Читаем без скачивания Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий. - Роберт Грейвз

Госпожа следила, как происходила подготовка к аудиенции. Теодора проводила ее в другое время, чтобы Главные государственные служащие были свободны от работы у Юстиниана и могли ей помогать в приеме людей. Прием открыл священник, прочитав короткую молитву. Все пропели несколько гимнов. В это время Теодора чистила ногти крохотным ножичком. Она выглядела очень надменной.

Затем к ее трону начали по очереди почтительно подходить служащие в отставке и важные дамы. Они целовали подол ее платья или подъем ноги. Теодора холодно относилась к высокопоставленным просителям. Потом объявили начало приема более скромных просителей. Теодора некоторых из них выслушивала очень внимательно, но иногда она проявляла нетерпение и хмурилась. Ее решения были короткими и четкими:

— Этой женщине дать золота, — или; — эту просьбу следует обращать к Милосердному императору.

Иногда она говорила:

— Выведите этого наглеца и выпорите его!

Все вокруг трепетали при виде Теодоры.

Моя госпожа решила, что Теодора мало изменилась. Наконец, Нарсес, гофмейстер и евнух, извиняясь представил мою госпожу Теодоре.

— Антонина, вдова торговца шелком, бывшего казначея Синих в Антиохии. Она обращается с личной просьбой и отказывается рассказать, в чем состоит ее просьба, но настаивает, что она очень важна для государства и для вас, Ваше Великолепие.

Моя госпожа вышла вперед и низко поклонилась.

Теодора внимательно выслушала гофмейстера, немного наклонив голову, Антонине была знакома эта ее привычка. Госпожа чуть не бросилась и не обняла императрицу. У нее показались слезы на глазах. Она любила Теодору и очень гордилась тем, что та так уверенно сидела на золотом троне и с такой границей решала разные важные государственные вопросы.

Теодора обратилась к моей госпоже:

— Какая хорошенькая девочка. Она ваша дочь?

— Да, Ваше Великолепие.

— Как ее зовут?

— Марта, Ваше Великолепие.

— Почему Марта?

— Это христианское имя, ваше Величество. Она — крещеная.

— Но почему не Мария? Или Елизавета, Дорка, Анна или Зоя?

Госпожа осмелела.

— Я назвала ее Мартой в честь сестры Лазаря, восставшего из гроба. Мне сказали, что Марта предпочитала ведению хозяйства участие в еретических религиозных дискуссиях.

Священники были возмущены, а Теодора тихонько рассмеялась и приказала мажордому:

— Быстро освободи комнату. Я желаю поговорить с этой умной и религиозной вдовой наедине.

Не успели последние просители и гвардейцы выйти из помещения, как императрица сбежала с трона к Антонине и начала, плача, обнимать ее.

— Милая моя Антонина, я думала, что ты умерла. Мне сказали, что ты погибла во время землетрясения в Антиохии! Я тебя не узнала, пока ты не заговорила. Почему ты не пришла ко мне раньше? Ты — моя лучшая подруга, дорогая Антонина!

Госпожа просила ее простить и сказала, что не была уверена, что Теодоре будет приятно видеть старых знакомых, когда она заняла такое высокое положение.

— Ты несправедлива ко мне, — заметила Теодора, не переставая обнимать мою госпожу. Она потрогала крест у нее на груди:

— Значит, ты стала христианкой? Я бы никогда так о тебе не подумала. Ты — язычница и колдунья!

Госпожа уже полностью пришла в себя.

— Я этому научилась от Теодоры, — пошутила она.

Теодора легонько ее шлепнула и притворно нахмурилась. Теперь госпожа чувствовала себя уверенно и спокойно и сказала, что дети ничего не ели с самого завтрака. Теодора призвала мажордома и приказала наказать людей, по вине которых ее гости были голодны. Она также заявила, что на сегодня прием просителей закончен, и они могут прийти завтра.

Теодора повела мою госпожу и детей в свои личные апартаменты, находившиеся за банкетным залом. Там им подали вкусную пищу на золотых блюдах, украшенных аметистами. И они спокойно и непринужденно принялись болтать, как в старые времена. Госпожа узнала о том, что Индаро удачно вышла замуж и живет теперь в Смирне, в Хрисомалло до сих пор здесь, и вскоре прибудет.

Теодора предложила моей госпоже стать ее фрейлиной, какой была Хрисомалло, перейти в ранг патрицианки и жить во дворце.

Госпожа не посмела расспрашивать Теодору о ее отношениях с Юстинианом. Но та сама ей рассказала:

— Он достаточно умный человек, но труслив, нерешителен и им можно управлять. Мне с ним трудно только в одном отношении. Он — религиозен, терзается чувством вины и боится любого намека на ересь. Мы с ним порою расходимся во мнениях по религиозным вопросам, но никогда не углубляем наши противоречия, поэтому между нами царит мир. Мы все знаем об еретиках и верующих, и вместе собираем информацию.

