Читаем без скачивания Песнь Кобальта (СИ) - Дюжева Маргарита

***

Только к ночи, вдоволь попетляв по лесным тропам, выбрались они к полуразрушенной заставе.

Бывшие каменные казармы, размером с сарай сельский да круглый остов башни с обвалившейся крышей — все, что осталось от древней постройки. Лес беспощадно отвоевывал свои территории, мощными корнями ломая фундамент, прорастая травой по ступеням, молодой порослью березовой по крыше.

Брэм соскользнул с коня, нервно подрагивающего боками, обвел взглядом напряженным руины и тихо свистнул, заканчивая трель птичьим клекотом. В ответ тишина, от которой мороз по коже.

Не стал больше ждать.

Подошел к входу в казарму с завалившейся на бок дубовой дверью. Старое дерево рассохлось, раскрошилось, сползая с петель, уныло сдаваясь на волю природы безжалостной.

Заглянув внутрь, приглушенно шепнул:

— Порядок.

И непонятно к кому обращался, к себе самому, или к девчонке, обессилено болтавшейся в седле.

Зашел внутрь, заводя коня вместе с собой.

В помещении на останках искореженной мебели лежал слой вековечной пыли. Углы затянуты паутиной размером с большую шаль. По углам писки да шорохи лесных жителей, что облюбовали постройку серую в качестве дома, и теперь возмущались вторжением бессовестным.

Дэни застонала, когда бесцеремонно ухватил за талию и стащил с седла. Тяжело опустилась на колени, ладонями вжимаясь в треснутый каменный пол.

Хотелось лечь и провалиться в беспамятство. А еще лучше умереть, чтобы ужасы эти остались позади. Сил не осталось совсем.

Кое-как отползла в сторону к стене, чтобы не мешаться под ногами.

Брэм, первым делом огонь тусклый в очаге развел, не забыл про чешую кобальтовую. Потом подхватил коня под уздцы и провел вперед, к двери, ведущей из казармы в разрушенную башню. Сквозь проем обвалившийся увидела, что внутри давно лес хозяйничает. Вместо пола — ковер из травы, а разрушенные лестницы плющом увиты, а в дальнем углу углубление в котором вода дождевая скапливается.

Животное тотчас принялось жадно пить, восстанавливая силы после тяжелого дня.

Брэм вышел на задний двор и вернулся с котелком старым, наполненным водой. В этот раз пить ей не предлагал. Вел себя так, словно и не было ее поблизости, и Дэниэль кожей чувствовала, что сердится. На нее. За побег, обернувшийся жестокой стычкой с противником.

Она и не надеялась, что после произошедшего отношение к ней останется прежним. Раньше была сдержанная отстраненность, теперь недовольство нескрываемое.

Тихонько отвернулась к стене покрытой выщерблинами. Легла, свернувшись комочком, отгораживаясь от всего мира, и надсадно вздохнув, прикрыла глаза.

Сил не было совершенно и ничего не хотелось. Ни есть, ни говорить. Даже на волю уже не хотелось, поняла после сегодняшней стычки, что решительно настроены имперские солдаты, на все пойдут лишь бы от нее избавиться.

Тело после скачки болело. Казалось, ни одного места живого не осталось. Хуже, чем раньше, вначале пути. Но даже это ее не трогало. Только об одном просила — заснуть поскорее, убежать от пугающей реальности.

Тъерд что-то делал у огня. Похоже, в этот раз решил сварить похлебку из остатков мяса да крупы, которую принес откуда-то с улицы.

По казарме поплыл аромат, такой что живот свело болезненными спазмами, но поворачиваться не стала. Только плотнее себя руками обхватила, да считать мысленно начала, чтобы хоть как-то отвлечься.

Брэм ее не трогал, даже не смотрел в ее сторону занимаясь приготовлением. Слышала только, как несколько раз подходил к дверям и стоял на пороге, прислушиваясь к ночным шорохам.

Постепенно усталость взяла верх и Дэниэль провалилась в пугающий сон, где за ней по пятам следовали воины золотого императора, с каждым мигом подбираясь все ближе.

Проснулась посреди ночи от голосов тихих. Приоткрыв глаза, с опаской посмотрела в сторону огня.

