Читаем без скачивания Не родись красивой: Триумфальное возвращение - Т. Голубчикова

– Знаете, возникла небольшая проблема... В банке допустили ошибку и не перевели мне деньги... Но завтра деньги будут у вас... Обещаю со стопроцентной гарантией. Это не моя оплошность!

– Да, это проблемочка...

Тип наконец перестал буравить Александра взглядом и сосредоточился на головоломке. Уходить он не собирался.

Воропаев подождал некоторое время и деликатно кашлянул, напоминая «курьеру» о своем существовании. Очки сразу же сверкнули в его направлении, руки остановились, и субъект снова заговорил, налегая, на уменьшительно-ласкательные словоформы:

– Дорогой Александр Юрьевич, вы же знаете, что выплата долгов, а тем более карточных – это святое дело. Это вопросик вашей, а главное – моей репутации. Вот так-то... елочки-палочки!

Субъект нехорошо улыбнулся, загоняя на место последний цветной фрагмент, и церемонно откланялся:

– Значит, до завтра, дорогой Александр Юрьевич... – Повернувшись в дверях, добавил: – Я прямо утречком подскочу...

– Мне начали угрожать, ты представляешь? – Александр пытался сохранять хладнокровие, но старательно прятал под столом мелко подрагивающие руки.

– Неужели они хотят вас... убить? О Боже! – непритворно ужаснулся Ярослав.

Встреча с мрачным «специальным курьером» произвела сильно удручающее впечатление и на него.

– Никто никого убивать не собирается. Просто завтра и послезавтра, и послепослезавтра, и через неделю – каждый день – ко мне будет приходить говорящий «кубик-рубика» с глазами садиста, и тогда я сам буду умолять, чтобы меня убили! – он зашипел на Ярослава.– Ты понял? Нужны деньги! Сейчас!

– Честное слово, даже не знаю, как вам помочь... – лепетал Ярослав.

– Тогда брысь отсюда! – заорал Воропаев, указывая на двери. – Я буду... думать... Я сам найду выход!

Едва за финансистом затворились двери, Воропаев схватил визитницу, лихорадочно в ней порылся и без колебаний набрал номер Хмелина. Деловито, без сантиментов, сказал:

– Я согласен!

– Ваши условия? – так же деловито спросил Хмелин.

– Однако. Я думал, вы будете торговаться, – опешил Воропаев.

– Я деловой человек, Александр Юрьевич, – сухим колким смешком рассмеялся Хмелин.– Привык все просчитывать заранее. В данном случае мне выгоднее пожертвовать частью, чем целым. Потому что на продаже «Фонтаны» я заработаю гораздо больше! А казино ждать не будет!

– Пятьдесят процентов сейчас и пятьдесят после того, как я предоставлю вам подтверждение того, что «Zimaletto» приостановило выход коллекции!

– Договорились, с вами приятно иметь дело!

– Я хочу получить деньги как можно скорее...

Пушкарева отрешенно разглядывала сложный восточный орнамент на стенах ресторана «Мармелaдoff», скользила взглядом по многочисленным посетителям, собравшимся в обеденном зале к вечеру. Разговор не клеился, хотя Миша шутил и развлекал своих гостей. Но Катя все равно односложно отвечала на вопросы – она мало заботилась о том впечатлении, которое производит, хотя это было ее первое знакомство с родителями Михаила.

Мысли постоянно бежали по кругу, замыкающемуся ошибкой в отчетах «Zimaletto». Катя каждый раз пыталась понять, что же на самом деле там произошло. И словно в ответ на ее мысли в зал вошли Воропаев и Хмелин!

Хмелин, как всегда солидный и уверенный, довольно улыбался, а Воропаев только пытался казаться веселым и нервозно суетился, перекладывая из руки в руку кожаную папку. Он был слишком озабочен, чтобы заметить и узнать Катю.

Что заставило двух непримиримых конкурентов вот так дружески отобедать в преддверии начала нового сезона, удивилась девушка. Визитеры заняли столик в углу, запретили официанту включать лампу и не торопились сделать заказ. Вместо меню Хмелин открыл папку, которую принес Воропаев, кивнул и положил на стол увесистый сверток. Александр торопливо ощупал его, взял под мышку, пожал Хмелину руку и поспешил откланяться. Хмелин тоже не задержался недолго – вышел, едва пригубив заказанный коктейль.

Пушкарева удивленно проводила его взглядом. Зачем такая спешка и таинственность? Ей просто необходимо как можно скорее связаться с Зорькиным и узнать новости! Катя стала нервно ерзать на стуле, и Михаил осторожно сжал под столом ее пальцы, шепнув на ушко:

– Давай отсюда вечером сбежим вдвоем? Туда, где нас никто не сможет найти... Что скажешь? Проведешь этот вечер со мной?

– Даже не знаю, в принципе, это такое предложение... от которого я не могу отказаться, – лукаво улыбнулась Катя. Ей стало так легко, безмятежно, едва она решилась провести вечер с Михаилом. Но еще оставалось одно «но» – Катя вытащила и отключила мобильник:

– Телефоны пусть тоже отдохнут...

Воропаев в сопровождении Ярослава инспектировал производственный этаж в поисках способа гарантированно замедлить выпуск коллекции. Самым эффективным способом представлялось вывести из строя дорогостоящий импортный станок, делавший вышивку. Кажется, Жданов – новоявленный изобретатель и рационализатор – жаловался ему, что единственный станок работает на пределе и для оптимизации работы срочно требуется новое оборудование! Абсурдная идея вывести из строя станок совершенно не нравилась осторожному финансисту.

– Это называется саботаж... – пробормотал он, стараясь успевать за широко шагавшим по производственным помещениям шефом.– Только не припомню – это еще уголовное право или уже измена Родине?

– Оборудование всегда ломается, никто ничего не заподозрит, – успокаивал его Воропаев.– Надо уговорить начальника цеха участвовать в этой затее. Мне кажется, он согласится – за деньги, конечно...

Предусмотрительный Ярослав скорбно вздохнул: предугадав ход руководящей мысли, он уже успел предварительно поговорить с упомянутым начальником цеха:

– Десять тысяч просит... – он потупился.

– Десять тысяч долларов? – поморщился как от назойливой зубной боли Воропаев.

– Увы... Требует в твердой валюте. В евро!

– А у него хороший аппетит. Я за такие бабки и сам бы... – Воропаев вздохнул и безнадежно махнул рукой.– Соглашайтесь!

Производственный этаж давно опустел, но Жданов упорно продолжал изучать технологическую документацию, отчеты за прошлые годы и на основании этих данных совершенствовал план оптимизации производства. Время от времени он обращался к Малиновскому, который откровенно скучал за рабочим столом, но из солидарности ждал, когда Андрей завершит работу.

Начальник производства проскользнул мимо двери отдела развития как можно тише – чтобы молодые трудоголики его не заметили. Пригнувшись, прокрался к станку, поднял крышку, аккуратно вынул плату, рассмотрел еще раз. Извлек из внутреннего кармана зажигалку и уже поднес белесый огонек к плате, но тут хлопнули двери отдела развития – в коридоре послышались голоса.