Читаем без скачивания Музыкант (трилогия) - Геннадий Марченко

Ну что ж, в субботу еще что-нибудь перепадет, а пока и полтинник – неплохой итог. Спасибо товарищам с юга. Бернес, хотя я и опасался за «Извозчика», меня тоже похвалил. Я с легкой грустью поглядел в вазочку с растаявшим мороженым и поспешил откланяться. Время уже было позднее. Не хотелось лишний раз напрягать маму, которая наверняка за меня волнуется.

А наутро я первым делом отправился в ЦУМ, покупать себе приличную одежду. При этом еще не до конца придумав, как буду объяснять такую покупку матери и сестре. В итоге я стал обладателем костюма от швейной фабрики «Большевичка» – нормальных брюк, не напоминавших уже обрыдлые шаровары, и приталенного пиджака. А также пары туфель из натуральной кожи марки «Скороход». Причем после расчета на кассе у меня оставалось еще четырнадцать рублей, восемнадцать копеек. Ну не знаю, хватит ли на угощение Ленке в «Коктейль-Холле», там цены небось ого-го, в любом случае спиртное нам еще не положено. Будем надеяться, что не ударю в грязь лицом, не посрамлю, так сказать, чести мужского рода.

Глава 8

– Егор, что ты опять натворил?

Мама сидела на табурете с печальным взглядом, олицетворяя собой героиню картины Решетникова «Опять двойка». В руках она держала какую-то бумажку. Сестра накручивала бигуди у зеркала, и ее отражение тоже с укоризной посматривало в мою сторону.

– А что случилось-то? – искренне удивился я.

Мама молча протянула сложенную пополам бумажку. Развернув ее, я понял, что это повестка в милицию. Мне нужно было явиться завтра утром в ОВД по Пресненскому району Москвы в кабинет № 28 к майору Бутыльникову. Причем в сопровождении матери, поскольку я считался несовершеннолетним.

– Хм, сам без понятия, чем я мог заинтересовать целого майора… Может быть, нужно просто отметиться как состоящему на учете в ПДН?

– Егор, отмечаться в ОВД, да еще к майору, не ходят. Единственное, меня успокаивает, что за тобой не приехал «воронок». Значит, все еще не настолько плохо.

– Мама, да о чем ты говоришь?! Какой еще на фиг «воронок»! Ничего плохого за последний месяц я точно не совершал!

– Дай-то Бог, сынок… В любом случае придется отпрашиваться с дежурства.

Вот еще не хватало матери со мной тащиться туда. Тут же всплыло в памяти ограбление табачного киоска. Блин, вот с этим реально могут быть проблемы. Вдруг кто-то из наших проговорился? В таком случае единственно верная линяя поведения – все отрицать. Но если подельники все будут валить на меня – тут уже придется худо. Твою ж мать, вот чего я не отмазался, как Дюша!

Снова стал прокручивать в памяти события последних дней. Разбор песен у Блантера дома, репетиция с «Апогеем», посиделки с Бернесом в ресторане, поход с Лисенком в «Коктейль-Холл»… Кстати, неплохо так прогулялись. Я в новеньком костюме, ради легализации которого пришлось для матери придумывать легенду с подработкой в виде сбора аптечных трав и покупки костюма на толкучке. Мы ведь в самом деле по молодости в школе собирали всякие ромашки-подорожники, правда, в аптеках платили копейки, но на мороженое-леденцы нам хватало. А насчет барахолки заявил, что женщина продавала костюм недавно умершего мужа, так ни разу и не надеванный, всего за 12 рублей. И ботинки за пятерку отдала, размер чудесным образом подошел. Мама, похоже, не очень поверила моим объяснениям про целый мешок особо ценных лекарственных растений и обновки с рук, но настаивать не стала, махнула рукой, при этом все же по достоинству оценив мой новый внешний вид.

Ленчик тоже принарядилась во все лучшее, ей очень шло платье в горошек с широким поясом и юбкой-колоколом. Мы, как и обещались, без четверти семь стояли у черного хода «Коктейль-Холла», когда дверь отперли с той стороны и в образовавшемся проеме нарисовался басист Георгий, он же Жора.

– Привет, – мы обменялись рукопожатиями, а моей спутнице музыкант галантно поцеловал ручку. – Прошу за мной.

Остальные участники группы готовились к первому выходу на сцену. Этим вечером помимо них предстояло выступить еще двум коллективам, причем один из них представляли музыканты, наряженные ковбоями и вооруженные акустическими гитарами и банджо.

– Парни играют рокабилли, – шепнул мне на ухо Миха, подтягивавший вторую струну на своем «Гибсоне».