Там, расположившись за старым колченогим столом, сидели трое тъердов.

Сердце внезапно стало таким большим, что в груди места не хватало.

Со стоном приподнялась на руках, тела своего измученного не чувствуя. Села, привалившись боком к стене, расправила юбку, усеянную дырами да прорехами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Воины, услыхав, что она проснулась, дружно развернулись в ее сторону. Она смялась, стушевалась под взглядами тяжелыми, облизала губы пересохшие, и спросила тихо:

— Где Джер?

В ответ тишина, от которой в животе змеи ледяные зашевелились.

Никто не собирался ей отвечать. Отвернулись тъерды, будто и не было ее здесь.

Придерживаясь за стену, поднялась на ноги и нетвердой походкой побрела к столу. Поравнявшись с мужчинами, повторила свой вопрос:

— Где Джер? — на заднем плане слезы звучали, с трудом сдерживаемые.

Раш поднял холодный взгляд, сдирающий слой за слоем ее самообладание, молчал долго, рассматривая ее, а потом ответил:

— Убит.

Короткое слово болью отдалось во всем теле. Прижав руку ко рту, отступила назад, тихо всхлипнув.

Никому не хотела она навредить. Не думала, что побег закончится гибелью одного из сопровождающих. Как бы она их не любила, но смерти не желала ни одному из них.

— Довольна результатом? — еще подлил масла в огонь Раш.

Отчаянно замотала головой, и по щекам градом слезы побежали.

— П-Простите, — задыхаясь выдавила Дэниэль, — я не хотела… мне очень жаль.

— Жаль? — хмыкнул он, — а на что ты рассчитывала, когда сбегала? Что сможешь уйти? Сможешь зажить прежней жизнью? Так вот, ее больше нет. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше будет для тебя самой. А Джер… Джер сделал то, что должен был. Остается надеяться, что смерть его не была напрасной.

Девушка, прижимая руки к лицу, отошла от воинов угрюмых, села в уголок, уткнувшись в свои колени, и продолжала плакать, не находя в себе сил остановиться.

Там же и заснула, вконец измученная страхами и переживаниями.

***

Утром проснулась когда с улицы еще доносилось нежное пение ночных горихвосток.

В старой казарме кроме нее никого не оказалось. Испугалась того, что снова вокруг только одиночество. После вчерашних событий сама мысль, что осталась одна, ужасом тихим в душе отзывалась.

Хотела уже было, вскочить, да начать метаться по сторонам, как в дверном проеме появилась массивная фигура Раша.

— Проснулась? — спросил безо всякого интереса.

— Да, — поспешно поднялась на ноги, чувствуя себя рядом с ним, как девчонка нашкодившая.

— Ешь, — кивнул в сторону погасшего очага, — еще теплое.

Только кивнула, покорно направляясь к столу. Случившееся накануне начисто отбило желание спорить. Только сейчас осознала, что кроме этих троих мужчин между ней и неминуемой гибелью никого нет.

Тъерд проводил ее пристальным взором и развернулся, чтобы снова выйти на улицу. На крыльце остановился и произнес, бросив в ее сторону взгляд через плечо:

— Если надо, сзади дома источник есть, освежиться можешь.

Дэниэль снова кивнула. Пожалуй, освежиться хотелось больше, чем есть.

Через заднюю дверь вышла на улицу, оказавшись на маленьком заросшем подворье.

Следуя чуть заметной тропой, по примятой траве прошла чуть вперед, обогнула проржавевшую бочку в человеческий рост высотой, что притаилась под одичавшими яблонями. Там и обнаружила маленький родник, пробивающийся меж камней, сложенных пирамидой.

С упоением умывалась, плеская на кожу студеную воду, пила жадными глотками, пока зубы от холода не заломило, а потом обратно вернулась тем же путем, что и пришла, не забывая поглядывать на небо, еще подернутое утренней дымкой.

После завтрака долго сидела за столом, думая о том, что же будет дальше, а потом не выдержала и отправилась на улицу, чтобы посмотреть, что делают остальные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оказалось, что рядом с ней остался только Раш. Брэм и Стеф исчезли без следа. Неужели сбежали, бросив непосильную смертельно опасную задачу?