— Как насчет Иоанна Каппадохийского? — спросила госпожа Антонина.

— Я не отказалась от нашей клятвы…

— Довести его до полной нищеты?

— Антонина, мой дорогой друг, все еще впереди. Надейся и жди… Ты собираешься еще раз замуж?

— Почему бы и нет?

— У меня для тебя есть муж.

— Теодора, надеюсь, он мне подойдет?

— Это очень приличный и скромный человек, и он старается избежать женитьбы. Мне кажется, он боится сделать неправильный выбор. Мне хочется, чтобы вам с ним повезло.

— Он — патриций?

— Патриций. Молодой, красивый, прекрасный солдат. У нас нет второго такого командира кавалерии.

Госпожа Антонина захохотала.

— О Теодора, мы с тобой выбрали для меня одного и того же мужчину. Но что если Велизарий откажется?

— Он не откажется. Я ему прикажу от имени императора.

Госпожа была очень рада, а потом вспомнила о корзиночке.

— Теодора, — сказала она. — Это — самый счастливый день в моей жизни. Но я все равно могу сделать подарок тебе и императору. Мне кажется, что я могу отплатить вам за доброту тысячекратно.

Она вытащила листья шелковицы и показала Теодоре трех червяков, которые грызли эти листья.

— В этом заключен секрет шелка…

Императрица не верила собственным глазам. Но госпожа Антонина показала ей коконы, в которые прячутся гусеницы перед тем, как стать бабочками. Она также рассказала историю о том, как у нее оказались драгоценные гусеницы.

— Мой покойный муж был несторианин, потому что родился в Антиохии, где пошло начало подобный ереси.[55]

Госпоже не было необходимости объяснять Теодоре, что несторианство по-своему трактовало природу Сына Божьего, как мне приходится это объяснять любезным читателям. Несторианцы считают, что Сын Божий обладает двумя сущностями — человеческой и высшей, каждая из них — полная и законченная, и поэтому становится личностной. А личность — есть важная часть полной сущности и поэтому не стоит думать о том, что в нем объединены две сущности, как думают православные. Что касается святой сущности Сына, то в нем постоянно присутствует Святой Отец, так же, как Отец присутствует и в святых, хотя в них он присутствует в меньшей степени. Эта точка зрения была предана анафеме, потому что она уменьшала значимость Сына и была слишком близка к ереси Плотина, которая вообще отрицает всяческую святость в Сыне Божьем.

— Как-то к моему мужу тайно пришли два монаха и стали жаловаться, что их монастырь в Ливане был закрыт по приказу патриарха Антиохии и что они теперь остались без всего и вынуждены кое-как пробавляться в миру. Они собирались отправиться в какую-нибудь отдаленную страну — Индию, Абиссинию или Китай и там проповедовать Слово Божье. Но у них не было денег, а обувь и одежда износились. Мой муж их успокоил и дал денег, чтобы они отправились в Китай, где им предстояло много работы и где уже была основана несторианская коммуна. Монахи славили Бога и благодарили моего мужа и спросили, не могут ли они каким-то образом ему услужить? Муж пошутил:

«Молитесь за меня по утрам и вечерам, а когда вернетесь, принесите с собой секрет шелка, и тогда вы обретете религиозную свободу до конца жизни».

Эти простые люди отправились в Китай. Они испытывали множество трудностей во время дороги и оставались в Китае около года, где и проповедовали Святое Писание. Монахи обладали талантом к изучению разных языков и поэтому их почти везде понимали. Но китайский язык — слишком трудный. Он состоит из небольшого количества слов, которые меняют смысл в зависимости от интонации, с которой их произносят. Монахи только хмурились, вздыхали и указывали на небо, продолжая говорить на сирийском диалекте, пока они переходили от деревни к деревне. Местные жители им сочувствовали, некоторые над ними смеялись, а другие считали их святыми и подавали милостыню.

Однажды они проходили через неохраняемую плантацию шелковицы и увидели женщин под навесом: те разматывали шелк с коконов и наматывали его на клубки. Им удалось украсть кокон и размотать его. Они увидели внутри гусеницу, похожую на тех гусениц, которых они видели во множестве ползающими по листьям шелковицы. И тогда они поняли, в чем состоит цикл шелковичного червяка: личинка, гусеница, кокон, бабочка, яйцо и снова личинка. Они наблюдали, как появились бабочки, а потом вернулись на плантацию. Там они собрали то, что посчитали яйцами шелковичного червяка, и спрятали их в полом стебле бамбука. Существует легенда, что когда-то Прометей таким же образом спрятал огонь, украденный на небе, в стебле фенхеля. Монахи запечатали стебель воском и отправились в долгое путешествие домой. Они вернулись в Антиохию через четырнадцать месяцев после того, как спрятали яйца шелковичного червя в бамбуке. Но яички не погибли, и личинки стали питаться листьями шелковицы, которые монахи заранее для них приготовили. И теперь уже готовы даже несколько коконов.