Читаем без скачивания Огненные дороги Геона - Игорь Чужин

— Ой, врешь ты, парень, за поездку в Кайтон пятьсот империалов? Не свисти! Я бы туда-обратно до скончания века за такие бабки катался.

Парень покраснел и замялся.

— Я за поездку должен тридцать империалов получить, за известия о Колине и Викане еще двадцать. Остальные деньги я получил бы в долг, если привез доказательства смерти Ингара или узнал, где он находится.

— Почему этот Ингар так интересует Торвина? Пятьсот империалов — деньги огромные.

— Ну не такие уж и большие, кузница двадцать пять золотых стоит. Деньги Торвин в долг дает и под проценты. Ингар его родственника, Риса, убил, а это дело кровное! Я хотел за пять золотых подрядиться этого Ингара убрать, только Торвин рассмеялся и сказал, что Ингар сотне таких, как я, на лету уши отрежет. Он его в розыск как убийцу по всей империи объявить обещался и десять золотых в награду назначить.

После этих слов я буквально впал в ступор. Торвин, с которым я сражался плечом к плечу и не раз спасал от смерти, обвиняет меня в убийстве Риса и объявляет в розыск. Немного придя в себя, я продолжил допрос:

— Богач твой Торвин, десять золотых за голову убийцы родственника — деньги немалые.

— Я тоже удивился, откуда у него такие бабки. Раньше он простым охранником караванов был, правда, выбился в начальники охраны, но десять золотых — это круто! Потом я в городе узнал, что они с Рисом из Кераны большой караван привели и продали имперским магам много магических артефактов по бешеной цене. Тогда этот Ингар ограбил и убил Риса, а сам в Керану к пиратам сбежал. Только не суждено мне теперь до Кераны доехать, и деньги мои пропали, — горестно вздохнул Валлин.

— Ты долго в Шателье жил? — спросил я.

— Да нет, только две недели всего, жена дяди в дом меня не пустила, поэтому пришлось ночевать на постоялом дворе за стеной города. Торвина случайно в префектуре встретил, когда документы на наследство оформлять приходил, он меня не узнал с горелой рожей, да и как меня узнаешь, когда я с платком на лице постоянно хожу, чтобы народ не пугать.

— Где этот Торвин в Шателье живет, знаешь?

— Торвин в Шателье не живет, он там проездом во Фьер останавливался, уехал уже, наверное.

— А как же он деньги тебе заплатит за информацию?

— Очень просто. Я должен ему обо всем написать и отправить письмо голубиной почтой. Маг подтвердит в этом письме, что я не вру, и Торвин вышлет расписку на пятьсот империалов.

— А если он тебя кинет?

— С магами не шутят, им за заверенное магическое свидетельство деньги платят, сразу без штанов останешься или на каторгу пойдешь.

— Ладно, отдыхай, а я пойду своими делами займусь.

Мне было необходимо переварить полученную информацию.

Известие о предательстве Торвина меня ошеломило. Голова лопалась от разных предположений и догадок. В моем сердце еще теплилась надежда, что все это неправда. Калека мог соврать или говорить о совершенно другом человеке, но факты доказывали обратное, слишком много совпадений. Торвин увел караван вместе со всеми магическими девайсами, и у него была возможность продать магам двигатель и запчасти от магических механизмов. О побоище в пустоши, наверное, стало известно в Керане. В город я не пришел, и он решил, что я погиб. С Колином и Виканой они тоже не встретились, и Торвин увел караван в Шателье. Без меня клан «Желтая змея» Торвину по барабану, и он захотел срубить денег по-легкому, а потом уйти на заслуженный отдых. Какой ему смысл тащиться за тридевять земель, чтобы воевать на стороне нищего клана хуманов. Клялся в верности он мне, а нет меня — нет и клятвы. Рис — парень молодой и влюбленный в Викану — мог воспротивиться этому, для него клятвы и честь еще не пустой звук. Они могли сцепиться, и старый наемник вынужден был убить парня. Чтобы оправдаться, он обвинил в убийстве Риса меня. Торвин — человек тертый, и у него возникли подозрения, что я мог остаться в живых, поэтому он и отправил Валлина в Керану, чтобы убедиться в моей гибели.

Такое объяснение произошедших событий очень походило на правду. Чужая душа — потемки, и жизнь часто преподносит и не такие сюрпризы. В прошлой жизни мне приходилось быть свидетелем не менее подлых поступков. Компаньоны по бизнесу за бабки режут друг другу глотки, словно бандиты на зоне. Так что Торвин на их фоне выглядел невинной овечкой.

После обеда я отправился на охоту, чтобы пополнить наши оскудевшие запасы и заодно подзарядить ауру. Потратив три часа на подзарядку и выслеживание оленя, я вернулся на стоянку. Первый к этому времени рассортировал трофеи и ожидал моего решения, что из барахла нужно выбросить. Я согласился с его выбором и полез в ручей мыться, оставив шаку одежду для стирки. Солнце клонилось к вечеру, и пришло время ужина. Валлин уполз в нишу под скалой, и я пошел помочь ему вернуться к костру.

Парень лежал, уткнувшись лицом в скалу, и всхлипывал.

«Опять двадцать пять!» — подумал я и потряс парня за плечо.

— Хватит нюни разводить, пошли ужинать. Давай я помогу тебе добраться до костра.

— Отстань от меня! Зачем ты меня спас? Лучше бы я подох на алтаре, чем оставаться калекой.

— Слушай, парень, прекрати свои причитания, у меня и так голова раскалывается. Может, тебе сюда еду принести?

— Пошел ты к черту со своей жалостью! Ты думаешь, что я тебе спасибо скажу за то, что ты меня в живых оставил? Хрен тебе, ты мои муки продлил — и только! — злобно сказал Валлин, прижимая к груди портрет, найденный в трофеях.

— Ну-ка, давай сюда эту штуку, — приказал я парню и отобрал портрет. — Кто это такая?

— Это моя невеста, Кетлин. Я уговорил ее отца отдать ее за меня, если встану на ноги после пожара. Она обещала меня дождаться и не выходить замуж за другого. Мы помолвлены, и, несмотря на мои ожоги, она не отказала мне, а теперь отец за нищего калеку ее не отдаст.

— Слушай, парень, я не мать Тереза и сопли тебе вытирать не буду. Не хочешь есть, ложись спать голодный. Мне еще нужно придумать, как тебя до Шателье довезти, а не истерики твои выслушивать, — прорвалась наружу моя злоба.

После откровений Валлина в подсознании пульсировала неприязнь к этому искалеченному человеку. В древности гонцу, принесшему дурные вести, рубили голову, а новости, которые я узнал от Валлина, меня не очень обрадовали. Мало того, он еще подряжался меня убить. Понимая умом, что парень ни в чем не виноват, я все-таки был зол на него, и эта злоба вырвалась наружу. Плюнув себе под ноги, я развернулся и ушел к костру.

Еда не лезла в горло, и мне с трудом удалось проглотить свою порцию похлебки. Первый, заметив мое настроение, отодвинулся подальше от костра, и я было остался один. Но подошел Тузик и положил свою лохматую голову мне на колени. Щенок почувствовал мое скверное настроение и пришел мне на помощь. Я гладил его голову и потихоньку начал успокаиваться, но на душе все равно было мерзко от того, что обидел калеку.