Читаем без скачивания Подруга по контракту (СИ) - Трифоненко Елена

Я даже телефон чуть не выронила:

— Что? Я думала, ты спишь.

— Как я могу уснуть, когда ты все время ерзаешь?

— Я не ерзаю.

— Еще как ерзаешь — скоро дыру в сиденье протрешь. Неужели эта книга так тебя взбудоражила?

— Нет. Я вообще такое не читаю, просто ничего другого в телефоне не нашлось.

Он ухмыльнулся:

— Я так и понял. Ты у нас, наверное, только классику жалуешь, а эту историю тебе подкинули недоброжелатели.

— Я ее для бабушки скачивала, — выпалила я, чувствуя, как щеки стремительно наливаются жаром.

— Ах, для бабушки! Что же, тогда не забудь обменяться с ней впечатлениями.

Это было уже слишком! Я медленно и с удовольствием испепелила «братца» взглядом, а потом запихала телефон в сумку. Настроение было испорчено.

— О, змеюка на солнышко выползла! — с нежностью пробурчал Аркадий Матвеевич, паркуя авто у дома Павла.

Я с интересом проследила за взглядом водителя. Тот смотрел на Марту Петровну, мирно восседающую на крыльце с газетой в руках. Мною вдруг завладел странный азарт. Я подалась вперед и тихо сказала:

— Кажется, Аркадий Матвеевич, вы напрасно сбрасывали Марту Петровну со счетов. Смотрите: она, вон, на работе задержалась, только бы лишний раз вас увидеть.

Мое предположение заставило его вздрогнуть, а вот Павла оно наоборот развеселило.

— Точно, неспроста все это, — подтвердил он. — Марта Петровна явно с умыслом нас тут караулит. А вы бы, Аркадий Матвеич, не терялись. Марта у нас женщина хорошая, хозяйственная…

— Да что вы такое говорите, — водитель тяжело задышал и прижал руку к груди.

— Смелей, Аркадий Матвеевич, — подбодрила я. — Смелей, пока такую жемчужину кто-нибудь другой не перехватил.

Он поспешно вытер выступившую на лбу испарину, а потом поглядел на меня и Павла с тревогой:

— И что вы предлагаете мне делать?

— Ну, для начала подбросьте ее до дома, — посоветовал Павел.

— Думаете, согласиться?

— А чего гадать? — деланно удивилась я. — Предложите и узнаете.

И даже Виола закивала.

— Только потому что вы просите, — пробубнил водитель, а потом, открыв окно, закричал Марте:

— Подвезти, красотка? Али сама до хаты дотопаешь — не переломишься?

Марта Петровна подскочила на ноги и вся пошла багровыми пятнами. Мне даже немножко страшно стало за ее здоровье. Впрочем, она почти сразу демонстративно развернулась и убежала в дом. К тому же так дверью хлопнула, что чуть карниз не отвалился.

— Ну и чего теперь делать-то? — растерянно пробормотал Аркадий Матвеевич.

Павел похлопал его по плечу:

— Смутилась. Бывает. Ничего страшного! В следующий раз обязательно согласится.

— Да когда этот следующий раз будет, — в сердцах махнул рукой Аркадий Матвеевич. Выглядел он весьма и весьма расстроенным.

— Скоро будет, — внезапно пообещала я. — Весьма скоро.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

25

По приезде домой мы выпили чаю, и Павел отправился работать в саду. Я и Виола тоже не теряли времени понапрасну. Мы внимательно изучили несколько кулинарных сайтов и собрали целую коллекцию простых рецептов.

— Давай начнем с оладушек, — немного подумав, предложила Виола. — Папа их любит.

— Главное, чтобы все нужные продукты были в наличии.

Она сбегала на кухню, а через минуту вернулась довольная:

— Все есть.

— Отлично! — обрадовалась я. — Значит, решено: завтра у нас будут оладьи.

Виола немного волновалась по поводу первого кулинарного опыта, потому решила хорошенько к нему подготовиться. Сначала она наизусть выучила найденный нами рецепт, а после стала смотреть всякие ролики на «Ютюб», чтобы лучше понять технологию жарки. Ее энтузиазм невероятно меня забавлял.

