Читаем без скачивания Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

— Альдо, — Ричард с сомнением развернул внушительный указ, — я военный, а не чиновник.

— Ты хочешь быть военным, — не согласился государь, — но камни не плавают. Тебе от отца достались честь, преданность и упорство… Закатные твари, да они теперь только у тебя и уцелели. Ты смел, но ты не военный и им не станешь. Истинные Боги отдали Скалам Закон, а не Войну, иначе Франциск не захватил бы Талиг, а твой отец — не проиграл Борраске…

Надо смотреть в глаза правде, Дикон. Воюют Ветра и Молнии, Скалы и Волны строят. Ты не справился с должностью цивильного коменданта, ты даже со Спрутом не совладал, и это не твоя вина. Мне не нужен еще один незадачливый полковник, мне нужен «Законник», как в Гальтарах, а справедливость у тебя в крови, как войны у Боррасок, даже если их сейчас зовут Алва. Истинные Боги, да никак я тебя уговариваю, когда могу просто приказать. До чего все-таки доводит дружба! Так ты согласен?

Разве можно было ответить «нет»?

Глава 7

Кадана. Изонийское плоскогорье

400 год К.С. 22-й день Весенних Скал

Подниматься пришлось затемно. Ночевка в продуваемых колючими ветрами предгорьях вышла не слишком приятной, но за полтора дня гонки армия вымоталась так, что была бы рада даже Закату. Лишь бы упасть и уснуть. О солдатах бросившийся наперерез Фридриху маршал заботился меньше, чем о лошадях, но больше, чем об офицерах. По крайней мере, свите командующего добраться до палаток удалось часа на два позже, чем драгунам Бэзила, а подниматься пришлось на час раньше — Савиньяк собирал то, что почему-то называл советом.

— Как в лагере? — Проэмперадор принимал офицеров на склоне холма. Впрочем, палатку командующего уже разбирали.

— Люди устали. — Явившийся первым Хейл-старший был краток. — Очень.

Савиньяк не ответил. О том, что все на пределе, маршал знал не хуже генералов, что не мешало ему гнать армию со скоростью, достойной Ворона. И Фридриха. Лишние обозные повозки бросили еще за Изонис вместе с тяжелой артиллерией, ротными котлами, половиной палаток и прочим добром, мешавшим перейти несущуюся по обледенелым камням реку. Эту переправу Чарльз запомнил надолго — припасы волокли на руках, легкие пушки перетаскивали на канатах, переправившиеся сразу же уходили в холмы. Обсохнуть и согреться Савиньяк не давал — не было времени. Шли без передышки и весь следующий день. Спотыкаясь на склонах, увязая в скопившемся в низинах снегу, одновременно обливаясь потом и дрожа от холода. Ели на ходу, запивали из походных фляг сухари и вяленое мясо, на отстающих не оглядывались. То, что было невозможно бросить, волокли на себе. Приказ на остановку Проэмперадор отдал затемно, когда до долины, в которой собирались перехватить дриксов, оставалось несколько часов пути. Даже сейчас, после ночного отдыха, предстоящая дорога казалась страшнее боя. Его Давенпорт все еще ждал, хоть и много меньше, чем в начале гонки, но седло и отсыревшие сапоги вызывали животный ужас. Деливший с Чарльзом палатку весельчак Сэц-Алан шмыгал носом и утешал, что бывает и хуже. Чарльз с маршальским адъютантом не спорил, вспоминая собственный бросок в Фельп, но прошлые злость и усталость всегда слабей настоящих.

Небо на востоке начинало зеленеть. Из лагеря потянуло гарью — внизу, в укромных местах, торопливо разводили костры. Уходящая ночь еще скрывала дымы, а северный ветер сносил их к реке, не забывая при этом пробирать до костей и без того дрожащих людей. Генералов трясло так же, как солдат, а явившийся к командующему последним Фажетти чихал не хуже батарей генерала Эрмали, на что не преминул указать Айхенвальд. Бергер казался отдохнувшим и довольным. Единственный из всех, считая маршала.

— Господа, — раздавшийся наконец голос Савиньяка был хриплым то ли со сна, то ли от начинавшейся простуды, — солдаты просто устали или уже разозлились?

— Боюсь, второе, — прохрипел Фажетти. Этот был простужен без всякого «то ли».

— В таком случае, — отчеканил маршал, — вам надлежит объяснить по полкам: все трудности и неудобства сегодня закончатся. Победой. Иначе зачем было лезть в этот ледник? После боя люди смогут как следует отдохнуть, но сперва придется вырвать перья уродам, из-за которых мы здесь мерзнем. Пусть все до последней клячи уразумеют — во всем виноват Фридрих. Не будь его, крутили бы мы сейчас усы в Надоре.

Айхенвальд удовлетворенно кивнул, Бэзил хихикнул, Фажетти чихнул и выругался. Хейл-старший с сомнением пожевал губами, но спорить не стал. Он не имел обыкновения оспаривать неизбежное. Промолчали и Хеллинген с Эрмали. Проэмперадор поежился и глянул вверх. Звезды бледнели на глазах — весна еще не грела, но уже светила.

— Выступаем ровно через час. — Савиньяк родился на юге, но в Бергмарк он был бы вполне уместен. — О диспозиции. Ночью вернулась разведка. Реддингу удалось наконец оценить численность дриксов и порядок марша. Больше сомнений нет, это Фридрих собственной персоной. Разъезды видели его штандарт, его гвардейцев и его самого.

Конь у принца и в самом деле вороной. Кроме коня и эйнрехтских подхалимов при высочестве тысяч тридцать пять или чуть больше, в том числе тысяч восемь конницы. Дриксы и гаунау идут вперемешку. Штандартов, известных по Бергмарк, замечено не было, так что перевалы Хайнрих не оголил. Видимо, зятю достались полки, набранные в помощь Дриксен, но недооценивать «медведей» я бы поостерегся, там паче мы не знаем, кто их ведет и до какой степени они подчинены Фридриху. Главное, полковые обозы — все! — сведены в один и присоединены к общему.

Все имущество вместе с армейской артиллерией тащится в хвосте, потому что принц спешит. Кавалерия частично идет перед обозом, частично — в авангарде. Если судить по только что замеченным дозорам, Фридрих поднял армию даже раньше нас. К Ор-Гаролис дриксы намерены добраться где-то к полудню, но тут они ошибаются. Мы атакуем их гораздо раньше.

…Зеленеющее небо, дым, черные иззубренные горы, песок в воспаленных глазах и озноб. Бой будет сегодня. Первый настоящий бой Чарльза Давенпорта, но нет ни страха, ни возбуждения. Холод, раздражение, усталость, разве с этим идут в атаку, хотя какая атака у офицера для особых поручений? «Маршал Ли бросает в бой себя, когда не остается резервов», — шутил Бэзил, только что считать резервами? Вайспферта? Реддинга с его «закатными кошками»? Штабной отряд?

— Господин маршал, — подал голос Эрмали, — я хотел бы получить более развернутый и подробный приказ.

— Как и я, — поддержал артиллериста Лейдлор.

— Почебу дадо атаковать дебедледдо? — Фажетти никогда не боялся возражать, а гонка и простуда не отбили у рафианца охоты думать собственной головой. — Разве де разубдей выждать, пока противдик де устроит деразбериху при переправе?