Читаем без скачивания Дочь циркача - Юстейн Гордер

Только когда Пабло исполнилось двадцать и он совершил уже несколько изнасилований и убийств, включая жестокое убийство топором собственной матери, Всемирная организация здравоохранения издала доклад, в котором говорилось о двух тысячах случаев того, что теперь получило предварительное название LSD, или The Lack of Soul Disease (Синдром Отсутствия Души). Самым поразительным в этом докладе было категорическое утверждение, что дети с синдромом LSD всегда рождаются один за другим с очень короткими промежутками. Около половины из более двух тысяч известных случаев пришлось на одни сутки, и только через четыре года родилось еще шестьсот детей с LSD, и тоже в течение нескольких часов, а потом до следующей волны, насчитывавшей четыре тысячи больных детей, прошло целых восемь лет. Если время рождения этих детей еще подчинялось некой закономерности, то в географии их появления на свет никакой закономерности не наблюдалось. Линда родилась в Лондоне через несколько секунд после того, как Пабло родился в Боливии, но больше случаев рождения детей с LSD в Боливии или в Лондоне зарегистрировано не было. Это исключало какую-либо возможность заражения, генетические причины также не могли приниматься во внимание. Некоторые астрологи тут же стали толковать рождение детей с LSD как неоспоримое доказательство влияния звезд, но вскоре оказалось, что это было поспешное и легкомысленное заключение.

Группа индийских исследователей с помощью ультрасовременных методов демографии пришла к выводу, что дети с LSD рождаются, когда незадолго до их рождения население земного шара превышает определенный уровень. После опустошительных эпидемий, крупных природных катаклизмов или войн, унесших множество жизней, всегда проходило некоторое время, прежде чем на свет появлялись дети с LSD, так что индийские ученые были безапелляционны, в своих выводах: в мировом пространстве имеется определенное число душ., и, судя по всему, оно не превышает двенадцати миллиардов. Всякий раз, когда население земного шара переваливает за эту цифру, происходит новый бум рождаемости детей с LSD и держится, пока численность людей на Земле не уменьшится снова до двенадцати миллиардов.

Эти новые сведения подействовали на Старый Свет, как электрический шок, и, конечно, привели к радикальной смене курса на разных фронтах. К чести Католической церкви надо сказать, что она почти сразу же пересмотрела отношение к некоторым вопросам, издавна вызывавшим споры, например к запрету на противозачаточные средства. Папа и его курия вскоре возглавили растущее международное движение, которое иногда заявляло о своих целях простым лозунгом: Make love, not worms![23] Кроме того, Церковь категорически отказывалась крестить детей с LSD. Это считалось почти таким же богохульством, как крестить собаку.

Правосудию тоже пришлось искать новых путей. В некоторых странах преступники с LSD несли за свои действия такую же ответственность, как и все прочие правонарушители, но большинство государств в конце концов признали, что эти люди ответственны за причиненное ими зло не больше, чем наводнения или извержения вулканов. Кроме того, шли горячие споры, имеет ли общество — или отдельный человек — моральное право казнить ребенка с LSD, когда тому будет поставлен точный диагноз. К сожалению, определить наличие у плода LSD при взятии на анализ околоплодных: вод никак не удавалось. Таким образом, отсутствие духовных способностей обусловливалось не генами.

В течение нескольких лет самых старших детей с LSD собрали вместе, чтобы посмотреть, как они реагируют друг на друга, и среди них были первые — боливиец Пабло и англичанка Линда. Как только их познакомили, освободив от ремней, они бросились друг к другу и стали совокупляться с такой страстью и яростью, что по сравнению с этим наставления Камасутры стали похожи на уроки воскресной школы. Не имея души, Пабло и Линда не могли воспылать друг к другу нежными чувствами, но они обладали всеми половыми инстинктами. У них не было никаких сдерживающих центров, и они не знали, что такое стыдливость, ибо что, кроме души, могло бы смирять вожделение или управлять им?

Соитие Линды и Пабло закончилось беременностью и рождением ребенка, и самым поразительным было то, что Линда родила самую обыкновенную нормальную девочку, обладающую душой. Многих удивило, каким образом свободная душа могла вселиться в ребенка, происходившего от двух бездушных родителей? Этого никто не ждал. Полноценный нормальный ребенок мог появиться только в том случае, если одна из двенадцати миллиардов душ поселялась в плоде. Космический баланс нарушался, когда в некий короткий период предложение душ., если можно так выразиться, уступало спросу на них.

Дочь Пабло и Линды назвали Картезианой в память французского философа Рене Декарта и еще потому, что она раз и навсегда продемонстрировала миру, что душа не плотский феномен. Душа, конечно, не передается по наследству. Передаются только наши физические свойства. Половину наших генов мы получаем от матери и половину — от отца, но наследственный материал целиком и полностью связан с человеком как биологическим существом или с человеком как машиной. Мы не наследуем полдуши от отца и полдуши от матери. Душа не делится на части, равно как и две души не могут соединиться в одну. Душа — неделимая единица, другими словами, монада.

