Читаем без скачивания Отныне и вовек - Джеймс Джонс

— Вы командир седьмой роты… — го пехотного? — спросил его подполковник, когда они с Расселом вылезли из машины.

— Никак нет, сэр. Я первый сержант.

— Первый сержант? — Подполковник взглянул на его шевроны. — А где ваш командир?

— В отъезде, сэр.

— А другие офицеры?

— Все выехали на посты, сэр.

— Что за ерунда! — возмутился подполковник. — Не могут же они отсутствовать все до одного!

— Сэр, наша рота обороняет позиции на полосе в десять-пятнадцать миль, и все посты необходимо проверять.

— Да, конечно, — сказал подполковник. — Я понимаю. Но ситуация очень серьезная, и надо, чтобы от вас был офицер.

— Разрешите доложить, сэр. В отсутствие офицеров я уполномочен самостоятельно принимать решения в любых непредвиденных обстоятельствах.

— И у вас есть на этот счет письменное предписание?

— Так точно, сэр. Только я его не захватил.

— Ладно, — сказал подполковник. Потом спросил: — Сержант, вы знали этого человека лично?

— Да, сэр, — ответил Тербер. Рассел тем временем уже подошел ко рву, присел на корточки и разговаривал с двумя патрульными.

— Хорошо, — кивнул подполковник. — Тогда опознайте его.

Тербер спустился в ров. Один из патрульных включил синий карманный фонарик и посветил ему.

— Его фамилия Пруит, сэр. Находился в самовольной отлучке с двадцатого октября.

— Тем самым вы удостоверяете его личность. Официально.

— Так точно, сэр. — Тербер вылез из рва.

— Все-таки лучше бы вместо вас был офицер. Это дело серьезное. Ну хорошо. — Подполковник шагнул ближе к синему свету фар. Он был высокий и худой. — Распишитесь, сержант. — Он протянул Терберу протокол. — Спасибо. А это его личные вещи. Я приказал сделать опись. Вы должны расписаться, что получили все полностью.

— А здесь всё, сэр?

— Вы, конечно, понимаете, что мои люди в данном случае не несут никакой ответственности. Они действовали строго по служебной инструкции. При расследовании это будет подтверждено.

— Так точно, сэр.

— Этот человек, без сомнения, дезертир, — продолжал подполковник. — Патрульные хотели отвезти его в участок, но он вырвался и побежал. А когда они открыли огонь, он остановился, повернулся к ним и шагнул прямо на линию огня. Очень жаль все же, что от вас не приехал офицер. Вы передайте вашему командиру, чтобы завтра заехал в управление военной полиции и зашел ко мне. Пусть спросит подполковника Хоббса. Ладно, сержант, распишитесь вот здесь. Это за вещи. Пока, конечно, трудно сказать, какое заключение вынесет следственная комиссия. Вам сообщат.

— Сэр, наверное, было бы лучше, если бы просто написали: «Убит при исполнении служебных обязанностей», — сказал Тербер. — Ради его родственников, сэр. Тогда можно было бы не упоминать фамилии патрульных, и вообще все обошлось бы спокойнее.

Подполковник взглянул на него с некоторым любопытством.

— Прекрасная мысль. Я, кстати, и сам хотел это предложить.

— Так точно, сэр, — сказал Тербер.

— Но в то же время вы, конечно, понимаете, что я никоим образом не могу повлиять на решение следственной комиссии, — осторожно добавил подполковник.

— Что вы, сэр! Я понимаю.

— Хорошо, сержант, тогда вроде бы все. Тело мы, естественно, отвезем в морг.

— Куда именно, сэр?

— Туда же, куда всех отвозят. Забыл, при какой он больнице. Да вы знаете. Тот морг, которым мы пользовались и до войны.

— Так точно, сэр.

— Похоронен он будет, конечно, здесь. Временно. Вероятно, на кладбище «Ред Хил». Короче, все, что надо, будет сделано.

— Сэр, — сказал Тербер официальным голосом. — Разрешите обратиться с официальной просьбой. Было бы желательно похоронить его на постоянном военном кладбище в Скофилде.

Подполковник снова посмотрел на него с любопытством.

— Кто вас уполномочил передать эту просьбу?

— Никто, сэр. Но я уверен, что командир роты поддержал бы меня. На этом кладбище похоронено несколько солдат из нашей роты.

— Скофилдское кладбище не предназначено для временных захоронений. Вы же, по-моему, сказали, что у него есть родственники. После Перл-Харбора все временные захоронения производятся только на кладбище «Ред Хил».

— Так точно, сэр. Но перевозить гробы в Штаты начнут еще не скоро. Наверно, только когда война уже кончится. А этот парень был солдат регулярной армии. Лет восемь отслужил, не меньше, — соврал он.

