Читаем без скачивания Столовая Гора - Андрей Аратович Хуснутдинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И вы избрали третий вариант, — резюмировал Бунзен. — Сообщили о возможности убийства и сразу отказались от сообщения.
— Получается, что так.
— А вы знаете, что многие очевидцы сегодняшнего происшествия указывают на вас, как на стрелявшего?
Аякс, вспомнив ехидный детский голос из толпы, щелкнул пальцем по грязному разряженному кольту.
— Догадываюсь.
Бунзен убрал руки со стола.
— И как вы к этому относитесь?
— С пониманием, — сказал Аякс.
— То есть?
— Вы сами прекрасно знаете, что такое работа со свидетелями, лейтенант.
— И все же?
— Человек склонен выдавать желаемое за действительное, выдувать из мухи слона. Еще он может грезить наяву. Что же касается нынешнего случая… — Разминая шею, Аякс посмотрел в потолок. — Двое вот-вот готовы встретиться друг с другом, один из них падает со сквозным огнестрелом, на втором, у которого к тому же пистолет, оказывается кровь первого. Все просто.
— Почему вы не дождались патруля? — спросил Бунзен.
— Потому что я видел стрелка. А вот почему вы не послали наряд в промзону, это намного интересней. Ведь я сразу сообщил, что стреляли оттуда.
— Если вы были там, то должны понять, почему.
— Понимаю, да не совсем, — сказал Аякс. — Там может расположиться целая армия, а вы об этом и не узнаете. Расстреливать с верхних этажей копра рудник — не знаю… одно удовольствие. К тому же я видел там свежие следы грузовика.
— Это пиротехники, — сообщил следователь.
— Кто?
— В праздники у нас салюты производятся из промзоны.
— А вам не приходило в голову допросить пиротехников?
— А вам не кажется, что вы уже начинаете грезить наяву?
Аякс пристукнул ребром ладони по колену.
— Значит, я опять единственный подозреваемый.
— Я этого не говорил, — возразил Бунзен.
— Странно. — Аякс взглянул на папку под пепельницей. — Очевидцы происшествия все как один указывают на меня, а вы, не видевший ничего, почему-то уверены в обратном.
Бунзен, приподняв очки, потер переносицу.
— Во-первых, не все очевидцы указывают на вас. Во-вторых, я уже имею кое-какие предварительные заключения судмедэкспертов.
— Какие же? — осведомился Аякс.
— Например, что выстрел произведен с большого расстояния. И что это винтовка армейского калибра, пять с половиной миллиметров.
— И даже после этого вы не хотите обследовать промзону?
— Нет.
— А если я вам скажу, что стрелок скрылся в шахтном стволе?
Лейтенант Бунзен встал из-за стола, подошел к окну, выглянул на улицу и осторожно огладил кончиками пальцем иглы кактуса.
— Знаете что, агент, поезжайте домой. Придите в себя. Поговорим после.
— Так что насчет шахтного ствола? — упрямо сказал Аякс. — И что, если рудник продолжает работать?
Лейтенант отдернул от кактуса многострадальный мизинец, возвратился за стол и, посасывая палец, распечатал пакетик с асептическим пластырем.
— Знаете, я понятия не имею о том, продолжает рудник работать или нет. Говоря официально, не располагаю оперативной информацией на этот счет. — Бунзен снял с мизинца старый пластырь и наклеил новый, после чего с силой прижал мизинец к столу. — Но если вы и вправду загнали вашего стрелка в этот ствол, то преступник был у вас в руках. Ждал, можно сказать, на блюдечке.
— Это с какой стати?
— На глубине двадцати метров ствол заглушен.
Аякс шумно перевел дух.
— А почему не на поверхности?
— Спросите что-нибудь попроще.
Взгляд Аякса в который раз упал на папку с делом:
— Что-то новенькое из центра?
Бунзен взялся за хрустальную пепельницу и, не отрывая от папки, повертел ею из стороны в сторону. Металлический шарик со стуком покатился по дну.
— Не только из центра.
— Взглянуть бы, — потягиваясь, Аякс с мечтательным видом заломил руки за спину, — одним глазком.
— Пожалуйста. Можно и обоими. — С этими словами, приподняв пепельницу, лейтенант достал из папки несколько цветных фотографий и разложил их поверх пистолета и бумажника Аякса.
На снимках Аякс увидел себя беседующим с архивариусом в радоновом бассейне, причем с первого взгляда было ясно, что беседа их, даром что проходила в воде — явно взвинченная, с ощеренными ртами и настолько энергичной жестикуляцией, что кисти рук на большинстве фотографий вышли смазанными.
— Профессиональная работа, — заключил Аякс, пытаясь представить, откуда, из какой точки была произведена съемка. — Хоть прямо в суд.
Лейтенант спрятал снимки обратно в папку:
— Не шутите, да не судимы будете.
— Я бы на вашем месте, — произнес Аякс с прежним мечтательным видом, — все-таки немедленно арестовал меня.
— Вот поэтому каждый из нас на своих местах, — парировал Бунзен. — Вы свободны.
Аякс сгреб со стола свои вещи, растолкал их по карманам брюк, с лязгом спустил на пистолете открытый затвор и вставил в рукоять обойму. К двери он направился, держа кольт двумя пальцами и помахивая им, будто тростью.
— Одна просьба, — сказал вдогонку следователь, — впредь старайтесь выбирать себе собеседников так, чтобы потом их не находили…
— Понял, понял, — обернулся Аякс. — У обрыва. — Он взялся за дверную ручку. — Только тут имеется одна проблема, лейтенант.
— Что еще?
Аякс приоткрыл дверь и произнес так громко, чтобы его можно было слышать во всем участке:
— Как прикажете быть, когда у столовой горы со всех сторон — обрыв?
* * *
На полдороге к дому он резко развернул машину и снова поехал на плато, в промзону. Погода испортилась окончательно, лил дождь. Колеса джипа пробуксовывали на мощеных булыжником подъемах.
В копре Аякс посветил мощным фонарем в шахтный ствол — на глубине примерно двадцати метров тот действительно оказался заглушен железной плитой. Направляющие подъемного механизма и пожарная лестница, не достигая плиты метра-двух, были срезаны. С крыши копра текло, но из-за большой высоты потолков струи воды рассеивались прежде, чем достигали земляного пола, поэтому казалось, что внутри помещения тоже идет дождь.
Аякс, пораздумав, спустился по пожарной лестнице в ствол. Он не нашел тут ни тайных ходов, ни лазеек — ничего, кроме разбросанных по поверхности плиты шкивов, обрезков металлических тросов, кабелей и раскрошенных кусков бетона. Его шаги отдавались в толстой плите, точно в камне, он никак не мог заставить себя поверить в то, что под ним еще десятки, если не сотни, метров пустоты. Заглушенный ствол служил чем-то вроде звукового рефлектора — Аякс прекрасно различал журчание воды и завывание ветра в верхних этажах копра. Впрочем, так же хорошо ему было слышно, как завелся автомобильный двигатель и включилась трансмиссия, после чего шум пробуксовавшего джипа растворился в шуме дождя.
* * *
Из
