Читаем без скачивания Порученец Жукова - Михаил Гуткин

Отчет я составила довольно быстро. Сама удивилась своей скорости. Правда, этому здорово помогли мои материалы. Так что время я тратила не на обдумывание, а на переписывание, поэтому через час я уже хотела тащить отчет Трофимову, но спохватилась. Работая над первой моей бумагой, я совсем забыла две важные вещи: радисты и снайперы. Где взять радистов? Увы, но придется «резать по живому» — нужно забирать из институтов студентов младших курсов соответствующих специальностей. Бедный МЭИ и другие подобные институты. Все равно через месяц большинство ваших студентов попадет на фронт. Так лучше призвать ребят сейчас, в спокойной обстановке, когда можно сразу направить их на работу по специальности. Причем тут годятся не только мужчины, но и женщины. А еще из женщин получаются прекрасные снайперы. Это тоже отметим, хотя обучение снайперов — это уже не мое. Тут я ничего путного не посоветую. Все подобные соображения я записала на отдельном листке. Вот только куда этот лист присобачить? Папка уже у товарища Берии. А может, он уже отправил ее товарищу Сталину. Делать нечего, лучше признаться в своей забывчивости и исправить ошибку как можно быстрее. Взяла еще одну папку, нарисовала там гриф и вложила всего один листок. После чего все потащила Трофимову.

— Вот, товарищ майор, отчет. Вот дополнение к предыдущей бумаге. Ранее я кое-что упустила из виду — исправляю свою забывчивость. А теперь хочу напомнить вам о вашем обещании.

— Это вы намекаете на спеца по старинному оружию, — моментально сообразил Трофимов.

— Так точно. Все требуемые бумаги я предоставила и теперь хочу хотя бы некоторое время потратить на свои дела.

— Подождите минуту.

Трофимов снял трубку правительственного телефона:

— Товарищ Шапошников. Это майор Трофимов от товарища Берии беспокоит. Нет, ничего. Просто вы обещали специалиста по старинному оружию. Замечательно. К нему поедет ваша знакомая, с которой вы встречались на последних совещаниях. Да, именно она. Вы сами ему позвоните? Большое спасибо. Она будет у него минут через тридцать. До свидания.

Так, Анна Петровна, вы все поняли? Сейчас Борис Михайлович позвонит одному своему старинному приятелю. Бывшему полковнику царской армии. К сожалению, к нашим органам он относится, мягко говоря, нелюбезно. И в чем-то его можно понять. При Ежове его арестовали и даже успели приговорить к ВМН. Но, к счастью для полковника, Ежова вовремя сняли, а по звонку товарища Шапошникова товарищ Берия приказал провести доследование. Все обвинения оказались липовыми, основанными на доносе, как выяснилось, его соседки. Комната его ей понравилась. Полковника выпустили и в качестве компенсации дали две комнаты в другом доме. Теперь в соседях у него милая старушка — бывшая графиня, которую такой сосед вполне устраивает. Этот полковник, его зовут Романов Аристарх Ксенофонтович, в настоящее время работает в комиссионном магазине в должности заведующего антикварным отделом. Он скоро заканчивает работу, но вы вполне успеете, даже с учетом того, что зайдете в наше ателье — к нему лучше идти в штатском. Комиссионный магазин находится на углу нашей улицы и Рождественского бульвара. Отсюда полторы остановки на троллейбусе (остановка на нашей стороне) или пять — семь минут пешком. Телефон этого магазина у меня есть, но если вы надумаете куда-то уйти, то сначала позвоните мне. Я все время должен быть в курсе вашего местонахождения. Вдруг вас снова вызовут наверх. А сейчас можете идти.

Глава 21

Пока Трофимов все это мне объяснял, я вспомнила старую, старую комедию «Берегись автомобиля». Мамуля мне рассказывала, что Андрей Миронов снимался в реальном комиссионном магазине, находящемся как раз в начале Рождественского бульвара. Так что где этот магазин, я прекрасно представляла. И действительно, от ателье за пять минут быстрого шага я туда добралась. Войдя в зал, обратилась к первой же продавщице:

— Подскажите, пожалуйста, где у вас тут антикварный отдел?

Продавщица показала мне на второй зал. В том зале я обратилась уже к другой продавщице:

— Как найти Аристарха Ксенофонтовича?

Она показала в глубь зала, где была дверь с грозной надписью «Посторонним вход воспрещен». Ну, я не посторонняя, мне можно. Я уверенно толкнула дверь, но та не поддалась. Я толкнула сильнее — тот же результат. Тьфу, черт. Дверь открывается наружу. Старая хохма, но я на нее попалась. За дверью был небольшой коридор с несколькими дверями. Я решила ткнуться в ту, которая была открыта нараспашку, и угадала. В небольшой комнатенке, заваленной разным старьем, включая пару пистолетов времен, наверное, Пушкина, лук со стрелами и даже ствол небольшой пушечки «времен Очакова и покоренья Крыма», сидел небольшой симпатичный старичок очень интеллигентного вида, с розовой лысиной.