— Вот как? — Подполковник помолчал. — Хорошо, — решительно сказал он. — Думаю, сумею вам в этом помочь. Я ведь, сержант, можно сказать, и сам ветеран.

— Так точно, сэр.

Подполковник что-то пометил в блокноте.

— Так. А теперь, пожалуйста, распишитесь за его вещи. У него при себе почти ничего не было, только этот бумажник, перочинный нож, старый пропуск в гарнизон и еще вот эта цепочка с ключом. Расписывайтесь.

— А больше ничего не было? — спросил Тербер.

— Здесь все, кроме пистолета. Пистолет я, естественно, обязан конфисковать. Как и патроны. — Он протянул Терберу ручку. — Распишитесь вот тут.

Тербер не взял ручку.

— Сэр, я должен быть уверен, что это всё.

— Я же сказал вам, что всё. — Подполковник нахмурился. — Так что, пожалуйста…

— Сэр, прошу прощения. — Штаб-сержант, командовавший патрульным нарядом, шагнул к ним и козырнул подполковнику.

— Да, сержант Диксон? — нетерпеливо отозвался подполковник. — В чем дело?

— Сэр, по-моему, была еще одна вещь, но она не попала в опись.

— Еще одна? Почему мне об этом раньше не доложили? — строго спросил подполковник.

— Вероятно, в суматохе она затерялась, сэр.

— А что это было, сержант?

— Маленькая черная записная книжка, сэр. Лежала на сиденье у нас в джипе.

Подполковник повернулся к Терберу.

— В таком случае, сержант, я вынужден перед вами извиниться.

— Ничего страшного, сэр.

— Я вам ее сейчас принесу, сержант, — предложил Диксон.

— Я пойду с вами, — сказал Тербер.

Подойдя к джипу, они включили фонарик и начали искать. Записная книжка лежала на полу под сиденьем водителя.

— Вот она. — Диксон поднял записную книжку и протянул Терберу. Из книжки выскользнул сложенный вчетверо листок и упал на пол.

— Одну минутку. — Тербер взял у Диксона фонарик и нагнулся за выпавшим листком.

— Я не видел, — извинился Диксон.

— Ничего. — Тербер развернул листок и поднес его к свету. Короткие строчки, выписанные в столбик, как стихи. Наверху большими печатными буквами было написано: «СОЛДАТСКАЯ СУДЬБА». Он не стал читать. Сложил листок, сунул его в нагрудный карман, тщательно застегнул пуговицу и взялся за записную книжку. В ней не было ничего, кроме длинного списка названий книг. Над списком печатными буквами было выведено: ПРОЧИТАТЬ. На долю секунды он забыл обо всем и не мог побороть в себе удивления — он не ожидал обнаружить в вещах Пруита подобный список. Сам он большинство этих книг читал, одни еще в юности, другие — позже. Но он никак не предполагал, что такие книги могли заинтересовать Пруита.

— Понимаете, сержант, — сказал Диксон, когда Тербер положил записную книжку в другой карман, — эта история нам самим очень неприятна. — Он огляделся по сторонам и понизил голос: — Гарри Темпл — это который стрелял — весь испереживался, бедняга. Одно дело, был бы японец или диверсант какой-нибудь. Вы, наверно, думаете, мы врем. Но все правда так и случилось. Он действительно остановился и повернулся лицом к огню.

— А сам-то он хоть что-нибудь сделал? — спросил Тербер.

— Ничего. Он просто побежал. Капрал Оливер — это мой помощник — пару раз выстрелил, но он продолжал бежать. Тогда Гарри начал стрелять из «томпсона». Просто так стрелял, даже не целился. А тут включили прожектор. И ваш парень вдруг остановился и повернулся лицом к огню. У него в руке был пистолет, но он, по-моему, даже не думал стрелять. Мы потом нашли пистолет в песке. А «томпсон» — это же не автомат, а черт те что, вы сами знаете. Поливает во все стороны. Он стоял у самого рва. Мог ведь спрыгнуть туда — и все. Вы, наверно, думаете, я вру?

— Нет.

— Вы с ним были друзья?

— Нет, — сказал Тербер. — Не совсем.

— В общем, я хочу, чтоб вы знали — нам всем очень жаль, что так вышло.

— Всем всегда жаль, — сказал Тербер. — Когда уже поздно.

— Верно, — кивнул Диксон. — Он хотел вернуться к себе в роту. Я вполне мог его отпустить. Но не отпустил. Я же не знал. Я сомневался… Этот песок, — невнятно пробормотал он, потом со злостью повторил: — Этот песок, черт бы его побрал! Как в пустыне какой-то, язви ее в душу!

— От судьбы не уйдешь, — сказал Тербер. — Что кому на роду написано, то и будет. Вы тут ни в чем не виноваты. Не расстраивайтесь.

— Подам заявление, чтобы меня с этого участка сняли. Пусть переведут в другой район. Этот чертов песок мне на нервы действует.