Вскоре вернулся Павел. Воздух в доме тут же заискрил от напряжения, что мне решительно не понравилось. Я демонстративно покосилась на часы, а потом придвинулась к «племяшке» и шепотом спросила:

— Может, пойдем спать? Завтра надо встать пораньше — где-то без двадцати семь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Виола согласилась, и мы разбрелись по комнатам. Я неторопливо приняла душ, почистила зубы и юркнула в постель. Вот только мне не спалось. Перед глазами стоял Павел. Полуобнаженный, загорелый и растрепанный. Его руки вновь скользили по моему телу — теперь в мечтах, — и чем больше я боролась с непристойными мыслями, тем горячей они становились. Чертово наваждение!

Отчаявшись уснуть, я, наверное, час серфила в интернете, а потом даже посмотрела кино. Вот только это не помогло: бессонница никуда не делась. Чертыхнувшись, я скатилась с кровати и решила отправиться на кухню, дабы что-нибудь съесть, а может, даже выпить чаю с медом, если таковой найдется. Но лучше бы мне той ночью вообще не выходить из комнаты. Все было бы намного, намного проще.

***

В доме стелилась сонная темнота, только на первом этаже у лестницы мерцал торшер. Я на цыпочках прокралась вниз, пробежала по коридору и, стараясь не шуметь, толкнула дверь на кухню. В глаза мне тотчас ударил яркий свет. Я заморгала и застыла на пороге как статуя. Прямо напротив меня, за столом, сидел «любимый братец», сосредоточенно вглядывался в монитор ноутбука и жевал бутерброд. Одного взгляда на Павла хватило, чтобы мне сразу перехотелось и есть, и искать мед.

Я затаила дыхание и сделала осторожный шаг назад, надеясь скрыться в темноте, пока меня не заметили. Но, к сожалению, Павел вдруг обернулся и посмотрел прямо на меня. Пришлось натянуть на губы приветливую улыбку и двинуться вперед.

— Тебе тоже не спится? — спросила я, подходя к электрическому чайнику и включая его в розетку. — Мне вот что-то чая захотелось с чем-нибудь вкусненьким. Кстати, тебе налить?

Павел отложил бутерброд и полностью развернулся ко мне. Его взгляд медленно прополз от моих голых коленок до края пижамных шортиков, а потом сразу переместился на обтянутую тонкой маечкой грудь. Я смутилась и немедля прикрыла последнюю скрещенными руками. И чего он уставился? Ну не знала я, что буду пить чай не одна, не знала!

По телу медленно прокатилась волна жара.

— Так что? Наливать? — переспросила я, потому что «братец» не спешил отвечать.

Его лицо приобрело какое-то циничное выражение.

— Девочка, тебе напомнить твои должностные обязанности?

— Зачем? — нахмурилась я. — Не надо.

— А я все-таки напомню. Ты приехала сюда, чтобы дружить с моей дочерью. Не со мной. Со мной дружить не нужно: меня это раздражает.

Я обиженно вздернула нос:

— Я всего лишь проявила вежливость. Не хочешь чаю — так и скажи.

— Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? — он откинул голову назад и зло усмехнулся. — Думаешь, мне непонятен твой примитивный план?

— В смысле? — растерялась я. — Какой еще план?

— Да перестань! У тебя совершенно колхозные ужимки. Расхаживаешь тут без лифчика, принимаешь соблазнительные позы… Неужели ты и правда веришь, что все это на меня подействует? Я давно не подросток, чтобы на такое вестись.

Кровь бросилась мне в лицо.

— О чем ты? Я не понимаю.

Он покачал головой:

— Вот только не надо тут корчить оскорбленную невинность. Я вижу тебя насквозь. И от твоих попыток меня соблазнить уже тошнит. Думаешь, ты первая, кто пытается залезть ко мне в постель с помощью всех этих женских штучек? Нет, дорогая. Вас таких много. И каждая верит, что переспав со мной, вытянет билет в счастливую жизнь.

— Я никогда не пыталась тебя соблазнить.

— Серьезно? — Павел усмехнулся. — Да я готов поклясться, что ты явилась сюда вовсе не за чаем. Вся такая расхристанная, без лифчика… На тебе, наверное, и трусов нет, или я ошибаюсь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он встал из-за стола и решительно двинулся ко мне. Я шарахнулась назад, но уперлась в разделочный стол. Мною завладело странное оцепенение. Павел с наглым видом погладил меня по обтянутому шортами бедру, а я даже не попыталась ему помешать. Просто стояла вытаращив на него глаза и даже не дышала.