Читаем без скачивания В споре со временем - Наталья Решетовская

На свидание мы с Антониной Васильевной приехали вместе, обе - с цветами.

Это свидание проходило в Лефортовской тюрьме. Идя по узкому коридору и глядя в распахнутые двери с правой стороны, я прежде Сани увидела Николая, стоящего во весь рост у стола. Он стоял за светом. И это был всего лишь миг. Всё же я успела разглядеть, что он стал носить усы. Николай тоже успел увидеть меня и узнать.

Свидание наше с Саней было в тот раз каким-то очень светлым. Последним перед ним было декабрьское, на котором я сказала о разводе. Только в письме, написанном в день нашего майского свидания, муж сознался мне, что в декабре вернулся на "шарашку" "в мрачной безнадёжности". Зато на этот раз он приехал в "Марфино" весёлый, с ландышами в руках и "удивительно облегчённый".

Весь следующий день понедельника, 30 мая, я была полна сложными чувствами. Проводила опыты в лаборатории, думала о своём... Очень обрадовалась, когда мне позвонил один ученик Ундины Михайловны и сказал, что у него оказался лишний билет на концерт Рихтера. Оставалось уже мало времени. Я быстренько свернула свои опыты и побежала в консерваторию.

На следующий день заместителем Кобозева по хозяйственной части мне было поставлено на вид, что я, уходя накануне, не закрыла форточку.

Весьма возможно... Но ведь я уходила далеко не последняя. В кабинете Кобозева оставались люди... Моя комната - проходная, и тот, кто уходил последним, должен был закрыть форточку... К тому же на окне решётка!..

Мне было отвечено, что вечером лабораторию посетили представители спецчасти, которые отнеслись к этому весьма серьёзно...

Тотчас же пошла я к начальнику спецчасти. Да, у него есть соответствующий рапорт. Я объяснила ему всю ситуацию. Он выслушал меня молча. Посчитав, что убедила его, я совершенно успокоилась.

Кроме обычных дел, я усиленно готовилась в те дни к философскому докладу на предстоящей теоретической факультетской конференции.

И вдруг 6 июня, совершенно потрясённая, не веря своим глазам, я читала приказ о своём увольнении из университета "за халатное отношение к работе, выразившееся в том, что, уходя из лаборатории, оставила открытым окно (?) и дверь (???)".

Юрист МГУ, сначала отнёсшийся ко мне с недоверием, потом, когда я передала ему расположение комнат и объяснила, что не могла же я запереть лабораторию снаружи вместе с находившимися в ней сотрудниками, заключил, что я имею полное право опротестовать этот приказ и потребовать своего восстановления.

В страшной растерянности поехала я к своему профессору, который находился тогда в подмосковном санатории "Узкое".

Николаю Ивановичу ничего не известно о моей беде. И вот он, всегдашний мой доброжелатель, считавший меня в составе своей научной школы, на сей раз советует мне уйти из университета. Мне всё равно уже не дадут здесь спокойно работать! А он, редко из-за болезни бывая в лаборатории, не сможет меня защитить... Разумеется, я не должна уйти с порочащей меня формулировкой. Об этом он позаботится...

Приказ был изменён. Я была отчислена "согласно личному заявлению"...

...Как быть?.. Из всякого плохого, что на тебя обрушивается, надо стараться извлечь по возможности больше если не хорошего, то хотя бы полезного!.. К тому времени я очень соскучилась по преподавательской работе, которой так увлеклась во время войны... Быть может, удастся пройти по конкурсу в какой-нибудь из подмосковных институтов? или даже... в самой Москве?.. До начала учебного года остаётся три месяца. На конкурс подать можно ещё успеть. Но как летом жить без зарплаты? Значит, снова обращаться к маме?.. Но нельзя писать всего, как оно есть! Нельзя волновать понапрасну!..

И я написала, что решила с осени перейти на преподавательскую работу. Но для этого нужно уходить из университета сейчас: я как раз заканчиваю тему, если возьму другую - осенью не отпустят... Смущают только материальные соображения...

Мама, даже не дождавшись моего следующего письма с просьбой о займе, выслала мне деньги.

А тут неожиданно подвернулся урок по музыке. Будет хоть маленький заработок!

Не теряя времени, я стала ездить по подмосковным институтам (или нет вакансий или опоздала), а также отправилась в Министерство высшего образования разведать, в каких институтах объявлены конкурсы на подходящую для меня должность.

