Читаем без скачивания Сын Петра. Том 5. Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Герон Александрийский… — покачал головой Людовик. — Отчего же в его трудах не разглядели ничего дельного?
— У варваров есть некоторые преимущества в таких делах. — грустно улыбнулся Кольбер. — Если возвращаться к войне, то они вдумчиво и очень внимательно изучали на то, как воевали в Европе. Помните, как во все столицы приехали их люди, что совали свой нос всюду? Это все было не просто так. Вероятно, именно тогда они обратили внимание на то, шведские рейтары и драгуны сразу бросаются в рукопашную драку, через что достигая устойчивого успеха. Огляделись. И обнаружили в Великом княжестве Литовском старую традицию копейной конницы. Откуда можно брать обученных этому бою людей. А она намного лучше подготовлена для ближнего боя. Не забыв про доспехи, ведь для ближнего боя они жизненно важны. В итоге — огромный успех их улан. Карабинеры же стали осмыслением драгун и рейтар. Спешено драгун никто не применяет практически. Поэтому и смысла в них как таковых нет. Вот они и сделали полноценных конных стрелков, правильно их обучив и вооружив. Которые также себя неплохо проявили. Лучше обычных драгун. Намного лучше.
— Все так просто?
— Да, сир, — кивнул вместо Кольбера маршал Франции. — Мы тщательно изучаем все, что они делали. Ничего нового и оригинального. Они смотрели на практику войны и брали то, что лучше для нее подходило. Не ограничиваясь никакими традициями или модами. Им просто было плевать на то, как и что принято делать. Они выбирали то, как им добиться успеха, игнорируя все остальное. С совершенно варварским цинизмом.
— И с пехотой у них также?
— Конечно! Они же просто довели до ума шведских каролинеров, разгадав их секрет. И дополнив хорошей стрелковой подготовкой, взятой у нас и австрийцев. Огневой бой пехоты очень важен. Но Карл XII показал, что без решительного натиска с белым оружием, все это лишено смысла.
— В битве при Венеции нашу армию разбили именно огненным боем.
— Да. Поэтому им пренебрегать нельзя. Но там для его применения были все условия. — серьезно произнес Камиль д’Отён де Лабом.
— Если бы вы командовали моей армией там, то, как бы поступили?
— Не спешил бы. Если противник, зная о твоем численном превосходстве, собирается дать бой, то, очевидно, имеет какие-то хитрости и заготовки. А значит нужно провести разведку. И, вполне вероятно, атаковал бы австрийцев на самом рассвете, еще по темноте, с тем чтобы наши солдаты вошли с ними в рукопашный бой. Через что нивелировал бы огонь артиллерии противника и воспользовался преимуществом численного превосходства. Либо постарался дождаться дождя, чтобы сойтись штык на штык.
— Задним умом мы все крепки.
— Да, сир. Конечно. Но это же очевидно. Ты знаешь о том, что враг мал числом. Он тоже об этом знает. И он стоит. Почему? При том не имея явных преимуществ. Это либо самоубийственная храбрость, либо какая-то ловушка. Если бы были какие удобные позиции — да. Но нет. Там ровное поле, в котором он соорудил наспех небольшой вал.
— А вал не преимущество?
— Не такое, чтобы компенсировать вдвое превосходящую числом армию.
— Ясно, — кивнул Людовик, задумчиво глянув на Камиля.
Тот, после завершения войны за испанское наследство оставил действительную службу и занялся наукой. Военной наукой. И ныне оказался одним из тех, кто реформировал французскую армию. Его слова выглядели неприятно. Болезненно. В чем-то их смягчали слова Кольбера о том, что поражение было выгодно Франции. Но сам король так не думал. Слишком много поражений.
— Сир, — произнес министр иностранных дел, приглашая его двигаться дальше. К кавалеристам — двум полкам, которые собирались продемонстрировать свою выучку. Тоже образцово-показательные. Чтобы потом отправиться инструкторами в другие.
— А где артиллерия? — поинтересовался Людовик, осмотревшись. — Пехота есть, кавалерия есть, а пушки куда подевались?
— Мы пока не начали реформирование артиллерии, — произнес Камиль.
— Отчего же?
— У нас очень мало сведений по русской артиллерии. Мы просто не понимаем в чем причина ее крайне высокой эффективности. Проведя опыты с 6-фунтовыми пушками мы не смогли добиться даже близко такой же дальности.
— И как скоро у нас появятся все необходимые сведения? — поинтересовался король у Кольбера.
— Мы работаем над этим.
— Сколько времени?
— В этом, может быть в следующем году. Русские не берут иностранных офицеров в артиллерию. И выяснить что-то обычным образом довольно сложно. А их люди не болтают.
— Совсем никто?
— У нас плохо с агентурой в Москве.
— А купить не получится?
— Русские не спешат делиться своими военными секретами. Что-то что на виду мы смогли узнать. Но они последние годы стали в этом плане удивительно скрытными.
— Может быть можно у них эти секреты просто на что-то выменять? — спросил маршал.
— На что? — воскликнул несколько раздраженным тоном Кольбер.
— Это к вам вопрос, — серьезно произнес Людовик. — Вы же поддерживаете переписку с принцем. Вот и спросить прямо. Возможно, русских что-то заинтересует.
— Так принц и является источником этой скрытности. Он и прикладывает усилия, чтобы окружающие знали по меньше о русской артиллерии.
— Спросите, — с нажимом произнес король.
— Конечно спрошу. Только не хочу вас обнадеживать, сир. Он если и согласится, то заломит чрезвычайную цену. Это ведь он превратил свою женитьбу в общеевропейские торги. По самым скромным оценкам в Россию уже занесли где-то монетой, где-то иным свыше десяти миллионов талеров. И торги не окончены. Причем хитрые торги…
— Я в курсе, — отмахнул король…
* * *
Алексей ехал верхом вдоль реки в сопровождении небольшого эскорта. Два десятка местных казаков. Рядом по реке Белой медленно выгребал пароход. Чтобы не обогнать и не уйти вперед.
Царевичу завершил осмотр производств в Перми и направился в Уфу, где у него тоже имелись дела. Беспокойный и сложный регион, успех в котором сулил большую тактическую выгоду.
Здесь степь, перемежалась редкими и маленькими перелесками или островками кустарника. Местами у воды шли заросли высокой травы. Но не часто и не так, чтобы целыми полями. Так что видимость в целом была на загляденье.
Эти два десятка казаков не выглядели даже близко значимой защитой. Но кто на него мог тут напасть? Большой отряд можно будет
