Читаем без скачивания Лев Лангедока - Маргарет Пембертон

— Завтра из Парижа приезжают герцог Мальбре и Рафаэль.

Леон одобрительно кивнул, явно обрадованный. Герцог был старинным другом Жанетты, что касается Рафаэля, то они с Леоном вместе играли и нередко дрались в детские годы, а повзрослев, вместе выпивали и приударяли за женским полом. Оба друга семьи будут первыми свадебными гостями, которые остановятся в Шатонне, а Шатонне, к душевному облегчению Леона, в теперешнем своем виде готов оказать им достойный прием. Однако вопреки своему удовольствию он вдруг сдвинул брови.

— Дочь Армана заболела, у нее жар.

Жанетта побледнела.

— У нее оспа?

— Арман говорит, что нет, но она ничего не ест и не пьет. Ему надо побыть при ней несколько дней.

Слова сына не успокоили Жанетту. Две деревенские девушки умерли от лихорадки за последние три месяца, однако она сочла, что не следует тревожить Леона такими сведениями.

Вино улучшило настроение Леона, и он с удовольствием прогулялся по дому, радуясь чистоте и порядку. Хорошо, что приедет Рафаэль, завтра вечером Элиза пообедает с ними.

Огоньки свечей отражались в отполированном дереве, великолепная ваза с цветами увенчивала стол. Благодаря Мариетте замок Шатонне был готов принять любого гостя. Вино с корицей оказалось удивительно приятным на вкус, да и для герцога приготовлены соответствующие его титулу покои.

Леон налил себе еще бокал вина, свистнул своим собакам и направился к себе в спальню.

Мариетта, узнав о болезни дочери Армана, немедленно посетила ее. Девочка горела в жару; она исхудала до последней степени. Мариетта велела Арману поить ее козьим молоком и кормить медом. Она пришла в ужас, услыхав от Армана, что им недоступна подобная роскошь.

— Любой может разводить пчел! — заявила она Жанетте с негодованием. — А также коз.

— Но у нас есть коза, — неуверенно возразила Жанетта.

— Какой прок от одной козы? А как быть крестьянам? Они слишком бедны, чтобы приобрести собственных. Откуда им взять молоко?

— Я уверена, что теперь, когда Леон вернулся, он…

— Фу! — перебила ее Мариетта, уперев руки в бока и полыхнув глазами. — Леон слишком занят ухаживанием за мадам Сент-Бев, чтобы беспокоиться о каких-то там козах! Я съезжу на повозке в Монпелье и привезу целую дюжину коз. В Шатонне есть дети, которые умирают от недостатка молока, и самое малое, что может сделать де Вильнев как их сеньор, — это обеспечить их столь необходимым продуктом!

Жанетта, убежденная ее доводами, а скорее ее напористостью, согласилась и вручила Мариетте кошелек, туго набитый ливрами, и только поинтересовалась, где та предполагает держать коз, когда приобретет их.

Увидев, что Мариетта решительной походкой направляется по вымощенному булыжником двору к конюшне, молодой конюх прямо-таки просиял и вывел из стойла кобылу, намереваясь ее оседлать.

— Повозку, — бросила Мариетта, — и пару мулов.

Конюх уставился на нее в недоумении.

— И ради Бога, поскорее, — потребовала Мариетта, — не то я до полудня отсюда не уеду.

Пока парень раздумывал, не рискует ли он получить затрещину, если обнимет Мариетту за талию под предлогом помочь ей сесть на облучок, она лишила его этой возможности, ловко и легко вскочив на грубое деревянное сиденье и ухватившись за вожжи. Конюх зачарованно устремил взор на красивые босые ножки. Ни одна знатная дама не отправилась бы в дорогу в подобном виде, однако де Вильневы относились к ней как к равной, а она явно имела высокое мнение о себе. Попробовать повалить ее на солому, как Лили или Сесиль, было бы так же немыслимо, как проделать такое с самой мадам де Вильнев.

Заинтригованный, он наблюдал за тем, как видавшая лучшие времена старая повозка прогромыхала колесами по булыжному двору, а потом миновала подъемный мост. Босая или нет, Мариетта выглядела королевой. Парень подумал о том, получил ли от нее граф то удовольствие, о котором ему, конюху, и думать нечего.

Он похотливо ухмыльнулся. Наверняка получил, иначе зачем ему было привозить ее в Шатонне? Ад и владыка его Дьявол, как хотелось бы родиться человеком с деньгами! От одного взгляда на округлую грудь Мариетты у него из головы вылетели все мысли о работе.

Он отшвырнул седло, которое начал было чистить, и окольной дорожкой добрался до кухонной двери. Если повезет, Сесиль удастся ускользнуть от бдительного надзора Матильды и уединиться с ним в конюшне. Сесиль маленькая и коренастая, но в конюшне темно, и мужчина может пустить в ход свое воображение. Ничего, когда граф вдоволь натешится этой девчонкой Рикарди, она утратит свое высокомерие и власть, а тогда будет рада и его вниманию.

Воодушевленный надеждой, парень негромко свистнул у открытой настежь задней двери кухни и был вознагражден вспышкой радости на плоском лице Сесили, которая, оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто за ней не следит, выбежала к нему.

В Монпелье было жарко и многолюдно, и Мариетта потратила лучшую часть утра на то, чтобы после долгих переговоров о цене приобрести таких коз, каких она хотела. Глупые животные не имели желания прыгать в повозку добровольно, и только при помощи неистово сквернословящих продавцов удалось Мариетте справиться с нелегкой задачей. Но и на этом ее мучения не кончились. От животных исходила мерзкая вонь, кроме того, то одна, то другая коза пыталась положить голову Мариетте на плечо либо сунуть нос ей под мышку, пока она погоняла мулов по узким улицам, а потом по пыльной дороге к Шатонне.

Будь она умней, подумала Мариетта со злостью, когда одна из неблагодарных тварей цапнула ее за руку, то осталась бы сидеть с больной Нинеттой Бриссак, а за козами отправила бы Армана.

Время перевалило за полдень, но свет оставался все таким же сияющим, каким бывает только в Лангедоке. Опаляемая солнцем дорога тянулась между рядами олив и смоковниц, и Мариетта повернула лицо к солнцу, стараясь не обращать внимания на возню и блеяние коз. Сзади до нее донесся топот подкованных копыт и щелканье кнута; она обернулась и увидела всадника, сопровождающего великолепный экипаж, влекомый прекрасными серыми лошадьми, головы которых были украшены алыми султанами из перьев.

Мариетта поспешила направить мулов на край дороги, чтобы пропустить роскошную карету. Но всадник, облаченный в черный бархатный камзол с кружевами на воротнике и обшлагах и обутый в сапоги из блестящей черной кожи, одним рывком осадил лошадей и яростно выкрикнул:

— Какого дьявола вы здесь делаете?!

Мариетта скрипнула зубами, отпихнула от себя особенно назойливую козу и ответила:

— Обеспечиваю Шатонне дойными козами, о чем давно уже следовало позаботиться лично вам, и никому другому!