас она в полной мере осознала, насколько любила и любит своего всегда такого сдержанного мужа.

– Маркус, ты будешь обедать? – Клаудия поднялась и направилась на кухню. – Я сейчас приготовлю. Что ты хочешь?

Сын не знал, что ответить. В последние дни аппетита не было вовсе. Да и откуда ему взяться, когда сидишь в четырёх стенах, а по телевизору показывают только разрешённые цензурой передачи. А они, несмотря на бодрый тон ведущих, оптимизма не внушают.