Читаем без скачивания Тенебрариум - Raptor

— Что? Не-ет! Не выпускай его!!!

Тинка слезла с моих ног, и приподняла банку. Оказавшись на свободе, паук резко сдвинулся немного в сторону, и замер, словно не веря, что выбрался из западни. Всё, что мне оставалось, это материть Тинку, обливаясь литрами пота. Труднее всего было не задрыгать освободившимися ногами. Остатками здравого смысла я понимал, что с ядовитым пауком шутки плохи.

— Не думай о пауке, — дождавшись, когда я нарычусь, прошептала Тина мне на ухо. — Ведь ты же дерево… Камень. Не забыл? Какая разница, что по тебе ползает? Нет никакого паука. Представь, что это какой-то безобидный зверёк, который совсем не выглядит как паук.

Какой там! В моей голове царил полный хаос. От ужаса и шока я с трудом себя контролировал. Хорошо, что паучище не стал сразу ползать по мне, иначе я бы, наверное, спятил. Но он какое-то время просто сидел на одном месте, и даже не шевелился, словно давая мне успокоиться и прийти в себя. Постепенно, на смену панике начал приходить здравый анализ ситуации. Паук не причинял мне вреда, и, по ощущениям, вообще напоминал моток шёлковых ниток, или варежку. Если на него не смотреть, то мириться с ним можно вполне терпимо. Именно в эти мучительные минуты мне и стало понятно, что неприятен не сам паук, а просто его вид, и осознание, что он сидит на мне. Если постараться отвлечься от этого осознания, то и отвращение постепенно отпадает. А вместе с ним и страх. Было очень трудно использовать рекомендованный самообман, заставляя себя думать, что вместо паука на мне сидит, ну, к примеру, хомячок. Зато у меня сразу получилось представить паука искусственным. Его неподвижность этому способствовала. Когда я начал убеждать себя, что это всего лишь игрушка, нервные судороги прекратились.

Тем не менее, всякий раз, когда ко мне возвращалось понимание, что он настоящий, меня опять начинало корёжить от страха. Дело совсем ухудшилось, когда этот восьминогий гад пополз по мне. Я был бы ему очень благодарен, если бы он просто слез с меня, но эта сволочь поползла прямо к моей к шее. Ещё раз повторюсь, что на ощупь паук не был неприятен. Он был сухим, ворсистым и немного щекотным. Его вполне можно было терепть, если только не вспоминать, что это гнусная, ядовитая тварь.

— Ну куда ты ползёшь? Куда? Зачем? Ну уползай ты Бога ради! — чем ближе паук был к моей шее — тем ужаснее я себя чувствовал. — Тинка, убери его с меня! Умоляю! Чёрт, лучше бы ты меня раскалёнными железками прижигала!

— Не дуй на него. Это может спровоцировать защитную реакцию. Укус паука, может быть, тебя и не убьёт, но гарантирует три дня жутких мучений, и обширный некроз тканей в области укуса. Райли пришибёт меня, если ты погибнешь. Поэтому пожалуйста не делай глупостей.

— Да если я выживу, то сам тебя убью! О-ч-ч-о-орт!

Вредный арахнид всё-таки добрался до шеи, и, приподнявшись на задних лапках, передними начал ощупывать мой небритый подбородок. Меня как-будто разбил паралич. Это было так ужасно, что меня и сейчас всего передёргивает от воспоминаний. Наверное, если бы я тогда не зажмурился, то явно бы помутился рассудком.

— Не пытайся его сдуть, — продолжала вещать Тина. — Он может вцепиться тебе в лицо.

Я надеялся, что тварь уползёт с моей физиономии, но пауку видимо понравилось сидеть прямо у меня на носу. Он тихонько шевелил педипальпами, ощупывая мои брови и веки. Я не двигался, только коротко и отрывисто дышал, чтобы даже дыханием не потревожить злополучное существо.

— Переходим к третьей фазе испытания. Она самая сложная, — Тинка приблизилась к кушетке.

— Да куда же ещё сложней-то? — стараясь не разжимать губ, промычал я. — Сжалься, садистка.

— Предупреждаю, Писатель, это действительно крайне опасный эксперимент. Сконцентрируй всю свою волю. Всю! Ты понял?

— К чёрту тебя…

И тут я почувствовал, что Тина разрезает путы на моих затёкших руках. Не-ет… Как же это жестоко! Сам не могу понять, каким остаткам самообладания я обязан, что не смахнул паука со своего лица сразу после того, как первая рука освободилась?! Но рефлекс был настолько мощный, что мне пришлось титаническим усилием воли заставить руку лечь обратно, и вцепиться в край кушетки мёртвой хваткой. Второй рукой я уже заранее впился в кушетку, и лежал вытянувшись в струнку, словно меня пытаются вытряхнуть с этой спасительной ложи в какую-то бездну.

Это было очень тяжело. Вы даже не представляете, насколько тяжело! Когда так хочется вскочить и отряхнуться, но нельзя. Ни в коем случае нельзя! Я не знаю, сколько продолжалась эта пытка. Я вообще плохо запомнил этот момент. Напряжение было просто чудовищным. Но вот паук пополз в сторону, скатился по щеке, пощекотал ухо и исчез. В голове запустился таймер, отсчитывающий чугунные секунды. Раз… Два… Три… Как же хотелось вскочить! Но шевелиться нельзя. Паук может быть всё ещё рядом…

— Оп-па, — Тинка накрыла банкой отступающее членистоногое.

Я, словно ошпаренный, скатился с промокшей от пота кушетки, и чуть ли не ползком метнулся в ближайший угол, машинально стряхивая что-то со своей головы и спины. Вся накопившаяся во мне нервная энергия моментально выплеснулась в истерику.

— Писатель! Писатель, всё в порядке, — Тина бросилась за мной. — Ты справился. Всё позади.

— Он на мне? — бормотал я. — Он всё ещё на мне?

— Да вон он сидит, в банке, — девочка опустилась на пол рядом со мной, и ласково обняла. — Успокойся. Успокойся.

— Зачем? — меня всего колотило. — Зачем ты так со мной поступила? Я же… Я же их боюсь просто до смерти. У меня чуть сердце не выскочило.

— И я. Я тоже их боюсь.

— Да хватит врать!

— Я не вру. Это правда. Старая хозяйка боялась даже совсем малюсеньких паучков. А ещё мышей и тараканов. Мне пришлось бороться с её фобиями. Было так же трудно, как и тебе.

— Можно же было поступить по-другому.

— Как по-другому?

— Не знаю. Придумать что-то менее жестокое.

— Нельзя. Нет других способов. Пока ты не встретишься со своим страхом, победить его невозможно. Я не стала бы тебя мучить, если бы не одно обстоятельство. Писатель, наш путь в Апологетику будет пролегать через городской коллектор, кишащий такими тварями, что по сравнению с ними этот паучок покажется тебе милейшим созданием. И ты должен будешь пройти через них. Ты сможешь это сделать лишь в том случае, если научишься их понимать. И перестанешь бояться. Это необходимо. Без этого не обойтись, — приговаривала она, гладя меня по голове.

— Тина, — обратился я к ней после долгой паузы.

— У?

— Прости, что обругал тебя. Я был не в себе.

— Всё нормально. Зато теперь мой словарь пополнился новыми, интересными словами, — она улыбнулась.