Читаем без скачивания Последний час декабря (сборник) - Галия Мавлютова

Вторая часть поселка, частный сектор, простиралась от заводов и до новостроек. Новостройки составляли часть третью, но пока незначительную. Грянул кризис, строительство следующих многоэтажных башен заморозили, и они торчали посреди поля, неприкаянные и словно обиженные. Вита их жалела.

Частный сектор ей нравился. Там можно было бродить по улицам и разглядывать дома: попадались и немолодые, деревянные, с резными наличниками и флюгерами с корабликами, и каменно-стеклянные особняки, плод фантазии озверевших архитекторов. Весной в частном секторе цвели яблони, июнь приносил сладкий липовый запах, в сентябре астры высовывали пушистые головы сквозь рейчатые заборы.

А еще были старые дома, как их называли местные жители. Вот этот район мало кто любил. Там сгрудилось несколько пятиэтажек, за которыми начинался пустырь, где тоже когда-то шло строительство – но его заморозили еще при советской власти. Остовы домов, поросшие березами, свалка под боком, тянущиеся вдаль унылые заборы, неизвестно что загораживавшие, – все это привлекало маргинальных личностей всех мастей. Вита не стала бы бродить там в сумерках, да и днем не стремилась. Иногда в старые дома ее приводили дела, и Вита стремилась поскорее уйти оттуда.

Из своего окна на шестнадцатом этаже она их видела – несколько крохотных коробочек вдалеке. Вчерашняя метель улеглась, ошиблись синоптики с прогнозами; небо прояснилось, стало глубоким, колокольчиковым, нежным. Снег сиял так, что глазам становилось больно. Вита пила кофе, смотрела на поселок и думала.

Вечером, доставленная к дому любезным маньяком-лыжником, она быстро приняла душ, а потом сунула нос в злосчастный пакет. Сунула не из любопытства, а по необходимости: вдруг там есть что-то скоропортящееся, что нужно до утра убрать в холодильник.

Оказалось, и правда было: кружок краковской колбасы, самой недорогой, дешевле только подозрительная докторская. Еще лежал в пакете хлеб, тоже дешевенький, несколько баночек рыбных консервов, развесные конфеты, карамельки в основном. Обычный набор, который покупает человек, старательно экономящий и все же решивший себя чуть-чуть побаловать под Новый год…

Вчера Вита не хотела думать об этом, слишком противно заныло где-то в груди от жалости и понимания. А сегодня подумала.

Поселок белел и золотился перед нею, радуясь утру тридцать первого декабря. Вита одним глотком допила кофе, взглянула на часы и пошла одеваться.

Она не верила, что вчерашний случайный рыцарь приедет, и спустилась вниз, сохраняя вид гордый и независимый, словно ей все равно. Конечно, было не все равно.

Он ей понравился, этот Олег, несмотря на то, что сначала ворчал на нее. Ну подумаешь, сказал человек пару слов неласковых! А потом довез и пообещал сегодня присоединиться к… как он там сказал – пионерская зорька? Конечно, пообещал из вежливости, потому что нормальные люди утром тридцать первого декабря подобными вещами не занимаются. Они сидят перед телевизором, смотрят «Иронию судьбы» по одному из многочисленных каналов (где-нибудь да показывают ее) и едят еще вчера приготовленный женой оливье.

Вита распахнула дверь на улицу, на несколько мгновений ослепла от навалившегося на нее морозного солнечного пространства, а когда проморгалась, то увидела, что лыжник-альпинист стоит у своей машины. Узнала сразу: и лицо, и куртку, и полосатый шарф.

Сердце гулко стукнуло и заколотилось быстрее.

– Здравствуйте! – сказал ей издалека Олег и махнул рукой в теплой перчатке, тоже, по всей видимости, непростой, а особенно теплой. – Погода исправилась, да?

– Да, – сказала Вита, испытывавшая в отличие от своей английской тезки полнейшее отвращение к разговорам о погоде. – Вы, значит, приехали.

– Значит, приехал, – согласился он.

При ярком свете человек этот не казался ни мрачным, ни неприметным. Разгулявшееся солнце высветило и складки у губ (такие бывают у часто улыбающихся людей), и мелкие морщинки у глаз, и даже родинку на щеке, большую, цвета крепкого кофе. Родинка почему-то Виту смутила.

– Давайте я возьму виновника торжества. – Олег протянул руку, и Вита не сразу сообразила, что он имеет в виду пакет, а сообразив, не сразу отдала. – Ну что, поехали? Надо искать вашу бабушку.

– Почему это она моя? Она своя собственная.

– Вы ведь как бы взяли над нею шефство. Вот, продукты отнести хотите…

– Знать бы еще, куда. Там шесть домов и в каждом пятьдесят квартир.

– Но у вас же есть план?

