Читаем без скачивания Сказания о стародавних временах русских - Автор неизвестен - Древнерусская литература

Там, за Дунаем, Греки и Волохи ему жену дали, дом, злато-серебро и рабов-отроков, чтоб он только лепше бил своих прежних родичей.

И был Халабуда без сердца, без веры, без Прави, и русичей-антов истреблял беспощадно. И стал он Великим Воеводой у Волохов, а Русам стал зверем лютым.

И собрались однажды Русы и порешили, что Халабуду надобно поймать за любую цену. И князь Яворан сказал в сердцах:

— Лепше бых не имел сына такого! Сами знаете, каким он рос, не слушался ни отца, ни матери. А изловите его — делайте, что хотите, и я сам вам в том помогу!

И решено было идти за Халабудой к Дунаю, заманить его в град Пересечень и изловить там.

Выслали Русы к берегам Дунайским удалых Герцев, что на конях перед Волохами гарцевали и силой своей похвалялись. А Волохи по всему Дунаю строили крепости-бранницы, и уже почти сотню поставили. И было там много волошского о войска, что во главе с Халабудой те бранницы охраняли.

Как увидел Халабуда русских Герцев, стал похваляться Ромеям и Волохам с теми русами расправиться и перебить их до последнего!

Кинулся он со своими легионерами через Дунай, переплыл его и погнался за Герцами. Три дня и три ночи скакал, аж пока не достиг Пересечня. И там велел он своим воинам раскинуть лагерь и отдохнуть.

А ночью Герцы тайно под стены лагеря подобрались, накидали соломы с хворостом и подожгли огнём.

Загорелся лагерь, Волохи стали вскакивать, неодетые, за мечи хвататься, а Русы били их стрелами, поднимали на копья и отсекали мечами головы.

И Халабуда проснулся от шума, огня и дыма, схватил свой меч и напал на Русов. Многих убил он силой своей могучей, и тут скрестился его меч с отцовским. Да набросились тут на него все Русы, повалили наземь, связали, привели к отцу и на колени пред ним поставили.

И сказал ему тут отец слово грозное:

— Русов бил, негодный изменник? На отца родного меч поднял? Так подайте мне мой меч, я сам сниму с тебя голову!

Подошли тут к нему воеводы антские и сказали:

— Погоди, Яворан, успеешь снять с него голову. Халабуда есть нынче Волох и притом Воевода Волошский. Пусть он прежде расскажет, для чего но берегу ставят бранницы?

И поведал им Халабуда, что те крепости ставят Волохи, дабы Русов удерживать, за Дунай не пущать, а самим идти многими силами до Днепра-Славуты и Припяти, до Волги и Дона быстрого, чтоб всю Русколань подчинить, добро и скот отобрать, взять в отрочество лепших жён, мужей и девиц прекрасных, а старых и малых убить, чтоб землю русскую уничтожить и ничего на ней не оставить!

Услышали про то люди, подивились такому Злу и в один голос за смерть его высказались.

И пришёл с топором мясник, и снял тому Халабуде голову, и разрубил тело белое на куски и раскидал по полю, дабы жрали его птицы и звери дикие, потому как предателю смерть от меча не положена, его удел — гонор, каким хозяйки рубят голову курице.

И всех Волохов, что в полон взяли, до единого уничтожили, дабы никто не ведал, где они и когда загинули.

Да пришли тут новые силы Волошские, переправились с того берега, и опять Русы с ними бились, так что земля от крови рудою стала. И собирали Русы тех, кто пали в сече, и сжигали их на кострах Огнебоговых, и дым смрадный шёл на землю Волошскую, как завещание мёртвых, чтоб расплатились за них с врагами.

И собирати потом Русы силы многие, и шли через Дунай тысячами, шли через Межу в Нуру и Паншину и собирали добычу великую.

И шли с Русами Хорпы хоробрые, с Хорпами — Славинцы, Хорвы, Кинереччина, Бужанщина. Дпестровщина и всякий другой люд словенский — и Фряка, и Ватра, и Лемок, и Гуцула хоробрая и Будина, а с ними такоже и Морава сильная, и все племена и народы степные. И брали они всё, что нашли, волов, коров, коней, а также людей, кто вольно хотел жить в русской земле, а до того отрочил в земле Волошской, а сам был с Мазови либо с Горыни, либо далее — с Волыни весёлой, либо с Днипра, а то и с Дона широкого, либо с моря Синего. Всё брали Русы, на возы клали, а ещё давали им Ромеи с Волохами дань великую — злато, сребро, дорогие каменья — и с тем богатством домой ворочались.

И долго они помнили злого Халабуду-предателя, что продал свою землю Волохам и за то получил Мсту справедливую. И про то детям и внукам своим рассказывали, чтоб имя его охаять вовеки!

