Читаем без скачивания Любовь из пробирки - Настя Ильина

Я облизываю губы и думаю, смогу ли сесть за руль сама.

— Я могу и сама…

— Нет! Вам за руль не стоит садиться. Вспышка боли может повториться. Отменяйте скорую и срочно приезжайте в клинику. Я буду вас ждать.

Я сглатываю слюну, ставшую слишком вязкой в эту секунду, выдавливаю: — Хорошо, — и смотрю на Ивана Александровича.

— Ск… Скорую следует отменить. Мне нужно попасть к моему врачу. Если бы вы смогли отвезти меня.

— Без проблем.

Он набирает номер телефона экстренных служб, отменяет вызов, выговаривая, что он непременно разберётся, почему помощь не прибыла быстро, и встаёт на ноги. Смотрит на меня оценивающим взглядом и кивает:

— Сами дойдёте до парковки?

— Да! Конечно! — я краснею.

Он ведь не хотел предложить отнести меня на руках? По коже бегут мурашки, покалывая изнутри тонкими иглами-лапками. Я встаю на ноги и иду следом за ним.

— Постойте! Вы ведь не просушились! — замираю я на месте.

Иван Александрович уже выдернул фен из розетки и положил его на стол. Он останавливается, оборачивается и через плечо бросает мне:

— Обойдусь. Я не нежный цветок, уж поверьте мне.

Спорить я не собираюсь. Беру свой джинсовый пиджак, сумочку, телефон и иду следом за мужчиной.

В коридоре сталкиваемся с Валей, которая, вероятно, собиралась наведаться ко мне в кабинет. Она буркает в сторону Ивана что-то похожее на приветствие и смотрит на меня, взглядом спрашивая, что случилось.

— Валь, всё хорошо. Сегодня к шести должен приехать клиент, ты встреться с ним, пожалуйста. Меня Иван Александрович сейчас отвезёт в больницу, не знаю, когда я вернусь.

— Что-то случилось? — спрашивает она, моргая глазами.

— Ну… Беременность штука сложная, — подмигиваю я и улыбаюсь, но, наверное, как-то вымученно, из-за тошноты, накатившей в эту секунду. Изнутри душит желание поскорее вырваться из духоты и оказаться на свежем воздухе.

— Отпишись, пожалуйста, как узнаешь, что с тобой! — переживает Валя.

— Не беспокойся так! Всё хорошо! — улыбаюсь я шире и слышу недовольное фырканье Ивана Александровича.

Ускоряю шаг, догоняю его, и мы оба выходим на улицу. После дождя воздух наполнен свежестью, а ещё в носу появляется запах мокрого асфальта, щекоча носовые пазухи и вызывая активное образование слюны во рту. Даже не знаю, к чему это, но я словно хочу отломить кусочек этого асфальта и съесть, таким приятным мне кажется запах.

Иван Александрович открывает дверцу машины со стороны пассажирского сиденья, галантно приглашая меня сесть. Я благодарно киваю и как только удобно располагаюсь на сиденье, он захлопывает дверцу, обходит машину спереди и садится на своё место. Я очень волнуюсь, поэтому не обращаю внимания на запахи, витающие в салоне, и не слушаю музыку, разливающуюся из динамиков.

— Адрес, — произносит мужчина холодным тоном, и мне становится не по себе. Озадачила его своими просьбами… Если бы могла, не попросила бы, но сейчас я в первую очередь должна думать о ребёнке.

— Ивановского двадцать, — говорю я. — Там репродуктивный центр.

Иван Александрович кашляет, скорее всего, поперхнулся слюной, и выезжает с парковки. Я откидываюсь на спинку, кладу голову на подголовник и стараюсь дышать глубже, потому что меня укачивает.

— А вы почему именно там решили наблюдаться? Вроде бы есть много клиник с лучшим рейтингом. Или знакомый врач? — спрашивает мужчина, и я от неожиданности не знаю, что ему ответить. Хлопаю ресницами, приоткрыв рот.

— Это уже немного личное, — нахожусь я с ответом и прикусываю губу.

— Да! Простите!

Дальше мы едем молча. Мне становится интересно, почему он задал именно этот вопрос. Может быть, обращался сюда со своей супругой, и всё прошло совсем не так гладко, как хотелось бы?! Волнение закрадывается в душу, но я давлю его на корню. Сегодня я позволила эмоциям одержать верх, и это не закончилось ничем хорошим. Больше я подобную ошибку не повторю. Мотаю головой, чтобы избавиться от гнетущих душу мыслей и кошусь на безымянный палец правой руки босса.

— Вань, тебе нужно двигаться дальше, — говорит Лена, касаясь моей щеки своей нежной ладошкой. Я смотрю на неё и улыбаюсь, не могу поверить, что снова вижу её, ещё не осознав до конца, что это всего лишь сон.

— С тобой куда угодно! — отвечаю ей, любуясь любимыми чертами лица.

— Ванюша, ты не понял! Тебе следует отпустить меня и жить дальше! Самому!

— Мне никто, кроме тебя, не нужен, глупенькая! Я только тебя люблю и продолжу любить до последнего вздоха… — отвечаю, глядя ей прямо в глаза.

— Ты не понял! Тебе нужно двигаться дальше! Считай это моей последней просьбой… Ты должен стать донором в клинике репродукции. Так ты встретишь женщину, которую полюбишь так же, как когда-то любил меня.

Она убирает руку и делает шаг назад, а мне становится чудовищно страшно, что я упущу ту единственную нить, что связывает нас. Сердце переворачивается в груди, и я нервно мотаю головой.

— Я тебя люблю! И всегда буду любить!

— Пообещай, что сделаешь это?

— Я не могу… Это бред… Не проси…

— Пообещай! — настойчиво требует она.

— Обещаю! — и она уходит, а я кричу вслед, как обезумевший: — Лена-а, не бросай меня! Вместе мы всё преодолеем. Слышишь? Возьми меня с собой! — но какой-то барьер не пускает меня к ней.

Я мотаю головой, чтобы избавиться от навязчивых воспоминаний. Этот сон приснился мне, когда Лене было сорок дней. Я места себе не находил, потому что она словно живая была, вернулась ко мне, а потом вот снова ушла, покинула меня, оставила одного. И только месяц назад я решил, что должен выполнить последнюю просьбу жены. Приехал в этот центр репродукции и стал донором. Мне казалось, что мой долг исполнен, и вот теперь в жизнь ворвалась она — женщина с запахом, от которого у меня голова идёт кругом. С точно таким же, которым обладала моя Лена. Я задыхаюсь, потому что мне кажется, словно получил под дых.

Втягиваю в себя побольше воздуха и смотрю в сторону входа, а затем перевожу взгляд на часы. Мирослава