Читаем без скачивания Лев Лангедока - Маргарет Пембертон

Леон на этот раз принялся за еду с удовольствием. Обычно завтраки Матильды выглядели на редкость неаппетитно.

— Вы превзошли самое себя нынче утром, Матильда, — сказал он, одарив ее такой улыбкой, что у старухи появилось желание снова стать юной девушкой.

— Это вовсе не я, — неохотно призналась она. — У нас тут вроде бы появилась новая экономка, одному Богу ведомо, с какой стати. Я уже сорок лет здесь и до сих пор не слышала ни единой жалобы, а теперь вот какая-то девчонка отдает нам приказания: направо, налево, вперед! Она испекла целую корзину свежего хлеба еще до того, как я спустилась утром в кухню, как будто хлеб, испеченный вчера Лили и Сесилью, недостаточно хорош.

Матильда вышла из столовой, сердито ворча что-то себе под нос. Леон не мог ей посочувствовать. Он в жизни не ел такого вкусного хлеба; Мариетта определенно обладала и другими талантами, помимо умения плести кружева. Однако он не имел времени поговорить с ней. Его ждала Элиза, ждал и аббат, настоятель церкви. Надо было договориться о венчании, и к тому же он все еще надеялся уговорить Элизу совершить обряд как можно раньше.

За то время, пока он шел к конюшне, ждал, пока выведут и оседлают Сарацина, Мариетта успела отослать бойкую Лили в деревню: служанка должна была уговорить своих сестер прийти помочь убрать в замке. Всю мебель и прочее вынесли из кухни во двор и принялись подметать выложенный каменными плитами пол. Пыль поднялась удушливыми облаками, и Матильда поспешила сбежать в укрытие.

— Когда бы и где бы я вас ни увидел, — появляясь в дверях и улыбаясь во весь рот, заговорил Леон, — у вас вечно грязное лицо.

— А у вас вечно дурные манеры, — парировала удар Мариетта и взмахнула метлой с таким жаром, что облако пыли угрожало основательно подпортить красоту голубовато-серой туники Леона и сапог из белой кожи.

Он тотчас ретировался, а Мариетта продолжила орудовать метлой с яростной энергией. Его драгоценная Элиза тоже выглядела бы не лучше гусыни, если бы ей довелось бороться с грязью в такой вот кухне.

У Мариетты было такое сердитое лицо, когда она велела Сесили вымыть каменные плиты пола горячей водой, что девушка принялась за дело без малейших возражений. К полудню начищенные кастрюльки и сковородки блестели как новенькие, огромный деревянный стол посветлел почти до белизны, а отмытые плиты пола оказались белокаменными. На подоконнике стоял в кувшине большой букет цветов.

Две сестренки Лили были просто счастливы поработать, и Мариетта направила их убирать комнаты на верхнем этаже — выбивать ковры, проветривать постели, мыть полы. Из буфетов извлекли столовое белье, и Матильде было поручено перестирать его и заштопать где следует. Курица, которую Мариетта сварила в большом горшке, добавив в бульон пучок сорванных в саду дикорастущих ароматных трав, оказалась на вкус наилучшим из блюд, когда-либо поданных на обеденный стол в доме де Вильневов.

К концу недели даже Матильда была покорена, и с помощью Лили и ее сестричек чистота в замке доведена была до полного блеска, покои для Элизы и комнаты для ее служанок приготовлены, и аромат свежих цветов смешивался с запахом только что испеченного хлеба и манящими запахами блюд в кастрюльках и сковородках на плите. Далее Мариетта обратилась за помощью к Арману, объяснив ему, что огород надо очистить от сорняков и мусора, а плоды собрать. Не позже чем через час после их разговора целая армия оборванцев в возрасте от пяти до десяти лет заполонила заросший огород и под руководством Мариетты принялась за уборку. Сесиль, получив самые необходимые указания, быстро освоила искусство готовить варенье и джем, а что касается самой Мариетты, она под палящими лучами южного солнца вела борьбу с сорняками, радуясь тому, что и на огороде устанавливается некое подобие порядка.

— Ну а как насчет плетения кружев? — спросила с ноткой протеста в голосе Жанетта, когда Мариетта уселась шить новые занавески для спальни Элизы.

— Завтра, — отвечала Мариетта, не поднимая головы от работы, и продолжила: — Сесиль собирается посмотреть, как это делается. Она может оказаться способной ученицей. Она очень сообразительная, понятливая, и пальчики у нее ловкие.

Жанетта посмотрела на склонившуюся над шитьем золотоволосую, как у женщин на полотнах Тициана, головку Мариетты и подумала, какую же огромную жертву намерена принести эта девушка, открыв постороннему человеку секрет изготовления венецианского кружева.

— Перемените ваше намерение, Мариетта, останьтесь с нами. Мне будет не хватать вас, если вы уедете.

— Нет. Здесь будет Элиза, она составит вам компанию.

Мариетта больно уколола палец и возложила на иглу вину за слезы, навернувшиеся ей на глаза. Ради чего, собственно, она взялась шить занавески для постели в спальне Элизы?

Мариетта сморгнула слезы. Она шьет эти занавески ради того, чтобы помочь Жанетте. И совершенно незачем размышлять, для кого они предназначены, но, как ни старайся, от этих мыслей не уйдешь. Своими собственными руками она трудится над тем, чтобы спальня новобрачной выглядела красивой и уютной. Комната выходит окнами на юг, она полна солнца, а из сада в нее доносится птичье пение. Именно здесь Леон и Элиза будут вместе, именно здесь будут зачаты их дети.

До них донесся стук захлопнувшейся двери, и почти тотчас в холле зазвучали шаги Леона.

Мариетта поспешила свернуть свое шитье:

— Я устала. Доброй ночи, Жанетта.

Она вышла из маленькой гостиной Жанетты всего за несколько секунд до того, как туда вошел Леон.

Жанетта поняла причину бегства Мариетты и до боли в сердце пожалела ее, но что поделаешь: Леон хотел жениться на Элизе. Всегда хотел жениться именно на ней.

Жанетта вздохнула и подняла голову, здороваясь с сыном.

Глава 5

Леон уселся в кресло, обитое красной парчой, и вытянул ноги поближе к огню. Жанетта посмотрела на сына с любопытством. Ей вдруг показалось, что для будущего новобрачного Леон проявляет необъяснимые и малоприятные признаки то ли скуки, то ли огорчения.

Он налил себе бокал вина, сделал глоток и удивленно приподнял брови.

— Вино отдает корицей, — пояснила Жанетта в ответ на невысказанный вопрос сына. — Ее добавила Мариетта.

Леон ничего не сказал по этому поводу, но Жанетта заметила, что очень скоро он налил себе еще.

— Завтра из Парижа приезжают герцог Мальбре и Рафаэль.

Леон одобрительно кивнул, явно обрадованный. Герцог был старинным другом Жанетты, что касается Рафаэля, то они с Леоном вместе играли и нередко дрались в детские годы, а повзрослев, вместе выпивали и приударяли за женским полом. Оба друга семьи будут первыми свадебными гостями, которые остановятся в Шатонне, а Шатонне, к душевному облегчению Леона, в теперешнем своем виде готов оказать им достойный прием. Однако вопреки своему удовольствию он вдруг сдвинул брови.