Читаем без скачивания Извращённые узы - Кора Рейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы устроились на диване плечом к плечу, и я включила телевизор.
— Я выбрала «Джейн Эйр», «Дьявол носит Прада» и «После тебя».
— Здорово. Я даже не помню, когда в последний раз смотрела романтический фильм. Фабиано ненавидит их и отказывается смотреть их со мной, как бы я его ни умоляла.
— Я никогда не прошу Нино смотреть их со мной, — хихикнула я, беря кусок суши. — На самом деле он не любит фантастику и кино. Он предпочитает документальные фильмы и тому подобное.
— Понимаю. Он не мог бы понять всю эмоциональность вещей, но Фабиано мог бы, если бы захотел.
Я пожала плечами.
Я не рассказывала Леоне о недавнем развитии Нино, о том, как он сказал мне, что любит меня, и имел это в виду, как ему больше не нужно было имитировать эмоции для меня.
Это казалось таким личным, что делиться этим было бы равносильно предательству.
Леона обмакнула морковную палочку в сладкий картофельный хумус, который я приготовила, затем ее взгляд поднялся к потолку, будто она смотрела на что-то над нами.
— Странно, что у нас девичник, а другая девушка заперта в спальне Римо где-то на верхнем этаже.
— У нее есть своя спальня. — сказала я, будто от этого стало лучше.
Леона подняла бровь, и мы обе рассмеялись.
Леона закрыла глаза, покачала головой и улыбнулась.
— Действительно не могу поверить, что это реальность. Моя жизнь всегда была другой, но теперь она достигла нового уровня странности.
Я протрезвела.
— Знаю. Но Серафина в порядке, учитывая все, что происходит. Хотела бы я, чтобы она была здесь, с нами, но Римо и Нино никогда бы этого не позволили.
Леона кивнула.
— Фабиано предупредил меня, чтобы я не говорила об этом с Римо. Он говорит, что его Капо немного напряжен в данный момент.
— Так и есть. С Серафиной все очень сложно.
Леона склонила голову набок, растерянно глядя на меня.
— Насколько сложно?
Я прикусила губу.
— Даже не знаю. Думаю, что чувства могут быть вовлечены с обеих сторон.
Леона поперхнулась.
— Ты думаешь, у Римо Фальконе есть чувства к девушке?
Я потянулась за бутылкой совиньон блан, которую мне открыл Нино, и щедро налила нам с Леоной. Леона не знала Римо так хорошо, как я, хотя я и не знала его по-настоящему.
— Может, я и ошибаюсь, но… просто забудь об этом. Давай не будем об этом говорить.
Я подняла свой бокал, и Леона чокнулась со мной.
Я включила телевизор.
Мои собственные глаза время от времени поднимались к потолку, задаваясь вопросом, что делает Серафина и чувствуя себя виноватой, но в конце концов количество алкоголя, которое мы с Леоной выпили, заставило меня забыть обо всем остальном.
Я не знала, сколько было времени, когда в комнату вошли Нино и Фабиано. Мы с Леоной все еще сидели плечом к плечу, висок к виску, едва в силах держать бокалы. Дьявол Носит Прада играл на экране, но я почти ничего не замечала, слишком пьяная. На столе валялись две пустые бутылки из-под вина.
Нино и Фабиано обменялись взглядами, прежде чем подойти к нам.
Нино поднял пульт с пола, куда я уронила его полчаса назад, но не смогла поднять, потому что у меня закружилась голова, как только я посмотрела вниз.
Он выключил телевизор, пока Фабиано пытался поставить Леону на ноги. В конце концов он сдался и поднял ее на руки.
Улыбнувшись мне и кивнув в сторону Нино, он вынес ее из комнаты.
Леона легонько помахала рукой и с больным видом закрыла глаза.
Нино опустился рядом со мной и осторожно взял бокал с вином из моей руки, прежде чем он поднял мою голову и осмотрел мое лицо.
Я усмехнулась, ничего не могла с собой поделать.
— Сколько ты уже выпила?
Я кивнула в сторону пустых бутылок и застонала, когда перед глазами все поплыло.
Нино коснулся моего лба и встал.
— Жди здесь. Не двигайся. Я принесу тебе немного кока-колы. Это может помочь.
— Не уходи, — пробормотала я.
Нино поколебался, затем открутил одну из бутылок с водой, которую мы проигнорировали, и протянул ее мне.
Я только смотрела, слишком уставшая, чтобы даже поднять руку. Нино сгорбился передо мной и поднес бутылку к моим губам.
— Маленькими глотками. Не хочу, чтобы ты подавилась.
Я сделала, как он просил, все время наблюдая за его безмятежным красивым лицом.
— Вначале твоя красота почти пугала меня. Вся эта холодная красота, и татуировки… этого было почти много, чтобы принять.
С легкой, веселой улыбкой Нино опустил бутылку.
— Ты слишком много выпила. Мне нужно уложить тебя в постель.
— Я серьезно. — Я возилась с пуговицами его рубашки и, наконец, расстегнула несколько. — Этот, он напугал меня в самом начале, — я указала на череп, проглотивший лезвие. — И тот, что у тебя на спине… и этот тоже.
— Феникс, поднимающийся из пламени, это что-то позитивное, нет? — с любопытством спросил Нино.
— Покажи мне.
— Ты видела его много раз. — мягко сказал Нино.
— Покажи.
Он встал и расстегнул рубашку, затем стряхнул ее, прежде чем обернуться.
Я с трудом поднялась на ноги, и мне пришлось ухватиться за бедра Нино, чтобы не упасть.
— Теперь я думаю, что он прекрасен.
Я проследила за замысловатыми оранжевыми перьями фантастической птицы, ее раздвинутым клювом, свирепыми темными глазами и красными когтями. Часть татуировки исчезла за поясом Нино.
Я протянула руку и попыталась расстегнуть его брюки, но не смогла своими дрожащими пальцами.
Руки Нино потянулись ко мне на помощь, и наконец я смогла опустить их, открыв длинный горящий хвост Феникса и гневное пламя, от которого он улетал. Они покрывали его ягодицы.
Я судорожно сглотнула, когда проследила за мышцами Нино, как они оживляли его татуировки, когда он двигался.
Мои руки скользнули по каждому дюйму его спины, затем по его упругой заднице. Прижавшись ближе, я поцеловала лопатку Нино, затем потянулась, коснувшись его груди, затем ниже, пока моя рука не обвилась вокруг его эрекции.
Я глубоко вздохнула, прижимаясь лбом к коже Нино, когда двигала рукой на нем.
Его дыхание стало глубже, и его знакомый мускусный запах послал волну желания через мою пьяную дымку.
Он медленно повернулся, не оставляя мне выбора, кроме как отпустить его. Я позволила себе снова опуститься на диван, оказавшись на уровне его глаз.
Грудь Нино тяжело вздымалась, когда я наклонилась вперед и взяла его в рот. Всякая неуверенность испарилась с его лица, и постепенно он начал