СКАЗАНИЕ ПРО БРАТСКИЙ ПИР КНЯЗЕЙ СТЕПНЫХ

й, да как тяжко Щурам-Пращурам нашим в степях вольных при Годяках жилось и Волохах! Ой, да как часто враги набегали и людей резали, будто скот!

Бывало, проснутся Пращуры на Зорьке и рады, что ночка тихо прошла. А то встанут — двух-трёх сторожей не хватает, зарезали их вороги проклятые, что в траве высокой гадюками-змеями неслышно в ночи приползли.

Ой, не спи, не спи, милый козаче! Гляди зорко вперёд во все очи! Не верь степи вольной, траве высокой, не то — заснёшь навек, не проснёшься, Солнца ясного не увидишь!

Ой, не смейтесь, неразумные дети, не смейтесь, как бы не довелось потом горько плакать!

Ой, не спи, княже наш, думай думу, от врага нас лютого борони и на возах спящих в ночи стереги, пока день не наступит ясный!

Как-то у князя ярусланского Бужича сторожа двух Торжаков поймала, а те клянутся, что Ормяны они и товар везут Ормянский. А потом, коли железы жгли, да теми железами подбодряли их, так признались, что Волохи. И что послали их Волошские Воеводы разведать, где кто живёт, где какие князья, воеводы, сколько людей и какие стада, и где припасы ихние и кошары.

И позвал князь Бужич всех князей и воевод на Совет великий, чтоб сговориться всей степью идти на Волохов. И приехал на возу со своей дружиной Голога старый, и сошлись все князья от Ярусланов, и прочие Воеводы и цари-князья разные, чтоб держать Великий Степной Совет. Один годяцкий князь не приехал, прислал сына своего Конарека. А тот сидит на коне надутый и речёт так важно, не слезая с коня:

— Что нам Волохи? У нас двадцать тем войска доброго, да мы их руками голыми передушим!

Отвечал ему князь Ярусланский Бужич:

— К голым рукам надобно меч прибавить, да щит, да лук, да копьё дубовое. Рано похваляешься, молодой княжич, лепше старших людей послушайся!

И добавил Голога Старый:

— Негоже витязю преждевременное похваление. Надобно мысль Волошскую выведать, чего им от нас надобно…

Пригласил Яруслан-князь Бужич всех гостей поесть-попить, поджидаючи, пока соберутся князья дальние.

Пришли девицы молодые пригожие и подавали гостям баранину печёную с доброй кашей, с луком крепким, огурцами и бураками. И мёды носили пенистые, и подавали каждому гостю с поклонами.

Только князь Конарек не пил, не ел, и дружина его нашей ежей пренебрегала, жрали конину сухую и питьё своё пили годяцкое.

Поглядел на то Старый Голога, ничего не сказал, только крякнул.

Приехал с дружиной Хорол-царь и сказал:

— Благослови вас Боги, друзья-князья, и ежу вашу, и мёды пенистые!

— И ты будь здрав, брате наш, — отвечали князья, — садись с нам, не гребуй!

А к вечеру приехал Языкий-князь, весь день скакал, с коня-на-конь пересаживался. За ним на другой день и самые дальние приехали.

Три дня дожидались всех князей, а потом Великий Совет держали. И решили Чашу Братскую пить, чтобы всем стать братьями и завсегда помогать во всём один другому.

И пили они Чашу с вином, с кровями всех степных князей смешанную, и нареклись меж собою братьями. Только Годяка не стал пить и сказал:

— На Волоха и без Братства поможем. А какие мы Братья вам?

И встал, и сел на коня, поехал прочь, и «прощай» не сказал никому.

Князьям однако ж то было не в новину, они знали повадки готские. Привели пленников-Волохов и те опять всем князьям рассказывали, для чего воеводы их в степь послали.

А на десятый день Совета прискакали гонцы от Коропов и сказали, что Волохи до Карпат-горы добираются и что началась там большая война.

И ещё узнали князья, что Годяки разорвали конями трёх Русов, а с ними и детей малых, и жён.

Встал тут Голога Старый и сказал:

— Князья мои, братья вольные! Отовсюду идёт беда, ни там, ни тут нету добра. И есть у нас два пути: первый — идти к Дунаю и по-мирному сговариваться с Волохом, а другой — начинать войну! Что будем решать, братья?

— И скоту ярмо не любо, а Волохам служить ещё тяжче, — отвечал Яруслан-Бужич. И так — смерть, и так — отрочество, а убитому всё же легче, он позора не ведает.

Тем часом примчались гонцы с Днепра и сказали, что Коропы уже на Дунай идут.

И решили князья степные весь скот и возы с семьями отправить к Городечням, а дружинам идти до Карпат-горы.

Так началась Великая война, и растянулась она аж на сто лет! И за те сто лет люди умирали, новые рождались и тоже гибли, и до правнуков война шла та злая. И сгинуло в ней много людей, и Хорсунь с Олявой сгорели, а Щуры пошли за синий Дунай и далеко в Волохах воевали.