— Аристарх Ксенофонтович Романов? Вам обо мне должны были позвонить.

— А вы Анна Петровна…

— Северова, — договорила я.

— Очень приятно. Подождите, пожалуйста, мисс Северова, пару минут. Я закончу с бумагами.

— Миссис Северова, — автоматически поправила я.

— Простите, — старичок уставился на меня пронзительным взглядом, — я так сказал, потому что не увидел у вас на руке обручального кольца.

— Так сейчас ведь кольца не носят, — брякнула я и только потом спохватилась. Ой, что я несу! А старичок-то себе на уме. Вон как шустро меня подловил.

— Да, да, уважаемая Анна Петровна. Не носят. Но вы ведь слишком молоды, чтобы помнить те времена, когда все замужние дамы носили обручальные кольца.

— Я — да, но моя мама эти времена помнила и о них рассказывала, — стала выкручиваться я.

Не знаю, поверил ли мне старичок, но взгляд его как бы несколько потеплел.

— Да вы садитесь, Анна Петровна. Или можно я буду просто называть вас Аня?

— Можно. Меня многие так называют.

— Ну и чудесно. Вашу сумочку можете положить вон туда, на стеклянный столик. Не беспокойтесь, не разобьете. У вас там «вальтер» или «браунинг»?

— «Вальтер» ППК.

— Я почему-то так и подумал. В органах именно эта модель сейчас пользуется популярностью. Но я ценю, что вы пришли ко мне в штатском. Значит, у вас ко мне действительно есть дело. Слушаю вас, Анечка.

— Аристарх Ксенофонтович. Меня интересует старинное оружие. В первую очередь арбалеты с болтами, потом пращи и более сложные метательные орудия. Я, простите, плохо разбираюсь в названиях. Требушет, онагр, баллиста, катапульта.

— Анечка, если не секрет, чем вызван такой интерес? Я, например, ни за что не поверю, что вы хотите с арбалетом охотиться на мышей или перепелок. А для штурма городов давно не применяются перечисленные вами орудия.

— Вообще-то это секрет. Но честно сознаюсь, что мышей боюсь, а на перепелок никогда не охотилась и, тем более, не умею их готовить, хотя знатоки говорят, что в ресторанах это совсем не то, что приготовленная дома перепелочка.

— Да, жареная перепелочка — это нечто, — мечтательно проговорил Аристарх Ксенофонтович. Потом спохватился: — Вы уж извините старика, все время увожу вас в сторону.

— Извиняю, только должна предупредить, что времени у меня маловато. В любой момент могут вызвать на работу. А через пару дней я вообще должна вернуться домой.

— И далеко ваш дом, позвольте полюбопытствовать?

Ишь какой любопытный. Впрочем, тут никакого секрета нет.

— Далековато отсюда — в Гродно.

После этих вполне невинных слов Аристарх Ксенофонтович на пару минут задумался и вдруг резко преобразился. Теперь это был «настоящий полковник». Он встал, подошел к двери, выглянул наружу, после чего тщательно закрыл дверь и даже защелкнул на задвижку.

— Вот теперь все встало на свои места, Анечка. Сразу бы сказали, что вам это надо для партизанской войны.

— Помилуйте, Аристарх Ксенофонтович, ничего подобного у меня и в мыслях не было.

— Анна Петровна, — вдруг почти официально обратился ко мне Романов, — вы же знаете, что в германскую я воевал вместе с Борисом Михайловичем и даже был его командиром. Неужели вы считаете, что я не могу сложить два и два? Немцы на Россию вот-вот нападут, уровень подготовки красноармейцев и их командиров я прекрасно представляю. Вы живете вблизи от границы и, судя по всему, понимаете, что первый удар Красная армия не выдержит. Вот и готовитесь к партизанской войне.

— Гражданин Романов. Ваши догадки прошу держать при себе, — не выдержала я. Потом сообразила, что могу этим сильно обидеть старика, и сменила тон: — Аристарх Ксенофонтович. Ну зачем так громко. Да, вы полностью правы. Но я не хочу о своих планах давать объявления в газетах и по радио. Считайте, что мне не дают покоя лавры Дениса Давыдова и Надежды Дуровой. Я, может быть, тоже через несколько лет планирую написать военные записки.

— Хорошо, я вас понял. Постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Но и у меня будет к вам просьба.