– Есть. Начнем с квартиры номер один и пойдем по порядку. – Вита покосилась на него. – Не очень хороший план? Слушайте, вы совершенно не обязаны…

– Дело не в том, что я не обязан, а в том, что план не очень хороший. Так можно квест не пройти.

– А как его проходят?

– Опрашивают местных и собирают клады. Ну или находят домоуправа и интересуются у него наличием престарелых личностей на вверенной территории. Садитесь, поедем. Вдруг нам повезет.

По случаю беспощадного наступления Нового года район вокруг старых домов качественно вымер. Никаких старушек на лавочке, никаких дворников. Сугробы стояли нетронутые, кое-где под ними угадывались детища отечественного автопрома.

– Может, мой план не такой и плохой? – предположила Вита, когда «пионеры» выбрались из Олеговой машины и обозрели целину.

– Возможно. Во всяком случае, начнем с первой квартиры. Хоть спросим…

Никаких кодовых замков в этом замерзшем царстве не имелось, а потому в подъезд проникли без проблем. Первая квартира на звонок не отзывалась, молчала, а дверь во вторую распахнулась сразу. Стоявшая на пороге веселая молодая женщина вопросительно уставилась на визитеров.

– Здравствуйте, – сказал Олег. – С наступающим! Вы не знаете, где найти домоуправа? Или старшего по дому, или как он называется…

– Она, Лидия Семеновна. – Женщина вопросу ничуть не удивилась. – Только ее нет, уехала с семьей отдыхать на праздники… А вам что-то нужно?

– Мы ищем пожилую женщину… или пожилую пару, – вступила Вита. – Вчера в магазине пакет забыли, мы хотели вернуть, но не знаем номера квартиры.

– В нашем подъезде таких нет. Разве что Клавдия Ивановна с третьего, только ее тоже сейчас нет, сын к себе в Нижний забрал. – Женщина помолчала, размышляя. – Четвертый подъезд вообще аварийный, туда не ходите, там алкоголики только остались, нормальные люди съехали давно. В соседнем живут на третьем этаже и на четвертом… а дальше я не знаю.

– Спасибо вам! – прочувствованно сказала Вита. Это было уже что-то.

– Все-таки есть польза от аборигенов, – заметил Олег, когда они вышли из первого подъезда и направились ко второму. – Сократили время блужданий.

– Вы, я вижу, любите компьютерные игры?

– Играю иногда. – Он пожал плечами. – Я вообще-то не фанат, но чтобы отвлечься… Я ремонтами занимаюсь, у меня своя фирма, – объяснил Олег. – На местном заводе материалы закупаю. Иногда так закопаешься в эти схемы и отчеты, что хочется чего-то простого – побегать по холмам, покрошить орков и раскопать клад.

– Надеюсь, обойдется без орков, – засмеялась Вита.

– И я надеюсь. Верный меч остался дома.

Они поднялись на третий этаж и начали звонить в квартиры. Повезло в третьей.

Дверь, обитая дерматином, приоткрылась, и Вита увидела бледное старушечье лицо.

– Здравствуйте, с наступающим вас, – сказала Вита мягко. Она помнила по своей бабушке: старые люди пугливы и недоверчивы, а ей не хотелось напугать, хотелось вернуть краковскую колбасу и смешные плотные мандарины. Чтобы в этом доме, хрипящем от дряхлости простуженными трубами, тоже был праздник. – Это не вы вчера забыли в магазине пакет? Мы пришли, чтобы вернуть…

Дверь открылась шире. На старухе, смотревшей на визитеров, была теплая кофта, застегнутая на все пуговицы, и юбка в крупный цветок, и шерстяные чулки. Из квартиры пахло макаронами и лекарствами, и чем-то еще полузнакомым, щемящим.

– Нет, деточка, – покачала головой старушка. – Не я. Я вчера не выходила, скользко, а у меня ноги плохие… – Она посмотрела на пакет и снова качнула головой, словно извиняясь, что не может помочь.

Вите потом казалось, что время застыло. На самом деле прошло всего несколько секунд, а вместилось в них очень много. Вместилось то выражение сожаления, что промелькнуло на миг на морщинистом лице, и острый, состоящий из многих мелких запахов большой запах чужой квартиры, и полутемный коридор, где висели на вешалке какие-то пальто с бледными воротниками. Вместился пронизывающий холод на площадке, посвист ветра в треснувшем окне над лестницей, тяжелое и теплое дыхание Олега за спиной. Он ничего не сказал, но Вита откуда-то знала: сейчас он видит и чувствует то же, что и она.

Вита наклонилась и аккуратно поставила пакет за порог, прямо к ногам старушки в мохнатых, как мамонт, тапочках.

– Тогда просто так возьмите, – сказала она звонко. – Это вам от нас! С Новым годом!