Читаем без скачивания Тенебрариум - Raptor

Гиппотрагусы спокойно паслись в паре десятков метров от нас. Самки и молодняк в центре, взрослые самцы — по краям. Выискивая самые сочные пучки травы, стадо медленно, но верно смещалось в нашу сторону. Возможно, они чувствовали нас, но не понимали, где мы находимся. 'Наблюдатели' постоянно поднимали головы и фыркали. Иногда смотрели прямо на меня. Долго и пристально. При этом сердце моё замирало — неужели заметили? Но, потаращившись немного в мою сторону, они вновь опускали голову к траве. Сначала мне было очень трудно слиться с окружающей местностью. Хоть эти гиппотрагусы и были безобидны, но я всё-таки их немного побаивался. Однако чем дольше я за ними наблюдал — тем спокойнее мне становилось. Они меня не замечали. Я был для них невидимкой. Тем самым кустиком, или камнем. Я действительно научился чувствовать себя бездушным предметом, сохраняя полнейшее спокойствие. Мышцы расслабились, нервная чесотка прекратилась, мысли потекли спокойно и ровно. Гиппотрагусы подошли уже совсем близко, но я их ничуть не боялся. Я начал думать, что это просто карликовые пони. Хоть на пони они и не похожи, но ведут себя точно так же. Мне начало казаться, что животные прекрасно знают обо мне, и видят меня, но не обращают внимания, потому что не боятся. Это было, конечно же, не так, зато подобные мысли дополнительно укрепили мою уверенность, и привели к полному спокойствию.

Самый ближний гиппотрагус топтался в паре метров от меня. Я видел, как его зубы срезают пучки травы, словно газонокосилка, а челюсти беспрестанно жуют. В груди у меня отдавались гулкие толчки его шагов, словно он весил непомерно много. Я ощущал его запах. От него пахло потом, как от лошади. В глубине души начал расти охотничий азарт. Ведь можно было просто рвануться вперёд, и наброситься на него, пока он не успел среагировать и убежать. Однако я погасил этот кровожадный огонёк. Хватит, наохотился уже. Сейчас Тинка учит меня выдержке и вниманию. Значит нужно отринуть все свои дурацкие амбиции, как бы не близка была добыча.

Вместе с усмирением чувств, сердце моё стало биться ровнее. Дыхание тоже стабилизировалось. Гиппотрагус, почувствовавший было неладное, опасливо покрутил головой, но опять ничего не заметил, и продолжил пастись, продвигаясь вдоль нашего укрытия. Я переключился на других животных. И вдруг поймал себя на мысли, что начинаю постепенно понимать их поведение. Мне стало ясно, куда направляется стадо, и какая роль отводится в этом стаде каждой особи. Я даже определил, как и куда они побегут, если я вздумаю на них напасть. Это было проще, чем кажется. Определялось элементарно, по поведению существ. Те стороны, в которые они временами таращились, замерев на месте, явно обозначались у них секторами потенциальной угрозы. Безопасный же сектор, уготованный для возможного отступления, выдавал глупый молодняк, который робко кидался в ту сторону, от любого подозрительного шороха. К тому же, все наиболее уязвимые представители стада старались держаться именно в той, самой безопасной стороне. Туда-то они и рванут, это как пить даль.

Вдохновлённый своими наблюдениями, я уже перестал отвлекаться на то, что в живот мне впиваются жёсткие коренья, что по мне ползают какие-то крупные насекомые с острыми лапками, неприятно щекочущие шею, и стремящиеся залезть за шиворот. Мне было на это плевать. Я упивался своим превосходством над невнимательными гиппотрагусами. И лишь один раз не выдержал, облизнув губы. Ближайший зверь тут же вытянулся как струна, и, развернув голову назад, шумно принюхался. Его карий глаз вращался туда-сюда, высматривая что-то. Вот же, зараза! Ну кто меня просил облизываться?! Я максимально, как только мог, постарался сдержать свои эмоции, чтобы ограничить распространение излишней энергии, даже дыхание задержал и глаза чуть прикрыл. Но было поздно. Гиппотрагус вытянул шею, и издал тревожный крик.

— Да что же это такое? Садовая моя голова! — я раздосадованно стукнул кулаком по траве.

— Тихо, — Тинка перебросила руку мне через шею, и закрыла ладошкой рот.

Затем, она прислонила пальчик к своим губам, а потом, указала вперёд, на поле. Так и есть. Гиппотрагусов спугнул не я. Стадо в едином порыве сорвалось с места, и помчалось куда-то в сторону. А за ним, неровной цепью, издавая резкие гортанные крики, мчались огромные птицы-молоты. Одна из птиц пронеслась прямо мимо нас, и мне показалось, что земные толчки подбрасывают меня вверх. Когда хищники миновали наше укрытие, Тина убрала руку от моего рта.

— Всё. Можно уходить. Отползаем назад. Медленно, без рывков.

Я понимающе кивнул. Не поднимая шума, отталкиваясь локтями, мы медленно попятились к лесным зарослям.

Очередной урок был проведён дома, в тот же день, поздним вечером. Тинка показала мне банку с москитами, которых она наловила в подвале под зданием.

— Эта тренировка научит тебя ориентироваться в пространстве без помощи глаз, — она приоткрыла банку, и выпустила одного москита. Тот начал кружить над нашими головами, поднимаясь к потолку.

— Готов?

— Всегда готов.

Тина дунула на свечу, и комната погрузилась во мрак.

— Что делать-то нужно?

— Следи за москитом.

— Как? — я вылупил глаза, словно это как-то могло мне помочь. — Я вообще ничего не вижу.

— Слушай. Улавливай. Глаза здесь бессильны. Полагайся на другое чутьё. Следи за звуком, как он изменяется, как перемещается, как отражается от стен. Прикидывай расстояние и направление. Ты должен убить этого москита, не дав ему тебя укусить.

— Боюсь, что у меня не получится. Я что-то переутомился сегодня…

— Он только того и ждёт. Когда ты уснёшь. Когда не сможешь его отогнать.

— И как быть в такой ситуации?

— Самое простое — дождаться, когда он на тебя сядет. Ты должен понять, куда именно он сел. А потом нужно действовать грамотно. Сразу не бить, и не шевелиться. Пока москит не настроился на укус, он готов улететь в любой момент. Когда же он укусит тебя, то будет уже поздно. Кровь он отсосать может не успеет, зато однозначно впрыснет в тебя дозу 'обезболивающего', чтобы ты ничего не почувствовал. Выбирай короткий промежуток между этими двумя действиями. Определившись с точкой укуса, москит 'выплюнет' маленькую капельку анестетика на то самое место, которое будет прокусывать. Анестетик лишит кожу чувствительности, но действовать он начнёт не раньше пары секунд. Как раз то время, когда москита нужно бить. Ведь он уже настроился на укус, и не способен среагировать моментально. Попробуй, Писатель. А я уйду из комнаты, чтобы тебя не отвлекать. Позовёшь, когда разделаешься с москитом.

Тинка вышла в коридор, забрав банку с гудящими насекомыми. Я остался один на один с комаром-переростком, гудящим где-то под потолком. Он звенел гораздо громче обычного комара, поэтому мне не приходилось напрягать слух. Но вот определять его местоположение я научился не сразу. Поначалу я мог лишь фиксировать его приближение и удаление. Это было несложно, и вычислялось по громкости звона. Однако в какую сторону летит москит я уже не понимал. Звук размазывался в моей голове, превращаясь в одну сплошную кляксу, словно гудели стены. Я вновь терял ориентир.