Читаем без скачивания Рассвет над волнами (сборник) - Ион Арамэ

— Как дела?

— Какие дела? Служба, — пошутил лейтенант. — Вы приехали навестить сына? Парень хороший, пока никаких недоразумений…

— Приятно слышать, — сказал Якоб, стараясь пропустить мимо ушей это «пока».

— Подождите немного, я пошлю за ним дневального. Пожалуйста, посидите…

Якоб отказался от приглашения посидеть на деревянной скамье в маленькой комнатушке КПП. Он предпочел ждать на свежем воздухе, в нескольких шагах от входа, стараясь держаться подальше от проходивших солдат, которые, завидев капитана второго ранга, становились навытяжку, отдавая ему честь. Ждать пришлось около четверти часа. Раздутый чемодан он прислонил к стенке проходной. Потом он увидел, как по длинной аллее между казармами к контрольно-пропускному пункту бежит Кэтэлин в мешковатой гимнастерке, топая тяжелыми ботинками. Кэтэлин отдал честь, но не отцу, а лейтенанту, который был занят другими посетителями и не обратил на него внимания. Якоб обнял сына. От его одежды исходил легкий запах нафталина, пота и одеколона «Табак». Кэтэлин же смотрел не на отца, а на объемистый чемодан. Наконец он с нетерпением спросил:

— Привез все, что было в списке? И гантели?

— Я думал, этот чемодан меня доконает, — пожаловался Якоб. — Мама здорова, сожалеет, что не смогла сегодня приехать.

— Приедет в следующее воскресенье, если мне не удастся вырваться на трое суток… Хорошо, что сегодня дежурит наш. Сбегаю освобожу чемодан, а ты пока поговори с ним, — кивнул Кэтэлин в сторону лейтенанта, который в это время проверял содержимое сумки у старичка. — И вытащи меня отсюда на два-три часа в город.

Слова прозвучали не как просьба, а как настойчивое требование. «Во всем виновата мать, — подумал с досадой Якоб, — так воспитала… И я должен был как-то влиять на него…»

Он подошел к лейтенанту в тот момент, когда тот с удивлением рассматривал содержимое сумки старика.

— Одну минуту, извините, — бросил лейтенант через плечо Якобу, продолжая разговор со стариком: — Разве так можно, дедуля? Для чего мы здесь находимся, как вы думаете? Какое воспитание вы даете внуку? Оставьте ваши бутылки здесь. Поговорите с внуком в комнате для посетителей, а когда будете уходить — заберете их с собой.

Старичок ушел пристыженный. Лейтенант повернулся к Якобу:

— Теперь слушаю вас.

— У меня просьба. Если можно, отпустите сына на пару часов прогуляться со мной по городу.

— Сейчас все хотят в увольнение, — вздохнул лейтенант. — Хорошо, выпишу увольнительную. Только прошу без спиртных напитков…

— А что, похоже, что я собираюсь напоить собственного сына? — спросил, с трудом сдерживаясь, Якоб.

— Разное случается, — миролюбиво ответил лейтенант. — Я имел в виду не вас лично. Видели, что принес этот дедуля внуку? Вот, полюбуйтесь.

Он взял с подоконника бутылку пепси-колы и поднял ее к свету. Жидкость оказалась чуть светлее обычного.

— Пожалуйста, каберне в бутылках из-под пепси-колы! На какие только хитрости не идут!

Лейтенант тут же на подоконнике выписал увольнительную и протянул ее капитану второго ранга, держа двумя пальцами, как троллейбусный билет:

— Только подождите, пока ваш сын переоденется. Целый день солдаты идут через эти ворота. В военном училище порядки намного строже…

Якоб опять уловил намеки на свою просьбу, но, увидев спешившего к нему Кэтэлина в начищенных ботинках и тщательно выглаженных брюках, забыл обо всем.

— Успел нагладиться? — с иронией спросил лейтенант.

Возможно, в ту минуту лейтенант пожалел, что разрешил увольнение, но это уже не имело значения. Кэтэлин так и сиял от радости.

По дороге он рассказывал, как плохо обстоят дела в соседнем взводе.

— А вот в нашем взводе совсем другое дело!

Только тогда Якоб облегченно вздохнул. «Наш» взвод — это означало, что кризис прошел, что парень привыкает к армейской жизни. Можно успокоить мать…

— Поговори с лейтенантом. Скажи, что ты однокашник нашего полковника, пусть перетрухнет, тогда с него хоть немного слетит гонор.

— Кэтэлин, перестань учить меня, — перебил его отец. — Ну чего ты хочешь? Он — твой командир, и ты обязан ему подчиняться.

— Даже если он отдает бессмысленные приказы? Позавчера я простудился. Врач выписал мне освобождение, и я не пошел на занятия. А лейтенант, уходя, сказал: «Чтобы не сидеть без дела, наведи порядок в канцелярии». Но если я освобожден, то зачем заставлять меня наводить порядок…

— Ну и как, навел?

