Читаем без скачивания Чужбина с ангельским ликом - Лариса Кольцова

до сих пор была безутешна по Гелии. Мы гуляли с нею по центру, и я как деревенская женщина шарахалась от многолюдья и терялась от вида красивых одежд столичных жительниц. Мои платья были не хуже, лучше, но я жила в бедном квартале и не могла носить то, что привезла с собою из прошлой жизни в плантациях. Уж там-то я изощрялась в своих фантазиях, имея любые возможности для творчества и баловства. Но, не имея, надо сказать, восхищённых зрителей и профессиональных оценщиков. Я, повторюсь, была всегда одинока там. Поэтому здесь я шила себе усреднённый вариант одежды, некий компромисс между роскошью и бедностью, между простотой и изощрённой элегантностью, и мне удавалось. Я привлекала внимание и в центре столицы и на окраинах, никого не коробя, будучи чужой всюду.

— Ты производишь сильное впечатление на мужчин, — призналась Ифиса. — Ты приобрела какую-то невероятно-значимую осанку. А талия у тебя стала, как будто ты невозможно утянута корсетом. А на тебе его и нет! — она пощупала меня, и я засмеялась, стало щекотно. — Я уверена, встреть ты его в действительности, а не в своём странном сне, он ошалел бы от восхищения. Ты стала подлинным шедевром, Нэя! — наконец-то я дождалась её похвалы, что было делом непростым. Она просто так комплименты не раздаривала как милостыню нищим. — После утраты Гелии ты будешь главной дружеской привязанностью моей души! Давай с тобою вместе и дружно забудем об этом статном красавчике с его небесной гордостью. Мы с тобою в его мир не вхожи, а потому будет искать счастья здесь, где и привычно нам, хотя не всегда и вольготно.

— Думаешь, возможны поиски счастья там, куда оно и не заглядывает? — пессимистично отозвалась я.

— Смотря что понимать под счастьем. Если ты о любви, то она не ведает ни сословий, ни различия людей на бедных и богатых. Она доступна всем без исключения. Даже калекам.

На одной из улиц я с болью, почти физической, узнала дом, где жила Гелия когда-то. Там я поверила в своё нездешнее счастье, открывшее мне перспективу какого-то таинственного будущего, явив её в промытом зелёном окне как мираж. Я вспомнила о ширмах, которые некогда падали во мне, якобы открывая неведомые тропы неведомо куда, и усмехнулась над собственной прошлой, но совсем и не утраченной до сих пор мечтательностью. Представила ту дверь и задохнулась…

Чтобы отвлечься от слишком уж болезненно острых, по-прежнему актуальных в себе чувств, я стала разглядывать витрину. Там было выставлено баснословно дорогое платье. Я подумала тут же, что способна сшить лучше, да и ткани у меня были, и много, оставшиеся после жизни с Тон-Атом, где мне не было отказа ни в чём. Я хранила те запасы, не трогая их, но и не забывая. И кристаллы остались… Тут я увидела сзади тень, мелькнувшую в отражающей улицу витрине, куда я и приклеилась глазами, забыв уроки бабушки-аристократки, не глазеть на чужое богатство. Тень широкая головастая, жутковатая, напомнила Чапоса. Он остановился сзади и довольно близко. По спине, как змея полз его взгляд, хотя в размытом отражении я не могла уловить его пронзительных угольно-раскалённых глаз. Я долго боялась обернуться, понимая, что его уже нет на том месте. Может быть, и Ифиса увидела его, потому что она сказала, — Если бы ты знала, какая экзотическая парочка арендует теперь тот этаж, где жила бедняжка Гелия. — Она ждала моих жадных расспросов, но их не было. — Кто бы мог себе представить в то время! — продолжала она. — Бывший бандит Чапос и танцорка Азира!

— Бывший? То есть он стал порядочным горожанином?

— Нет, конечно. Но теперь у него статус уважаемого горожанина. Конечно, он его купил, став якобы членом торговой корпорации континента. На самом деле он владелец одного из тех самых «домиков утех». Торговля его позорная, а членство в корпорации даёт ему возможность врать, что он нажил богатство праведными трудами. Уж теперь-то ему с Азирой на шик и блеск хватает. Ты не знаешь главного! — тут она озарилась таким восторгом, что я ожидала невесть чего, а услышала о том, что Чапос был женат на Эле.

— При чём же тогда Азира? — спросила я. — Или он многожёнец?

— Малышка Элиан сбежала от него. Впрочем, он её и не ловил. Сам был рад её побегу. — Тут Ифиса закрыла свои губы холёной рукой, изображая раскаяние от собственной болтливости. — Я дала Эле слово, что ни одна душа в столице не узнает о её неудачном союзе. Она стыдится, что имеет потомство от Чапоса! Да чего стыдится, если детишки получились довольно пригожие. Она сразу выдала двойню, а после отказалась уже от деторождения, чтобы быть свободной. Не знаю, конечно, кто устроил ей такую специфическую процедуру, доступную лишь аристократкам, но детей у неё больше нет. Она же так и осталась шлюхой, кем и была в юности.

— Разве она ею была? Она была нежной и чувствительной девочкой. И если бы не тот отвратный Сет-Мон, она стала бы настоящей актрисой.

— Девочка Эля, как я и прозревала, оказалась с червоточинкой. Развратна, корыстна, лицемерна и, я уверена, ещё себя проявит! Пока она в бедности непролазной, да обязательно присосётся к чужому преуспеянию, обманет и оберёт.

— Она не стыдится, а вполне разумно боится, что в случае, если Чапос будет разоблачён и схвачен за свои преступления, то его детей, как детей преступника, отдадут в трудовые колонии, где воспитывают будущих рабочих для самых опасных и тяжких работ. А её саму и вообще вышлют в пустыни. Почему-то считается, что жена злодея сама злодейка.

— А ты думаешь, что это не так? Если жена доносит на преступные деяния мужа в Департамент безопасности, её никто не трогает, и детей отдают в пристойные семьи. А если нет, то ты уверена, что можно, живя с таким как Чапос, ничего не подозревать о том, чем он занят?

— Подозревать и знать, а тем более соучаствовать, или же безгласно придавлено жить рядом это разное. Законы неправедны, поэтому они не законы, а жестокий произвол властей.

— Конечно, конечно. Да ведь у Чапоса на брачном пиру гуляло огромное количество людей. Так что, случись с ним что, Эля бы не отвертелась. Да Чапос её пожалел, заплатил жрецу за расторжение семейного союза. Теперь она с ним не связана. И боится она только одного, что её нигде не возьмут на приличную чистую работу, если узнают, что она отщепенка, отверженная своим живым мужем. Поэтому ты ей не говори, что я выдала её тайну.

Я засмеялась, — Ифиса, спасибо, что