Уже не в первый раз проводились параллели между теориями западных философов, таких как Декарт и Лейбниц, и учениями индийских школ, вроде строго дуалистической философии санкхъя. И Платон, и ряд индийских мыслителей два с половиной тысячелетия назад говорили что душа инкарнируется и реинкарнируется в бесконечное количество человеческих тел. Когда все души Вселенной одновременно находятся в плотском мире, инкарнации приостанавливаются до того времени, когда людей умрет больше, чем будет зачато.

Картезиана, этот маленький солнечный лучик, тут же была окружена заботой опекунской службы, ибо были опасения, что биологические родители не справятся со своими родительскими обязанностями Ни мать, ни отец, которым разрешили остаться вместе, даже не заметили ее отсутствия. Многие разделяли предвзятое мнение, что, если и другим людям с LSD разрешат иметь детей, это будет противоречить и здравому смыслу, и морали. Поэтому с одобрения Церкви большинство из них были стерилизованы. С тех пор люди на Земле стали с большим уважением относиться друг к другу, как к существам, наделенным душой. Не так-то легко бранить или проклинать душу, которая, возможно, встретится тебе через сто или через сто миллионов лет.

По завершении последней вспышки LSD население Земли не превышало двенадцати миллиардов человек, однако далеко не все одинаково приветствовали такое развитие событий. Некоторые считали, что несколько тысяч детей с LSD было бы целесообразно содержать в больших лагерях или на плантациях в качестве доноров, поставляющих органы для пересадки. Другие предлагали держать некоторых афродит и адонисов в официальных борделях к радости всех, кто живет в невольном целибате.

И всего несколько процентов считало, что количество населения земного шара должно опять перевалить за двенадцать миллиардов.

Чтобы привлечь новых клиентов, мне приходилось предлагать им подобные плоды мысли, за такие пустяки я денег не брал. Даже в лавках колониальных товаров считалось обычным делом даром предлагать покупателям на пробу возбуждающие аппетит продукты. Я возвращал себе свое, когда клиент потом подходил ко мне и просил детально разработанный сюжет.

Какую-нибудь голую идею для книги, набросанную на клочке бумаги или салфетке, я отдавал признанному или начинающему литератору за сумму, достаточную, чтобы доехать домой на такси. Такси до Тонсенхагена стоило мне однажды фразы, записанной на обратной стороне ресторанного счета: Детская книга (примерно сто страниц), которая состоит только из вопросов, иерархически выстроенных по темам и подтемам. И все. Но этого хватило, чтобы загорелся заведомо лишенный фантазии человек. Случайный клиент считал, что я подал ему гениальную мысль. Я уточнил, что он должен написать не обычную книгу вопросов. Главное в том, чтобы дети могли самостоятельно додуматься до ответов.

— На такую книгу ты должен потратить не меньше года, — сказал я, садясь в такси. — Это мое непременное условие. — Я знал, что он человек основательный, даже тугодум.

Иногда случалось, что я соединял несколько лакомых набросков, пролежавших у меня много лет, в большие сюрпризы. Например, одну коллекцию я назвал «Двадцать шесть аллегорий от А до Я». За этот материал я выручил десять тысяч крон. Мне не казалось, что я запросил слишком много за целую пачку записей, которых, вообще-то, иному писателю могло хватить на всю жизнь.

С тех времен, когда я постоянно должен был останавливать голоса, звучащие в голове, у меня сохранились пятьдесят два диалога. За этот пакет, достаточный, чтобы оставить потомкам обширное творческое наследие, я получил пятнадцать тысяч крон. И не считал это слишком высокой ценой. Два диалога уже поставлены в радиотеатре, один был недавно разыгран как одноактная пьеса на Национальной сцене в Бергене, три диалога я видел в печати. Конечно, их немного переработали и развили, иначе и быть не могло. Один из них представлял собой длинный разговор, почти подведение жизненных итогов между двумя сиамскими близнецами с особым акцентом на местоимения «я» и «мы». Эти сиамские близнецы, сестры, представляли собой медицинскую сенсацию, ибо прожили неразделенными больше шестидесяти лет, однако с годами у них сформировалось почти противоположное отношение к жизни. Работая над этим диалогом, я подумывал, не наградить ли одну из сестер синдромом LSD, чтобы их было проще различать, но весь смысл заключался в том, что единая плоть имела две разные души — Диззи и Лиззи, две отдельные души, обречены были жить в одном теле. Они могли время от времени громко и горячо ссориться, часто подолгу дулись друг на друга и тогда они плохо спали по ночам, но сестры никогда не причиняли друг другу физического вреда.