— Разве мог я не выполнить приказ?

— Тогда все в порядке.

— Нет, не все в порядке. Если освобожден, то освобожден.

— Что, эта работа как-то повлияла на твое здоровье?

— Ты с ними заодно, — обиделся Кэтэлин. — Разве ты не понимаешь, что это дело принципа?

— А ты на самом деле был болен? Признайся честно.

— Другие целыми днями торчат у дверей санчасти.

— Ты хочешь составить им конкуренцию?

Сын замолчал. Молчал и Якоб. Они шли в ногу. Изредка Кэтэлин, как спортсмен, глубоко вдыхал и произносил:

— Как хочется свободы… Как я мечтаю об этой минуте!

— Перестань паясничать, — наконец сухо перебил его Якоб.

Когда, возвращаясь, они подходили к контрольно-пропускному пункту, Кэтэлин взмолился:

— Не можешь что-нибудь придумать на субботу? Ну, например, семейное торжество, свадьбу, юбилей, чтобы меня отпустили домой на трое суток.

— Послушай, это же…

— Все едут по телеграммам, телефонным звонкам, у кого-то дядя в штабе. Ну, ей-богу, что тебе стоит, папа?

И Якоб сдался. Дрогнуло отцовское сердце. Но чего ему стоила та минута, когда лейтенант окинул его, выступившего в роли просителя, холодным взглядом!

— Я хотел вас кое о чем попросить…

Лейтенант начал жаловаться, что все просят увольнение, но не думают, что казарма с субботы до понедельника не должна оставаться пустой. Капитан второго ранга Якоб в душе с ним соглашался, но знал, что его сын этого не поймет, и сказал лейтенанту, что в следующую субботу у них семейное торжество и потому он просит отпустить сына на три дня.

Он с трудом сдержался, чтобы прямо в глаза не сказать лейтенанту все, что о нем думает, протянул ему руку, которую тот небрежно пожал, пропуская смазливую бабенку с обесцвеченными перекисью волосами в синих джинсах и терракотовом свитере. Лейтенант с елейной улыбкой поздоровался с ней:

— Целую ручку. Приехали повидать братишку? Секундочку, сейчас я его вызову… — Затем он обернулся к помрачневшему Якобу и сказал: — Так и решим, товарищ капитан второго ранга…

Якоб скользнул взглядом по черному раздутому чемодану бабенки, закрытому только на один замок, из которого выглядывали голубые этикетки банок с ананасовым компотом. Лейтенант помог женщине оттащить чемодан в сторону, Якоб же круто повернулся и ушел, стиснув зубы и поклявшись, что с этого момента его сын будет сам зарабатывать себе увольнения…

Его воспоминания прервал голос матроса:

— Товарищ командир, разрешите доложить…

— Ты что, Бачуле, уже закончил?

Электрик, переминаясь с ноги на ногу и продолжая непроизвольно вертеть отвертку, смущенно ответил:

— Закончил. Все в порядке. Но я хотел о другом доложить. Ко мне невеста приехала… Здесь рядом курортный комплекс «Эфория»… Вот я и хотел попросить у вас, если можно, увольнение на субботу…

Матрос замолчал. Лицо его стало красным от напряжения. Он был хорошим парнем, надежным, на чье слово можно положиться. Капитан второго ранга часто видел, как он что-то исправляет в контурных блоках, один вид которых мог вызвать страх у дилетанта.

— Хорошо, Бачуле, напомни мне об этом в субботу утром. Я отпущу тебя до понедельника, если ничто не помешает.

— Благодарю вас, товарищ командир.

Капитан второго ранга Якоб опять почему-то вспомнил лейтенанта из того батальона, где служил его сын. В этот момент он заметил, как подъехал автофургон с надписью: «Огнеопасно» — и остановился прямо против трапа. Из него вышли двое в комбинезонах и выгрузили несколько баллонов с кислородом. Вахтенный матрос подбежал к вентиляционному люку машинного отделения и что-то крикнул в него. Через некоторое время показался главный механик, застегивая на ходу синюю рабочую куртку. Открылась дверь штурманской рубки, и в проеме появилась фигура лейтенанта Пэдурару:

— Товарищ командир, я закончил расчеты. Два часа тридцать минут на экономичной скорости плюс тридцать минут резервных на случай плохой погоды, чтобы не перенапрягать двигатели… Итого три часа.

— Очень хорошо. Подготовь мне данные для включения в план. О твоем предложении я доложу в штаб бригады. Раньше нам требовался целый день, чтобы дойти до полигона.

— Все за счет эффективности, — храбро заявил лейтенант. — Да и район полигона перенесли ближе. Тот же результат, но экономия горючего двадцать процентов. Автор этой идеи — мой однокашник.