Самым реальным и соблазнительным показался мне вновь открывавшийся в Рязани сельскохозяйственный институт. Совсем близко к Москве! (А значит, и к Сане! и к Ундине!) Должность доцента. К тому же я по талды-курганскому опыту знала, как интересно работать в молодом учебном заведении, где коллектив ещё только формируется и на первых порах всегда дружный, где работа требует много инициативы, энергии, полной отдачи сил...

Документы поданы. Среди них - вполне хорошая характеристика от университета и блестящий отзыв профессора Кобозева.

Я почти уверена, что пройду по конкурсу.

Вынужденная поневоле "отдыхать", я с ещё большим рвением занялась музыкой. Даже выступила в июне по телевидению.

...А что, если переключиться на музыку?.. Но... как?.. Ундина Михайловна считает, что я вполне могу попытаться поступить в консерваторию. Но... опять студенчество? Опять на маминой шее?..

Саня отнёсся к тому, чтобы я променяла химию на музыку, с энтузиазмом. Он считает, что уж если оставаться в Москве из-за музыки, то нужно найти "совершенно исключительный, но быстрый и уверенный способ стать профессионалом", помимо консерватории. "Ты скажешь, что такого пути нет,пишет он,- а его надо найти". Снова - фантастические построения! А жизнь есть жизнь! Надо работать! Надо зарабатывать!

Две недели июля провела я в подмосковном доме отдыха по путёвке, которой меня премировал тот же университет, что и уволил...

Не одна я получила путёвку за успехи в самодеятельности. А потому и здесь много музыки, пения, художественный свист... Интересное знакомство с только что окончившим Московскую консерваторию пианистом. Его советы мне поступать обязательно... Теперь у этого пианиста много почитателей. Это Олег Бошнякович.

Образовалась приятная компания. Музыка... Прогулки к Москве-реке... Задушевные беседы... Даже дурачества... И... беспокойство о своей судьбе на время отступило...

Из дома отдыха я писала Сане, что скорей всего буду работать в Рязани. Пообдумав, он этому обрадовался. По приезде в Москву я получила от него письмо, где он писал, что мне, некоренной москвичке, "много лет ещё пришлось бы ютиться по углам и жить полубездомной жизнью". Ему кажется, что в тихом городе я устроюсь спокойнее и лучше. Ко мне переедет мама "с тётями и со всем домом, в том числе и с роялем".

Но результатов конкурса пока ещё нет.

Берусь за платный перевод английской статьи. Готовлю в институт по химии дочь обеспеченных родителей. Всё это интересно и неплохо оплачивается.

А из Рязани пришёл большой пакет. Что это?.. Увы, мои документы! По конкурсу я не прошла...

Снова Министерство высшего образования. Снова хождение по различным отделам. По моей специальности требуются ассистенты в Горьковский университет. Здесь сейчас и сам заведующий кафедрой профессор Н. Он готов взять меня, несмотря на признание, что я "развожусь с мужем, находящимся в заключении".

19 августа я приехала в Горький и в тот же день была зачислена ассистентом кафедры физической химии... Но с 1 сентября.

...Зачислил бы меня ректор со дня моего приезда - и работать бы мне в Горьком! Такой, казалось бы, пустяк определил мою дальнейшую судьбу...

Мне обеспечен значительный оклад, подъёмные, обещана через некоторое время комната. А пока - у меня отдельный номер с широким окном, открывающим вид на Волгу в центральной гостинице, что на набережной. После общежития на Стромынке всё кажется сказочным. Даже одиночество не тяготит, а позволяет лишь полнее переживать привлекающее новизной настоящее и что-то обещающее будущее...

Распахиваю окно. Волга затягивается лёгкой предвечерней дымкой. Кое-где на противопо-ложном берегу загораются одинокие огни. От реки веет свежей прохладой. Огней становится всё больше, а по самой реке - движущиеся огоньки медленно проплывающих судов... И меня всё больше охватывает давно не испытываемое чувство внутреннего покоя...

Бываю на кафедре. Готовлюсь к проведению лабораторного практикума, перечитываю двухтомную "Физическую химию" Бродского, по которой самообразовывался Саня в лагере на Большой Калужской. Гуляю по городу, обедаю непременно пельменями, бываю в кино. И... не тороплюсь зайти на почтамт спросить корреспонденцию до востребования: ответов-то ждать ещё рано... А там уже несколько дней, как лежит телеграмма от друзей из Москвы: "Рязань предоставляет место доцента".

Я - снова в смятении. Не только доцентство. Хотя читать лекции - куда привлекательней, чем вести практикум. Рязань ближе к Москве. И главное вот уж там мне развод совсем не понадобится!..