Второй коллектив выглядел менее экзотично, и более взросло, чем их коллеги. Они были одеты в одинаковые синие костюмы с позолоченными пуговицами и красными обшлагами на рукавах, и у них имелась даже духовая секция в виде тромбона и саксофона.

Миха провел нас в зал, где уже тусила «золотая молодежь», что-то сказал негромко бармену, тот, поглядев на нас, кивнул, и в итоге на сегодняшний вечер мы были обеспечены бесплатным пивом. По словам бармена, это максимум, что он мог нам предложить в силу возраста, хотя, по большому счету, и пиво считалось недопустимым для 15-летней молодежи. А когда я решил угостить подругу мороженым, выяснилось, что и это за счет заведения.

Наплясались мы с Ленкой от души, ее глаза в этот вечер просто сияли счастьем. Правда, родители велели девушке быть дома не позднее 10 часов вечера, так что в девять нам пришлось сворачиваться. В этот момент на сцене мои знакомые как раз выдавали на гора позаимствованные мною у западных рок-звезд хиты. В паузе между песнями я жестом показал, что нам пора идти – время поджимает, и мы помчались к ближайшей станции метро.

Пока ехали, не выдержал, сказал, что ребята пели мои песни. Подруга не поверила, назвала меня вруном. У подъезда Ленкиного дома рискнул поцеловать ее в щечку. Невинное дитя зарделось и кинулось вверх по лестнице, а я отправился восвояси, чувствуя себя перевозбужденным от обуревавших меня эмоций. Однако, Алексей Дмитриевич, вы шалун.

В субботу – то есть три дня назад – у нас была игра с молодежкой «Спартака». Вынесли соперников со счетом 3:1, на моем счету гол и голевая передача, которой умело воспользовался Пеле, кстати, отметившийся в этот день дублем. Занеся форму домой и попросив маму постирать футбольную амуницию, поехал к ресторану «Арагви», где мне отвалили за два последних вечера, в течение которых помимо прочего исполнялись мои песни, еще пятьдесят целковых. Ну что ж, жить можно было, тем более что накануне в «Коктейль-Холле» я не успел получить расчет, поскольку нам с Леной пришлось делать ноги, а значит, завтра можно подгрести в парк Горького и забрать у музыкантов причитающуюся мне сумму с их выступлений в «Коктейль-Холле» и на танцах.

Сумма составила тридцатник, все же не ресторан, где денег водится не в пример больше, на танцполе никто музыкантам купюры не сует. По идее они вообще могли меня послать подальше. Потому что навара с моих песен не имели, ставка-то по существу одна и та же. Но видно, пошли навстречу из любви к искусству. Как бы там ни было, я всего за пару дней нехило поднялся, а ведь еще дело даже не дошло до отчисления авторских. Хотя маме можно сказать про авторские, надо же как-то объяснять появление денег, которые пришлось заныкать под матрасом. Мол, песни уже звучат по ресторанам, а скоро ты услышишь их по радио и, возможно, увидишь по телевизору артистов, исполняющих нетленные шлягеры Егора Мальцева.

Эта версия стала особенно актуальной после получения повестки, вполне возможно, на допросе или во время общения – смотря как идентифицировать нашу встречу с неким Бутыльниковым – будет озвучена моя нелегальная платежная ведомость.

Так что накануне похода в милицию я во всем признался маме и Катьке, постаравшись все же не сгущать краски. Мол, по глупости схватился за оголенный провод, долбануло, потерял на какое-то время сознание, а очнулся совершенно другим человеком.

– Понимаешь, мама, я как-то резко осознал, что дорога, которой я шел до этого, вела меня в пропасть. И решил свернуть на другую, встать на путь исправления. Записался в футбольную секцию, стал сочинять музыку – кстати, тяга к музыке у меня была с детства, но я не давал этому таланту в себе развиваться. В итоге познакомился с известным композитором Блантером и артистом Бернесом, который согласился взять две моих песни. Кстати, по совету Блантера я забрал документы из железнодорожного и отдал их в музыкальное училище… Да-да, меня приняли, не удивляйтесь. А тут еще такое дело – познакомился с красивой девочкой. Можно, конечно, на свиданиях ей серенады под гитару петь, но иногда не мешало бы водить девушку и в кино, угощать лимонадом и мороженым.

– Это точно, – хмыкнула сестра.

– Катя, помолчи! – осадила ее мама. – Егор, так что, из-за этого разве тебя вызывают в милицию?

– В милицию меня вызывают, вполне вероятно, потому, что я договорился с ресторанными музыкантами, которые согласились петь мои песни, а некоторый процент отчислять в мою пользу, живыми деньгами. Кое-что с двух дней исполнения моих песен в «Арагви» я уже получил, вот, гляди.